Инь-ян - Евгений Щепетнов

Девчонка с интересом смотрела на его манипуляции, на то, как он задирает платье, разглядывая то, что ему досталось по воле обозлившегося бога или богов, потом фыркнула и, хитро подмигнув, заявила:

– Тиекна друз, друз – фиак мистут дрыз! Дрыз, дрыз – ис опт карамур ту!

Девчонка тут же изобразила, как она бы Сергея «карамур», и он возмущенно вскинул на нее глаза, сдвинув брови, – слова непонятны, но интонации, а особенно ее жесты, не оставляли места для фантазий. Девка сказала что-то вроде: «Ну, хороша, хороша! Мужики затрахали бы тебя до смерти! Да я и сама бы тебя не отказалась попользовать!»

– Дура ты! – беззлобно, горько бросил Сергей, и на глаза ему снова накатились слезы. И это было странно – опять же, он никогда не плакал! Может, переход в женское тело так подействовал? Одна слеза прокатилась по щеке, и незнакомка тут же осеклась, произнося очередную ехидную фразу. Помолчала, потом села рядом и, обняв Сергея за плечи левой рукой, погладила его по голове:

– Се, се, сатон мор? Мора нака горсантр на! Тум – сиргар, когар, налада!

– Думаешь – наладится? – автоматически переспросил Сергей и глубоко вздохнул. – Ни хрена ничего не наладится! Ты мне что, член пришьешь? Так и сдохну тут, в этой вонючей стране! Кстати, как она называется, а? Таиланд? Вьетнам? Ты меня понимаешь? Парле ву франсе? Ду ю спик инглиш? Ни хрена больше не знаю, кроме ругательств на казахском языке – Рустам научил в институте. Ты понимаешь? Ни хрена не понимаешь. Вон, как вытаращилась!

– Ту – Сарана? – девчонка со страхом выпучила глаза и отодвинулась на дальний край топчана. – Сарана?

– Ту? – Сергей показал на девчонку, и она со страхом вскочила с места.

– Ге Сарана! Ааа! – девчонка попыталась выскочить из домика, но врезалась в угол и застряла в узком проходе. Сергей поймал ее за ногу и, не обращая внимания на вопли, подтащил к постели, не без труда отправив на деревянное ложе.

– Тихо! Да тихо ты! Заткнись! Вот так! Да, похоже на то, что я – Сарана. Ту – Сарана! Мать вашу!

– Мат вашс? – девчонка снова широко раскрыла глаза и попыталась смыться, но Сергей держал крепко, схватил за горло, навалился всем телом:

– Сидеть, мать… тьфу! Хрен знает, что у вас обозначает «мать»! В общем, ту Сарана, и заткни глотку, дура! А то я сам ее сейчас заткну!

Сергей тяжело дышал – девчонка оказалась довольно сильной или он слабым. Раньше такую «глисту» одной рукой, а теперь… теперь он – баба!

– Вот так – сиди! Ту – Сарана! Ту? – Сергей ткнул пальцем в грудь гостье и почувствовал мягкую плоть. Отдернул руку, но девушка ничего не заметила. Она молчала, сидела, как мертвая. Тогда Сергей повторил:

– Сарана! Ту?

– Абина, – пролепетала девица, сжав пальцы в кулачки и прижав их к губам.

– Замечательно! – почти искренне обрадовался Сергей. – Вот контакт с аборигенами и налажен! Абина – что это? Ну, вот это?

Сергей постучал по голове. Абина не поняла, тогда он начал пытаться изобразить жестами. Наконец поняла.

– Хелд.

– Ага! Уже сдвиг. Ну что же – давай называть по именам. Начнем с этого поганого мешка, изображающего платье. Итак?

* * *

Понадобилось полчаса, чтобы девица наконец уяснила основные пункты того, что хотел втолковать Сергей: с головой у него не в порядке, язык не знает, не представляет опасности для этой самой девицы.

Третье оказалось основным, потому что девица постоянно вздрагивала и смотрела на Сергея (Сарану!) как на черта, каким-то образом занявшего тело знакомого, а может быть, даже родного человека. Кто она Саране? Подруга? Сестра?

Закончив с объяснениями, Сергей и его новая подружка вылезли на свет божий. Пора было отправляться на промысел – по крайней мере, так понял Сергей.

Девица упорно требовала уходить, так что понять было немудрено, особенно когда у тебя от голода бурчит живот. Но прежде надо было смыть с себя пот и грязь – ходить по улице в таком виде, как бомжу или, скорее, бомжихе…

«Нет, это не вариант!» – как говорил один знакомый, переехавший из Краснодарского края в промозглый, продуваемый всеми ветрами Питер.

День вступил в свои права, пинком отбросив надоевшую ночь, тихо уползшую туда, куда в конце концов отправятся все плохие люди – в преисподнюю. Огромное солнце сияло, как прожектор на продуктовой базе, слепя и заливая берег моря потоками жгучих лучей.

То ли Сергею показалось, то ли так и было – однако здесь было жарче, чем на берегу Балтийского моря. Впрочем, возможно, потому, что солнце там не очень-то и увидишь. Как его рассмотреть «в полный рост», когда оно постоянно за тучами? Здесь же солнце сбросило стыдливые покровы облаков и явилось людям во всей красе – белый диск, здоровенный, похожий на начищенный серебряный таз.

Некоторое время Сергей ничего не видел, потом проморгался и рассмотрел то, что мельком увидел ночью: жалкие хибарки, людей, похожих то ли на бродячих котов, то ли на стаю шелудивых помойных собак. Они копошились у входа в дом, хлюпали по зелено-желтой жиже, переговаривались, смеялись, плакали. Бегали дети, покрытые грязной коркой, – страшненькие, кривоногие, уродливые, с раздутыми животами и впавшими щеками.

Сергея передернуло: такое он видел только в кино или на снимках – так живут в африканских странах, в трущобах Индии или… в общем – везде, где есть трущобы, голод, грязь и люди, которые не могут выбраться из безнадеги.

Отвернувшись от этого убожества, Сергей побежал по тропинке, ведущей к берегу, туда, где блестела морская гладь, украшенная гребешками волн, поднимающими к небу трупики дохлых рыб и мусор.

Вода была прекрасна – жгуче-соленая, обжигающая ссадины и места укусов, она смывала с тела ночной мрак, все гадкое, что успело произойти с Сергеем за последние сутки. Волны качали его… теперь – его – тело, и взгляд тонул в синей вышине, заставляя забыть обо всем плохом.

– Сарана! Сарана, абди кохай мурдук! Ааааа! Сарана!

Сергей очнулся от грез, с досадой вернувшись к действительности, и недоуменно поднял голову над водой – чего она так истошно вопит? Оглянулся назад, в открытое море, и вдруг заметил бурун, который следовал за продолговатой штукой, как если бы кто-то пустил боевую торпеду.

Сердце сжалось, а инстинкт, которому миллионы лет, заставил тело отреагировать мгновенно – руки сами собой отбросили воду назад, ноги задергались в судорожных попытках изобразить винт корабля, и владелец ног рванул вперед не хуже той самой торпеды.

Никогда еще так не плавал – мышцы рвались, не выдерживая запредельной нагрузки, адреналин захлестывал, бурным потоком омывая все уголки тела, заставляя его работать для спасения, для жизни, для того, чтобы Сергей мог и дальше валяться на вшивом матрасе, вдыхая запах нечистот.

Это ему пришло в голову уже потом, когда Сергей выбросился на галечный берег и по инерции прополз еще несколько метров выше, упершись головой в корень какого-то дерева, торчавший из земли, как бок окаменевшей змеи.