За пригоршню гильз - Роман Глушков

Что же касается меня… хм… Ну что тут можно сказать? Да, Илай Голдфиш кое-что обо мне разнюхал: дома я и впрямь занимался контрабандой китайского оружия, перевозя его на фурах со шмотками и фруктами. Но что такое криминальный оружейный рынок России по сравнению с нелегальным рынком оружия в сегодняшней Америке! Это все равно что сравнивать киоск с гвоздиками в переходе московского метро и легендарный амстердамский цветочный базар Блюменмаркт (ныне не существующий, как и сам Амстердам)! Неудивительно, что я сломя голову рванул в Америку сразу, как только обстановка в ней стала благоприятствовать моему бизнесу.

Прибыл я сюда самым простейшим маршрутом – в составе добровольческого контингента миротворцев. Дезертировать откуда мне не составило труда. В том хаосе, что творится на восточном побережье Бывших Штатов, дезертирство не было редкостью, несмотря на суровое, вплоть до расстрела, наказание за него. А уж я-то точно напросился на высшую меру, поскольку удрал с передовой на грузовике, набитом ящиками с патронами.

И понеслась!

Разнюхав обстановку, я продал первую партию товара еще в Пенсильвании местному торговцу оружием – ублюдочному барыге вроде того же Голдфиша. Продал, естественно, по очень смешной цене. Но и не в убыток, ведь мне эти ящики все равно достались на халяву. Как бы то ни было, стартовый капитал я сколотил. И он весь без остатка был пущен мною на развитие бизнеса.

Две трети этих денег ушло на то, чтобы подкупить кого надо и раскопать информацию о том, кто из офицеров миротворческого контингента подторговывает налево оружием. А на оставшуюся сумму я приобрел у этих славных ребят новую партию боеприпасов. Не такую большую, как первая. Зато я уже прошел кое-какую школу, знал, как здесь ведутся дела, и мог распродать этот товар сам, без посредников и по реальным рыночным ценам. Плюс пригодился наработанный в России опыт. Я не экономил на проводниках, изучал объездные пути, запоминал укромные места, где можно было пересидеть угрозу, и старался вести дела только с надежными покупателями.

Почему именно боеприпасы, а не оружие? Обычный деловой прагматизм. Оружие здесь имелось у всех моих потенциальных клиентов. И порой в таких количествах, в каких добропорядочные американцы не запасали его у себя до Потопа. А вот на патроны и взрывчатку был нескончаемый и хороший спрос. И поскольку торговец я был мелкий (по здешним меркам), то не стал связываться с громоздкими пушками, предпочтя сосредоточиться на одних лишь «расходных материалах» к ним. Распродать которые без остатка было намного проще, а где оживленнее оборот, там, соответственно, выше и прибыль.

В общем, долго ли, коротко ли, но уже через год я ездил на «Ошкоше» и здоровался за руку со штабными офицерами, которые никогда не обратили бы на меня внимание, останься я простым рядовым миротворцем. Здоровался, естественно, не прилюдно. И не часто, а на секретных встречах, когда требовалось лично обсудить с поставщиками какие-нибудь животрепещущие вопросы. Причем здоровался я с ними как севернее Сороковой параллели, так и южнее, потому что вскоре мне удалось выйти и на китайских продажных служак. Которые, надо заметить, были щедрее наших, и закупочные цены у них были куда выгоднее. Но я был вынужден работать на обе стороны, поскольку откажись я подкармливать соотечественников, то и вести бизнес на «русских» территориях стало бы для меня очень сложно, если вообще возможно.

Знали ли мои поставщики, кто я вообще такой и что мне светит расстрел за дезертирство и кражу в особо крупных размерах? Почти наверняка знали, хотя я никогда не представлялся им своим настоящим именем. Но с их техническими возможностями пробить мою личность по базам данных являлось проще пареной репы. Вот только арестовывать меня им не было резона – они же не идиоты. Я приносил этим мерзавцам такую уйму денег, в сравнении с которой галочка в отчете о поимке очередного дезертира не стоила ровным счетом ничего.

Более того, осознав мою коммерческую важность, а также желая знать, не веду ли я с ними двойную игру, сначала китайцы, а вслед за ними русские приставили ко мне своих доверенных людей: шанвэя Вэя и капитана Рынду. Приставили очень хитро – мне было сделано предложение, от которого я не мог отказаться. С Таном и Остапом я весьма существенно экономил на охране, поскольку платил им уже не я, а их покровители. А то, что каждый из них стоил как минимум полдюжины обычных наемников, делало их помощь и вовсе неоценимой.

Колеся со мной по Америке, Вэй и Рында продолжали числиться на службе. Они имели на руках все нужные пропуска и документы, дающие им право находиться на территории союзников и на западном побережье – в Сухих Штатах – в качестве полномочных военных наблюдателей. Что они докладывали обо мне своим боссам, я понятия не имел. Но у тех не возникало ко мне претензий, и значит, мы с капитаном и шанвэем сразу же правильно поняли друг друга. А именно: я предположил, что у насквозь продажных офицеров в принципе не может быть кристально честных подчиненных. И что мои контролеры-охранники не откажутся поучаствовать в шабашках на стороне – конечно, не в ущерб нашему главному делу! – если это принесет им хороший дополнительный приработок. Которым им к тому же не придется делиться с боссами.

Я редко ошибаюсь в людях подобного типа. Не ошибся и на этот раз. Тан и Остап недолго колебались, прежде чем согласились участвовать в моих сторонних авантюрах. И сегодня я уже мог с чистой совестью положиться на них обоих. Сегодня, если кому-то из них вдруг захочется выдать начальству мои маленькие секреты, я смогу в отместку порассказать о них самих такого, что мои неприятности в сравнении с их окажутся еще цветочками. Теперь мы с Вэем и Рындой были накрепко повязаны, о чем они тоже отлично знали, и их такой расклад вполне устраивал.

Да, мы не были ни бандитами, ни грабителями, ведь мы не грабили и не убивали каждого встречного и поперечного. А то, чем мы сейчас занимались, являлось обычной конкурентной борьбой, и только. От которой должен был пострадать лишь тот, кто ее проиграл, но не наши клиенты и не рынок…

– Я бы на твоем месте, Голдфиш, волновался сейчас о себе, а не о нас, – заметил Остап в ответ на попытки Илая нас припугнуть. – Держу пари, что ты сидишь и думаешь, какую бы гадость нам устроить, когда мы нагрянем к тебе в гости.

– Вы заковали меня в наручники и держите на мушке автомата! – напомнил барон. – Единственная гадость, какую я могу вам сейчас устроить, – это наложить в штаны, чтобы вы тут задохнулись от вони.

– Только попробуй! – пригрозил ему капитан и указал пальцем на тянущийся вдоль дороги водоем. – Сразу пойдешь стирать штаны вон в то болото. А в нем, судя по вытоптанным берегам, наверняка водятся атланты. И они здорово обрадуются такой жирной закуске, поскольку им неважно, обгадился ты или нет, – они не брезгливые… Так о чем я? Ах, да – о гадостях! Наверняка в твоей берлоге, Голдфиш, заготовлен какой-нибудь сюрприз для врагов, ведь бандиты вроде тебя не доверяют полностью своим людям и все время ждут от них подлянок. Так вот знай – у меня тоже есть правило, которое не подразумевает исключений. И оно таково: неважно, что ты за фрукт, – важно, врубился ты с первого раза в мой приказ или нет. И если не врубился, я повторять не стану. А теперь слушай этот приказ и запоминай с первого раза, благо он короткий! Отойдешь от меня хоть на шаг или сделаешь что-то без моего ведома – сразу же снесу башку! Усвоил?