Третье лето Союза «Волшебные штаны» - Энн Брешерс

Затрещал телефон, и Лена кинулась к трубке, чтобы спасти звонившего от Валии.

— Алло?

— Привет, это я.

— Ох, Карма, привет. Что делаешь?

— Одеваюсь, что же еще! У меня тут очередные проблемы с прической. Воск уже по всем стенам размазан. А ты решила, что наденешь?

Лена взглянула на часы. Предлагалось, что минут через двадцать они встретятся на выпускном. Эффи брали с собой в качестве Лениного кавалера, потому что настоящего кавалера у Лены не было, а еще потому, что Эффи положила глаз на какого-то старшеклассника.

Лена взглянула на открытый шкаф. Она никогда не любила наряжаться, а сейчас делила свой гардероб на две части: одежда, которую она носила при Костасе, и та, что появилась позже. Он, пожалуй, напоминал компьютер с этой дикой двоичной системой: либо единицы, либо нули. Единица — думать о Костасе. Ноль — не думать о Костасе.

— Не знаю, еще не решила.

— Ленни, это важная ночь, — произнесла Кармен с нажимом. — Одевайся. Ты должна быть лучше всех! И не забудь накраситься, Хочешь, я к тебе приду?

— Не стоит, я справлюсь. — Лене не хотелось, чтобы Кармен рылась в ее шкафу.

— Только не надевай юбку хаки, а то хуже будет, — пригрозила Кармен.

— Не надену, — послушно согласилась Лена, хотя на самом деле именно в этой юбке и собиралась идти.

Лена снова вспомнила о девушке из передачи. Да, они, несомненно, похожи, Лена потеряла человека, которого любила, и точно так же в глуби не души надеялась, что когда-нибудь он за ней придет.

* * *

— Брайан! Брайан пришел! — закричала Катрина на весь дом.

Теперь стало ясно, как долго бедный Брайан мечтал о всамделишном свидании. Было похоже, что он начитался инструкций в каком-нибудь мужском журнале. Он галантно преподнес Тибби цветы, а Элис — коробку конфет (как бы для семьи), ни чуть не смущаясь того, что был в костюме с галстуком, а его девушка — в джинсах.

— Ты такая красивая, — восхитился Брайан, переводя взгляд с Волшебных Штанов на лиловую блузку, которая подчеркивала достоинства Тиббиной хрупкой фигурки, а потом на стилизованную под старину заколку в ее волосах и чуть подведенные глаза. Тибби очень постаралась хорошо выглядеть.

Что ей безумно нравилось в Брайане, так это то, что он понимал Штаны — точно так же, как Бейли. Штаны были индикатором искренности. Они помогали Тибби определять, кто достоин внимания, а кто нет. Правда, она и так давно догадалась, что именно Брайан заслуживал внимания больше, чем кто-либо.

За всю историю человечества никто, наверное, не менялся так сильно, как Брайан: с того памятного дня в баре «С 7 до 11», где они впервые встретились, прошло всего два года. Просто невероятно. Ботаник, повернутый на компьютерных играх, нелепый очкарик, правда, очень добрый и тонко чувствующий, вымахал чуть ли не под два метра, чистил зубы, нормально одевался, выбросил свои идиотские очки и превратился в настоящего красавчика. Ситуацию можно было сравнить с покупкой на распродаже какой-то паршивой майки за доллар, когда через месяц вдруг с изумлением обнаруживаешь, что это фирменная вещь из бутика за полновесных сто.

Тибби никак не могла привыкнуть к тому, что девчонки краснеют и хихикают, когда к ним приближается Брайан, и все чаще думала о том, что судьба зло над ней пошутила. Единственный безопасный парень в ее жизни вдруг стал опасным. Сам-то он этого, конечно, не хотел, потому что больше всего на свете боялся обидеть или расстроить Тибби. Но получалось так, что их общение превращалось в бомбу замедленного действия, которая готова была вот-вот разорваться.

— Брайан, Брайан, Брайан! — Катрина и Ники отплясывали вокруг него какие-то туземные танцы. Брайан давно завоевал любовь малышей; он не вел себя с ними как мудрая старшая сестра, а играл в любые игры и внимательно слушал всю ту ужасную чепуху, которую они несли. Да уж, дети выражали свои чувства к Брайану намного более пылко, чем девушка, которую он пригласил на свидание.

Как ни странно, открытость и искренность лишали Брайана неуверенности в себе. Его ничуть не волновало то, что до дома Тибби он шел пешком, потому что у него не было машины, и что за руль села она. А раз это его не волновало, значит, не имело значения.

В машине было уютно. Темно и уютно. Он нежно взял Тибби за локоть. Она ощутила смутный страх и резко надавила на газ.

Да, они выросли, этого нельзя было не признать. Брайан превратился из подростка в юношу — ему уже исполнилось восемнадцать, — и Тибби была нужна ему уже не как товарищ по детским играм. Он и смотрел на нее по-другому, а когда обнимал — казалось бы, по-приятельски, — Тибби знала, что он чувствует каждую клеточку ее тела. Но раз он изменился, она тоже должна измениться. Или нет?

Они вышли из машины, и Брайан сжал влажную от волнения руку Тибби.

А что же будет с их дружбой? А как же легкость общения и понимание с полуслова? Неужели это исчезнет безвозвратно? Да уж, этим летом определенно все изменится. И можно ли будет хоть что-нибудь вернуть, вот в чем вопрос!

В зале было темно, и диджей выкрикивал какие-то бестолковые поздравления — впрочем, как и на всех важных школьных праздниках. Но этот был последним, так что Тибби решила не относиться к неизбежным формальным глупостям свысока.

Брайан не отпускал ее руку, словно хотел, чтобы все вокруг видели: он и Тибби — пара. Как ни странно, льстило это прежде всего самой Тибби. С весны Брайан вдруг стал необычайно популярен, хотя и не прилагал к этому никаких усилий. Тибби считали завернутой на кино, но творческой личностью, Би — гламурной звездой, Кармен — сексапильной куколкой (многим парням она являлась в очень и очень развратных снах), Лена вообще не подлежала оценке. Смешно, но именно Брайан вдруг превратился в любимца публики. Его приглашали в такие места, куда все мечтали попасть, а Тибби в своих черных шмотках оказалась на задворках жизни вместе с другими неудачниками, которые с умным видом насмехались над счастливчиками, выигравшими главный приз.

Из всех парней в школе лишь Брайан замечал, что у Тибби отросли волосы, что ей идут открытые топы, что Волшебные Штаны подчеркивают ее аккуратную попку. Тибби это нравилось. И в то же время не нравилось.

Би и Кармен быстро нашли их в общей толчее. Лена и Эффи еще не пришли: Эффи всегда невыносимо медленно собиралась. На Би было белое шелковое платье, и ее волосы, казалось, сверкали ярче софитов — эдакая Мэрилин Монро — культуристка. Кармен надела красное крохотное платьице, по поводу которого все мальчишки уже успели позубоскалить. Да, выглядели подруги замечательно, но Тибби все равно радовалась, что Штаны достались именно ей.

Бриджит и Кармен потащили Тибби в уборную, где толпы обезумевших девчонок поправляли макияж, курили и сплетничали.

— Вы обе такие красивые, — вздохнула Тибби.

— А ты такая жестокая! — ехидно заметила Кармен. — У Брайана чуть сердце не разорвалось, когда ты ушла с нами. Это же видно.