Я, ангел - Константин Аврилов

Ощутив прилив веры в светлое будущее, Толик поднажал.

Проем в заборчике как нарочно прорублен под Мусика. Сразу за оградой начинался не скромный песочек или кирпичная крошка, а пространство, выложенное матовым мрамором, настолько ровное, что казалось неразрывным. Клуб давал понять незваному пришельцу: здесь обитают избранные, очень избранные. Такие шоссе отдельное проложат для уик-энда.

Ничуть не смутившись, Толик откинул парковочную лапу, чтобы Мусик не мешался под ногами, и занялся высматриванием кого-нибудь из обслуживающего персонала, лишь бы показали направление к бензину.

Невдалеке обнаружилась рощица, проращенная по замыслу ландшафтного архитектора: идеально прямые стволы держали ветви, полные розоватых цветочков, образуя идеально округлую беседку. Расслабиться в таком местечке после гольфа – должно быть, дело исключительное.

Как раз кстати показался местный обитатель. Был он не в спортивных брюках с сумкой клюшек, не в комбинезоне паркового рабочего и даже не в белой куртке повара барбекю, а в настоящем смокинге, с черной бабочкой и шелковым кушаком, отливавшим благородным блеском. В такую рань человек может терпеть смокинг только по двум причинам: или кутил с дальнего вечера, или возвращается после тяжелой трудовой вахты в ночном ресторане. Наверняка или метрдотель, или какой-нибудь светский лев. Толик с трудом различал людей в черном, запросто мог перепутать сотрудника ресторана с его посетителем. Но с этим ошибиться трудно: судя по прямой и осмысленной походке, человек не накачан по самое горло, выходит – обслуга.

Клуб выбирал сотрудников отменно: метрдотель широк в плечах, статен, а черная курточка упруго натянулась на грудных мышцах заядлого культуриста. Толик уступал в весовую категорию, если бы метр счел нужным удалить гостя, тот вылетел бы пробкой. Только наличные давали фору.

Не зная, как обратиться, Толик замахал, словно разгонял пчел, и заорал:

– Мистер! Хай, мистер!

Метрдотель повел себя странно: уставился с откровенным ужасом, перемешанным с восхищением, изучил снизу доверху, обнаружил мотоцикл и, не говоря лишнего, бросился наутек.

Кажется, зрела неприятность: клуб мог оказаться настолько закрытым, что постороннего с пачкой и платиновых карт вышибут вон. Ходили разговоры про заведения, в которых любители предавались особым изыскам, например выжигали узоры на спинах тайских рабынь. Просвечивают два варианта: или парень в смокинге вернется с охраной, или... Что «или», в голову не приходило. Ну, не может в цивилизованной стране вызвать панику человек на дорогом мотоцикле весь в прикиде. Запрещающих знаков с высокими решетками не попадалось.

Лучше всего выкатиться на шоссе, но Толик не двигался, удивленный не меньше нервного метра: стало любопытно, куда его занесло.

Парень в смокинге выглянул из-за деревьев, а за ним – еще три фигуры в черных нарядах. Издалека компания производила приятное впечатление: все как на подбор крепкие, спортивные и упитанные. Что забавно: довольно пугливые. Четыре высоких мужчины жались стайкой ягнят, вылупившись на гостя, кажется, с ужасом.

Конечно, их появление куда приятнее наезда мордоворотов с дубинками, но ситуация запутывалась. То ли метрдотель привел официантов, то ли друзья с вечеринки забавляются нежданным развлечением. Только вот каким. Особо диковинного ни в себе, ни в Мусике Толик не нашел, хотя украдкой осмотрелся.

И на всякий случай приветливо помахал.

Эти в смокингах придирчиво наблюдали.

Толик выразительно похлопал по бензобаку, издавшему пустой бух, и, как мог дружелюбно, крикнул:

– Заплачу!

Что бы еще сообщить невразумительным парням, он не знал.

Четверка героев прытко исчезла, оставив гостя в глухом недоумении. Испания – страна, конечно, со странностями, быков колют ради веселья, помидорами кидаются, чуть что – за гитары, девицы под хлоп деревяшек каблуки ломают, но не до такой же степени. Ведь не на нудистский пляж завалился с мотоциклом. Хотя и такой опыт у него был. Но там народ не из пугливых, выставят достоинства на обозрение природы, никакой агрессии и паники, а тут...

Перебирая безумные варианты, он осмыслил идею о тайном клубе садистов, которые похищают молодых мужчин, чтобы потом... а тут удача сама пришла в руки... и вот он теперь... и косточки его выбросят в море... Хотя все может быть. Испания – страна-загадка, дикая и беспощадная.

Толик потер глаза, а прозрев, обнаружил изменение пейзажа. На расстоянии броска столпился народ, человек пятьдесят – не меньше. Все, как один, облиты черными смокингами. Так идеально рисовались тела в сложной одежде. Краткого взгляда хватило, чтобы сделать неутешительный вывод: компания похожа телесами, как помет овцы. Великолепная мускулатура, отменное сложение – такое бывает на конкурсе культуристов.

Так уж случилось, что Толик не переносил привлекательных мужчин. Рефлекс был профессиональным, неосознанным, но прочным. Ревниво изучив особей, пришел к неутешительному выводу: парни прямо-таки идеальные. На их фоне он с Мусиком поблекли осенним листиком.

Толпа не враждебно, но настороженно изучала пришельцев.

Отступать поздно. Толик мужественно улыбнулся и корректно предложил:

– Бензин. Любая цена. О’кей?

– У тебя есть деньги? – спросил кто-то, будто речь шла о величайшем чуде.

Толик демонстративно похлопал по груди, где хранилась заветная пачка. Но вместо приятной пухлости обнаружил пустоту. Невероятно, немыслимо, чудовищно, но... денег не было. Просто не было. Чисто.

Пробил набат паники: каким-то невероятным образом посеяно богатство. Можно лезть в карман и вывернуть наизнанку, потом лихорадочно ощупать себя от пяток до макушки. Но все заранее бесполезно. Он чувствовал, вернее – точно знал: деньги исчезли. Окончательно и бесповоротно. Сунул не глядя, не застегнул молнию, не проверил лишний раз, хотя четко помнил, как тщательно застегивал и проверял. И вот теперь недостойный счастливчик подберет его мечту. Нет смысла в Ницце, бесполезно надеяться словить такую работу. Чудеса бывают раз. Конечно, остался Мусик. Теперь главное – не показать вида: все нормально, владеет ситуацией. Залить полный бак, а там не догонят.

– Заплачу любую цену. О’кей? – поддержала нагловатая улыбка.

Пробежал ропот сомнения, словно давние знакомые спорят короткими, одним им понятными полусловечками.

Шорох стих.

Первый смокинг, Толик запомнил его, не скрывая тревоги спросил:

– Покажи деньги.

Где-то в карманах завалялась просроченная «виза» мелкого банчика, издалека похожая на золотую карточку, если помахать небрежно. Стараясь быть неторопливым, Толик провел по всем возможным местам хранения, словно разглаживая комбинезон, но везение сыграло туш: кусок тертого пластика пропал тоже. Как это могло произойти – невозможно выдумать. Аккуратно спрятал в нагрудный карман, собираясь оживить наличными в Ницце, – и пропала. Осталось обаяние. Ничего другого у него не осталось.