Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность - Гила Лоран

Кроме того, никто не должен мешать им праздновать их праздники, побивая их палками или камнями, и также никто не должен требовать с них служб и работ, которые они не должны выполнять, кроме тех, которые они привыкли выполнять с давних времен.

В дополнение к этому мы постановляем, препятствуя нечестию и жадности злых людей, что никто не должен портить или отнимать землю у еврейского кладбища, а также выкапывать захороненные тела с целью найти деньги.

Если же кто-либо тем не менее осмелится, зная содержание этого закона, пойти против него – да не случится подобного! – да будет наказан наказанием отлучения, если только не исправит свой поступок, соответственно возместив нанесенный ущерб.

Мы желаем, однако, чтобы только те были ограждены защитой сего покровительства, кто не лелеет помыслы о подрыве христианской веры.

Дано в Латеране, записано рукою Райнальда, архиепископа Ачеренцского, действующего от имени канцлера, в 17 день перед октябрьскими календами, во второй индикт, в 1199 год от воплощения Господня и во второй год понтификата господина папы Иннокентия III.

Понтификат Иннокентия III – это расцвет средневекового папства, апогей папоцезаризма, учения, согласно которому римский понтифик, как наместник Бога на земле – а Иннокентий первым из пап стал называть себя «викарием Христа» вместо «викария Петра», – обладает не только духовной, но и светской властью, и потому венценосные особы должны ему подчиняться. В плане еврейской политики папства понтификат Иннокентия считается худшим периодом. Историк XIX века, отец еврейской исторической науки Генрих Грец даже называет правление Иннокентия и смерть великого ученого Моисея Маймонида в 1204 году двумя главными бедствиями для евреев того времени. Проповеди Иннокентия изобиловали инвективами в адрес иудаизма: он плотский и демонический, близкий к идолопоклонству и греховный, евреи виновны в распятии Христа и регулярном оскорблении христианской веры через насмешки над христианами или строительство слишком просторных синагог, превосходящих церкви по площади. Папа возмущался феодалами, которые вместо того, чтобы держать евреев в черном теле и тем самым пробуждать в них мысли о переходе в христианство, покровительствовали им и поощряли ростовщичество – профессию, распространенную среди евреев в связи с тем, что III Латеранский собор 1179 года запретил ее христианам на основании библейской заповеди «не давать в рост брату своему» (Втор 23:19), а евреев к этому моменту эффективно вытесняли из других профессий – земледелия и ремесла. Под покровительством сеньоров евреи-ростовщики за долги отнимали имения церковных приходов и те теряли свою десятину. Кроме того, они имели наглость непригодное им по законам кашрута мясо и вино продавать христианам. К одному такому графу Иннокентий обращался многократно со все возрастающей угрозой: «мы просим», «мы предупреждаем», «мы требуем», «мы приказываем […] чтобы нам не пришлось самим приложить руки к исправлению этого зла». Гневного письма удостоился и кастильский король Альфонсо, под властью которого, по мнению папы, «Синагога разрасталась, а Церковь уменьшалась».

Тут надо заметить, что «приложить руки к исправлению этого зла» папы особенно и не могли, так как не имели способов прямого воздействия на евреев. В церковном арсенале методов имелось лишь отлучение от церкви, которому, разумеется, можно было подвергнуть лишь христианина. Поэтому, желая наказать еврея, клирики приказывали христианам не иметь с ним дел под страхом отлучения.

При этом Иннокентий заботился об обратившихся евреях, требуя от епископов особого внимания к ним и оказания материальной помощи, чтобы они, не дай бог, не отпали обратно в иудаизм из-за бедности. Важное нововведение – Иннокентий стал признавать действительными их прежние браки, заключенные в бытность их иудеями, даже левиратные (брак женщины с братом умершего мужа), запрещенные церковью, ссылаясь при этом на евангельский стих «что Бог сочетал, того человек пусть не разлучает» (Мф 19:6). По-видимому, Иннокентию были свойственны эсхатологические настроения: в своих письмах он обещал, что скоро произойдет единение Востока и Запада, византийского и римского христианства под властью апостольского престола, а затем и единение с иноверцами.

Папа Иннокентий III. Фреска из Аббатства св. схоластики. Ок. 1219

Но пока обращения и единения не произошло, понтифик тревожился, как бы иноверцы не причинили ущерб христианской вере и церкви. Это выразилось в добавлении ограничительной «поправки» к защитительной в целом конституции о евреях («чтобы только те были ограждены защитой сего покровительства, кто не лелеет помыслы о подрыве христианской веры») и в ряде канонов созванного им в 1215 году IV Латеранского собора. Помимо принятия учения о пресуществлении, осуждения ересей и других постановлений собор издал четыре важных канона о евреях и их крещеных собратьях; один из них касался и других иноверцев в христианской Европе – мусульман.

67-й канон «О еврейском ростовщичестве», «желая защитить христиан от жестокого притеснения со стороны евреев», запрещал евреям-ростовщикам брать с христиан «тягостный и неумеренный процент» под страхом бойкота. Здесь надо заметить, что ростовщичество в Средние века было профессией крайне нужной – из-за постоянной нехватки наличных денег – и при этом крайне рискованной, поскольку ростовщики-евреи имели мало действенных механизмов, чтобы принудить влиятельных должников к уплате долга. Напротив, власти время от времени замораживали эти долги, позволяли привилегированным группам (прежде всего, крестоносцам) их не выплачивать, а также переадресовывали их в королевскую казну. Поэтому, ожидая, что к нему вернутся далеко не все ссуды, ростовщик требовал высокие проценты (вплоть до 50–60 %) и ценные заклады. Церковь была возмущена ситуацией, когда недвижимость и земли, отданные христианином еврею-ростовщику в залог, вследствие неуплаты долга оставались у еврея, который не был обязан платить с них десятину, и таким образом церковь терпела убытки. Поэтому 67-й канон требовал «возместить десятины и пожертвования в пользу церкви, которые христиане платили со своих домов и иных владений, пока эти их владения, как бы они ни назывались, не попали в руки евреев».

68-й канон описывал прискорбную невозможность «никоим образом отличить иудеев или сарацин от христиан», если они носят одинаковое платье: «и тогда временами происходит так, что по ошибке христиане вступают в отношения с женщинами из числа евреек или сарацинок, а евреи и сарацины – с христианскими женщинами». В этом месте мы не можем не задаться вопросом: неужели взгляд средневекового человека не отличал еврея и араба от европейца? Неужели сознание – понимание этих категорий (иудеи, сарацины) как конфессиональных, а не этнических – настолько предопределяло бытие (способность глаза различать физические особенности)? Нужно, конечно, оговориться, что европейцы бывают разные, и в Испании, Италии и Южной Франции спутать действительно могло быть немудрено. Но и сам канон предполагал тут долю лицемерия – путаницу допускали те, кто хотел ее допустить: