Невероятный мир - Михаил Михайлов

Зато врага своего я разозлил до белого каления. Он плюнул в мою сторону, угодив в грудь, и ухватился правой рукой за эфес шпаги. Понимая, что человек с длинным клинком совсем не то, что парочка карликов с ножами, я пнул его по вооруженной руке. Он взвыл и выпустил рукоять оружия, уже на четверть освобожденную из ножен. Воспользовавшись замешательством противника, я перехватил пистоль за толстый ствол и ударил незнакомца в висок. Послышался неприятный хруст, схожий с треском толстой яичной скорлупы. Я увидел, как белки глаз раненого покраснели от крови из лопнувших сосудов, зрачки расширились и тут же сузились до булавочной головки. После этого противник обмяк и мешком упал мне под ноги.

Несколько секунд я стоял над телом, сжимая пистолет в руках и готовый применить его еще раз, если потребуется. Но «кирасир» не шевелился, а больше никто нападать на меня не собирался. Отрешенность или ступор — даже не знаю, как и назвать охватившее меня состояние, — сбросил оглушающий грохот поблизости. Я не заметил, как знакомый дирижабль-шхуна подкрался к борту и вновь пальнул из всех пушек. Только на этот раз его заряды ушли куда-то вверх. Через миг на палубу пролился водопад золотистых блесток.

Выстрелы вражеского судна повредили материал воздушной «колбасы» над головой. Оттуда-то из образовавшихся прорех и вылетели блестки. Но очень быстро их поток прекратился, словно пробоины закрылись.

Мои попытки рассмотреть непонятное явление успехом не увенчались. Блестки быстро гасли, стоило им коснуться любого постороннего предмета. Впрочем, времени на утоление любопытства не было. К коротышкам прибыло подкрепление, и недалек был миг, когда они сломят сопротивление противников. А этот отряд «форменцев» был единственным, который еще успешно сражался. На всей остальной палубе бой превратился в избиение: чернокожие карлики гоняли своих более крупных врагов и убивали без всякой пощады. Прямо на моих глазах выстрел одного аркебузира убил молодого парня, на пару лет моложе меня. Тяжелая пуля с близкого расстояния вошла тому в грудь и вышла со спины, попутно вынеся вместе с брызгами крови и обломки ребер с кусочками позвоночника.

Вздрогнув, я присел на корточки, постаравшись укрыться от чужих взглядов. Машинально посмотрел на тело противника под ногами и задержал взгляд на его доспехе. Кираса, выдержавшая пистолетную пулю в упор, может пригодиться и мне. Точностью местное огнестрельное оружие не отличалось. Стрелки старались стрелять в живот, чтобы иметь больше шансов поразить противника. В голову или руки-ноги никто не стрелял. По крайней мере, я такого не заметил.

Пришлось повозиться с хитрыми застежками на кирасе, пока я снимал ее с тела. Где-то читал, что обычно применялись кожаные ремни для крепления и подгонки снаряжения. Но не в этом случае. На трофейной кирасе были металлические фигурные застежки. Я себе чуть ногти не поломал, пытаясь разобраться в их механизме открывания. К счастью, мне никто не мешал заниматься своим делом. И уже через пять минут я щеголял броней. Кроме прочности она отличалась еще и удобством. Внутри металл был отделан толстой кожей и алой шелковой подкладкой. Вот только маловат размерчик оказался. Прежний владелец был субтильнее меня нынешнего (останься у меня прежняя фигура — и вовсе не смог бы нацепить кирасу) и плотно сомкнуть края пластин по бокам не вышло. Там остались свободные щели сантиметров по пять. Ну да ладно, буду надеяться на везение и стараться боком к врагам не поворачиваться. Завершил я свою экипировку шпагой, перекинув перевязь через правое плечо. Оружие, когда я коснулся ладонью эфеса, вызвало странное, чуть ли не радостное ощущение. Нечто подобное я почувствовал, когда в прошлом году смог получить абонемент в элитный спортзал. Вот в тот момент, когда я взял в руки ламинированный кусочек картона-пропуска, было схожее чувство.

Еще хотел прихватить и пистолеты, но не знал, как их перезарядить. Да еще и воспоминания о том, как они подвели предыдущего владельца, сыграли свою роль. Нет уж, обойдусь одной шпагой. Клинком, если инстинкты не подводят, я пользоваться могу. А вот с огнестрелом все гораздо хуже. Ни в прежнем облике, ни в нынешнем древними пистолетами я не владел. Впрочем, кое-какие мысли, как исправить это положение, уже появились. Но об этом позже…

Вооружившись и чувствуя на себе тяжесть кирасы, я стал ощущать себя более уверенно. Даже решился на безумный поступок — пробежать за спинами сражающихся. В какой-то момент я оказался совсем рядом с коротышками. До ближайшего пигмея было чуть менее двух метров, до следующего — на шаг дальше.

И надо же было ему обернуться в самый неподходящий момент. Я только-только притормозил перед большой кровавой лужей, опасаясь поскользнуться, и нате вам.

— Гаяр! — истошно завопил коротышка и бросился на меня. В руках у противника был короткий и широкий меч с закругленным кончиком. Сильно похож на фальчион, только размерами меньше.

— Самого туда, — огрызнулся я и выхватил шпагу. В ножнах, на мое счастье, оказалась именно шпага, а не ее сестра — рапира. Той только колоть или отлупить пониже спины — больше она ни на что не годна. А вот шпага совсем другое дело. Этим оружием можно и колоть, и рубить. Бывший владелец знал толк в сшибках и выбрал достойное оружие. Немного коротковатое для меня, правда. Но и этой длины хватило, чтобы с размаху рубануть вдоль морды коротышки. Тот хрюкнул, вскинул руки к ране и повалился на палубу, издавая булькающие звуки. На этот шум обернулись несколько его соседей, потеряв интерес к своим прежним соперникам. Увидев бившегося товарища и меня над ним с клинком в руках, они взревели и попытались атаковать.

Вот уж дудки, я не настолько глуп, чтобы биться с этой кодлой в одиночку. И потому воспользовался древнейшим тактическим средством — отступлением.

Коротышки отстали, но ненамного. Разницу в скорости съедали препятствия на палубе — мертвые тела, лужи крови, разбитые ящики и бочки. Я уже почти решился повернуться лицом к врагам и принять бой, пока не поскользнулся или споткнулся. И тут впереди, шагах в шести от меня, возникла высокая фигура человека. До этого он прятался за одним из ящиков, но, увидев бегущую к нему толпу, решил выйти. Одет он был в кольчугу с широким блюдцем по центру, кожаные штаны с пластинами набедренников, короткие сапоги и толстые перчатки с крагами. В обеих руках у незнакомца было по массивному пистолету.

— Ложись! — проревел он, наводя на меня оружие и оттягивая назад курки. Дважды упрашивать себя я не стал, кувыркнувшись на палубу, колобком подкатился к стрелку. Над головой грохнуло, резко пахнуло сгоревшим порохом. Позади послышался недовольный вой, крики раненых, стук падения оружия и тел на палубу.

— Вперед!

Незнакомец явно не был любителем долгих разговоров. Хотя и ситуация не располагала к беседам. Проревев, парень выхватил из ножен прямой клинок с корзинчатой гардой и сужающимся к острию лезвием и бросился на уцелевших противников. Сперва я принял его оружие за располневшую шпагу, но более короткие размеры и ширина возле рукояти сантиметров семь позволили судить, что это нечто вроде шотландского меча. Этим клинком незнакомец владел отлично. Из шести пигмеев, бежавших за мной, только трое остались на ногах. Еще трое были мертвы. Я даже не успел присоединиться к своему спасителю, как все было готово. Чернокожие со своими фальчионами и короткими ятаганами не могли ничего противопоставить более крупному противнику. И умерли.