Старая Республика: Обманутые - Пол Кемп

— В точке высадки жарко, — произнес он и открыл огонь. На мгновение пульсирующие оранжевые линии протянулись от корабля к острову и ящику с гранатами. После детонации линии превратились в оранжевое облако света, огня и дыма. Шрапнель снова забарабанила по кабине, только в этот раз не ледяная, а металлическая. От взрывной волны фрахтовик слегка покачнулся. Сделав полубочку, Зирид взмыл в небо.

Он глянул вниз на шесть неподвижных обугленных тел, попавших в зону поражения.

— За тебя, Ариго.

Ему все равно придется придумать объяснение, но, по крайней мере, о пиратах он позаботился. Для «Биржи» это хоть что-то должно значить.

Хотелось бы надеяться.

* * *

Дарт Малгус шагал по бегущему тротуару. Мерный стук его сапог и тиканье хронометра отсчитывали время, оставшееся Республике.

Над ним с ревом проносились спидеры, свупы и аэрокары. Эти нескончаемые потоки были словно артериями к сердцу Республики. Небоскребы, мосты, лифты и разнообразные конструкции сковали всю поверхность Корусанта, вытянувшись на километры в высоту. Глянец, лоск и мишура — все это было оболочкой для пышной, богатой, но прогнившей цивилизации. Кокон из дюракрита и транспаристали не скрыл от Малгуса запаха гниения. Здешние обитатели сами загнали себя в ловушку, и скоро они узнают цену самодовольству, праздности и неге.

Скоро все здесь будет пылать.

Он опустошит Корусант. Ситх знал это. Знал уже довольно давно.

Картины всплыли из глубин памяти. Владыка вспомнил свое первое паломничество на Коррибан, то глубокое чувство святости, которое он обрел, бродя в одиночестве по каменным пустыням и пыльным каньонам, где покоились в гробницах древние ситхи, его предшественники. Малгус чувствовал Силу всюду и внутренне ликовал. Там, в уединении, ему открылось видение — системы, объятые огнем, и падение галактического правительства.

С тех пор владыка не сомневался, что уничтожить джедаев и их Республику выпадет именно ему.

— О чем вы думаете, Верадун? — спросила Элина.

Только она звала ситха именем, данным ему при рождении. Малгусу нравилось, как плавно слова слетали с ее губ, но владыка не потерпел бы такой фамильярности ни от кого другого.

— Я думаю об огне, — ответил он. Ситх ненавидел свой респиратор, приглушавший голос.

Его подруга шла рядом, красивая и опасная, как искусно сделанный ланварок[1]. Она щелкнула языком, посмотрела искоса на своего хозяина, но ничего не сказала. В лучах заходящего солнца ее бледно-лиловая кожа словно светилась.

Они шли по запруженной народом площади. Со всех сторон доносились обрывки разговоров и смех. Внимание Малгуса привлекла маленькая девочка. Она вскрикнула от восторга и бросилась в объятия темноволосой женщины — видимо, своей матери. Должно быть, девочка почувствовала его взгляд. Она смотрела на владыку из-за маминого плеча, на ее маленьком личике читался вопрос. Не выдержав пристального взгляда ситха, девочка отвернулась, уткнув лицо в шею мамы.

Кроме девочки, никто не заметил его появления. Граждане Республики чувствовали себя в абсолютной безопасности здесь, в ее сердце, а среди разнообразных рас ситху было легко затеряться. Он шагал среди своих будущих жертв, скрытый широким плащом с капюшоном, вооруженный, неузнанный, полный мрака.

— Красивая планета, — произнесла Элина.

— Это ненадолго.

Похоже, спутницу озадачили его слова, хотя Малгус не представлял почему.

— Верадун…

Тви'лека не договорила и отвела взгляд. Слова, которые она собиралась произнести, застряли где-то в пересеченном шрамом горле.

— Скажи, о чем ты думаешь, Элина.

Девушка все еще смотрела в сторону, на городской ландшафт вокруг них, словно запоминая Корусант до того, как Малгус и Империя обрушат на него пламя.

— Когда придет конец войне?

— О чем ты? — Вопрос привел ситха в замешательство.

— Ваша жизнь — это война, Верадун. Наша жизнь. Когда она закончится? Так не может продолжаться вечно.

Он понял, о чем идет разговор, и кивнул. Его подруга многое постигла, и в этих вопросах читался ее ум. Как всегда, мнение Малгуса на этот счет не было однозначным. С одной стороны, тви'лека была всего лишь служанкой, женщиной, составлявшей ему компанию, когда он желал этого. С другой стороны, это была Элина. Его Элина.

— Твой выбор был сражаться рядом со мной, Элина. Ты убивала многих во имя Империи.

Бледно-лиловая кожа на ее щеках потемнела и стала пурпурной.

— Я делала это не во имя Империи. Я сражалась и убивала ради вас, и вы знаете это. Но вы… сражаетесь ради Империи? И только ради нее?

— Нет. Я сражаюсь, потому что создан для этого, и Империя — это инструмент, используя который я достигаю своей цели. Империя — это манифест войны. Она идеальна для меня.

Элина покачала головой:

— Идеальна? На войне погибают миллионы. Миллиарды.

— Не бывает войны без жертв. Такова цена, которую нужно заплатить.

Она смотрела на группу детей, следовавших за взрослым, скорее всего учителем.

— Цена за что? Зачем эта бесконечная война? Зачем постоянная экспансия? Что нужно Империи? И что нужно вам?

Ситх улыбнулся под респиратором, словно то были вопросы не по годам развитого ребенка.

— Война не главное. Я служу Силе. Конфликт — это выражение Силы. Империя — это конфликт. Они взаимосвязаны.

— Для вас это словно математика.

— Так и есть.

— Джедаи считают иначе.

Владыка подавил вспышку гнева:

— Джедаи не понимают Силу во всей полноте, хотя некоторые из них даже обрели могущество, используя ее. Но им не удалось постичь саму суть Силы, конфликт, который она воплощает. Ведь поэтому и существуют ее темная и светлая стороны.

Он думал, что разговор окончен, но Элина не уступала:

— Почему?

— Что почему?

— Почему конфликт? Почему предназначение Силы — разжигать конфликты и сеять смерть?

Ситх вздохнул. Разговор уже начал раздражать его.

— Потому что выжившие в конфликте постигают Силу гораздо глубже. Их понимание оттачивается. Это само по себе достойная цель.

Судя по лицу девушки, она так и не поняла его мысль. От гнева тон владыки стал жестче.

— Конфликт ведет к более совершенному пониманию Силы. Империя расширяет свои границы и этим создает конфликт. В этом отношении Империя — инструмент Силы. Тебе ясно? Джедаи этого не понимают. Они используют Силу, чтобы подавлять себя и других, чтобы насаждать свое видение терпимости и гармонии. Они глупы. И сегодня они убедятся в этом.