Кибервойн@. Пятый театр военных действий - Шейн Харрис

Программу передачи разведданных оборонным предприятиям назвали «Инициативой оборонной промышленности» (Defense Industrial Base Initiative), и сначала она охватывала всего 12 компаний, руководителей которых собрали на том брифинге в Пентагоне. Однако уже через год число участников увеличилось до 30. Сегодня их около 100. В планах Пентагона приглашать в этот секретный клуб, известный своим участникам как DIB, по 250 новых членов ежегодно.

При этом власти хотят защитить не только военных подрядчиков. Они рассматривают DIB как модель защиты всех отраслей промышленности, начиная с телекоммуникаций и энергетики и заканчивая здравоохранением и банковским сектором, – любого бизнеса, системы или функции, где используются компьютерные сети. В сегодняшних реалиях это практически все сферы деятельности. Инициатива DIB стала началом намного более широкого и все еще развивающегося союза между властью и индустрией.

Руководители разведслужб, высшие армейские чины, и сам президент говорят, что последствия еще одной серьезной террористической атаки на Америку могут померкнуть по сравнению с хаосом и паникой, которые возникнут в результате действий решительной и злонамеренной группы хакеров. Вместо того чтобы украсть информацию, они могут уничтожить сам компьютер, вывести из строя коммуникационные сети или отключить авиадиспетчерские системы, управляющие воздушным движением. Они могут взломать подключенные к Интернету устройства, которые регулируют потоки электроэнергии, и погрузить во тьму целые города. Или провести атаку на саму информацию, уничтожив или повредив данные о финансовых счетах и спровоцировав панику в масштабе страны.

В октябре 2012 г. министр обороны США Леон Панетта выступил с предупреждением, что Соединенным Штатам грозит «электронный Перл-Харбор – атака, которая приведет к физическим разрушениям и смертям, которая парализует и повергнет нацию в шок, создаст абсолютно новое сильное чувство уязвимости и незащищенности». Пятью месяцами ранее президент Барак Обама в редакционной статье написал, что войны будущего будут вестись в режиме онлайн, когда «неприятель, неспособный совладать с нашей военной мощью на поле сражения, сможет воспользоваться уязвимостями наших компьютерных систем здесь, у нас дома». Обама нарисовал ужасающую и, возможно, гиперболизированную картину. Однако выбранный им риторический прием отражал те беспокойство и озабоченность, которые охватывают высших представителей власти и бизнеса и связаны с тем, что киберпространство, дающее безграничные надежды на улучшение жизни людей, становится еще и наиболее незащищенным местом, в котором присутствуют нечеткие и трудноопределимые угрозы. «Разрушение жизненно важной банковской системы может спровоцировать финансовый кризис, – писал Обама. – Проблемы с питьевой водой или с функционированием больниц могут создать критическую ситуацию в национальном здравоохранении. А, как мы видели во время прошлых аварийных отключений электростанций, перебои электроэнергии могут привести к полной остановке деловой активности в городах и целых регионах страны». Директор ФБР Джеймс Коми заявил, что опасность кибератак и рост киберпреступности, включая шпионаж и финансовые аферы, станут наиболее важными угрозами национальной безопасности в следующем десятилетии. За последние два года возможность разрушительных кибератак возглавила список «глобальных угроз», который составляется при участии всех 17 американских разведывательных служб для отчета перед конгрессом. Защита киберпространства стала главным приоритетом нацбезопасности для властей США, поскольку онлайн-атаки могут иметь разрушительный офлайн-эффект.

И это еще власти не раскрывают всей правды. Чиновники быстры в изображении граждан жертвами, страдающими от беспрерывных происков невидимого врага. Однако военные и разведывательные ведомства США, зачастую в сотрудничестве с американскими корпорациями, сами выступают чуть ли не как самые агрессивные действующие лица в киберпространстве. Соединенные Штаты – одна из немногих стран, государственная политика которых рассматривает киберпространство как поле боя, а потому направлена на полный контроль этой сферы при наличии средств и возможностей на осуществление этого контроля. Более десяти лет кибершпионаж был единственным наиболее эффективным способом сбора информации о противниках страны как за рубежом, так и дома. Агрессивные действия Соединенных Штатов в киберпространстве коренным образом изменяют Интернет, и не всегда в лучшую сторону. В своем рвении защитить киберпространство правительство в сотрудничестве с корпорациями делает его только более уязвимым.

История о том, как Соединенные Штаты осознали важность вопроса безопасности киберпространства, начинается с попыток государства взять эту сферу под свой контроль, использовать ее одновременно и как оружие, и как средство шпионажа. Теперь военные называют киберпространство «пятым театром» боевых действий и считают достижение превосходства на этом театре необходимым для выполнения миссии, точно так же, как и на четырех других: суше, море, воздушном и космическом пространствах. Соединенные Штаты уже включили кибератаки в традиционное понятие военных действий и применяли их для вывода из строя инфраструктуры в других странах – те самые вредоносные действия, которых американские власти опасаются в собственной стране и для предотвращения которых должны приниматься самые экстраординарные меры. Во всем спектре военных действий в киберпространстве США выбрали агрессивную сторону.

Американские армия и разведслужбы выращивают новое поколение кибервоинов, обученных отслеживать компьютерные системы иностранных противников, взламывать их, а при необходимости отключать и выводить из строя. У понятия «кибервойна», как и «киберпространство», нет точного определения. Однако его используют для описания целого ряда наступательных, атакующих действий. Как обычный шпионаж является неотделимой частью традиционной войны, так и кибершпионаж необходим как предварительное условие для атаки на компьютерную систему. В подтверждение этому можно сказать, что США потратили гораздо больше времени и денег на компьютерный шпионаж и похищение информации, чем на вывод из строя ключевых объектов инфраструктуры и уничтожение физического оборудования с помощью компьютерных сетей. Хотя и этим занимались тоже. И подобные атаки будут совершаться все чаще и станут все более эффективными. Действительно, кибервойна – сочетание шпионажа и нападения – стала средством достижения военной победы Америки в Ираке в 2007 г., средством, ни разу до конца не раскрытым и не получившим должной оценки. Военные при содействии американских разведслужб использовали наступательные киберметоды (другими словами, методы компьютерного взлома, хакинг), чтобы выслеживать людей в физическом, невиртуальном мире и затем брать их в плен или уничтожать.

Однако как защита киберпространства не является прерогативой властей, так и ведение войны в нем тоже становится делом частных компаний. Растущая индустрия торговли кибероружием и частные спецслужбы (служб безопасности) предлагают свои товары и услуги как правительственным организациям, так и корпорациям, которые не желают больше терпеть неослабевающий шпионаж и не хотят подвергать себя риску кибератак. Национальные армии неизбежно столкнуться друг с другом на кибернетическом поле боя. Но там же встретятся и корпоративные армии.