Словесная живопись - Никита Ловлин

не обошлось здесь и без жизни – миллиарды лет эволюции и несколько глобальных вымираний сделали своё дело, и планету заселило огромное количество причудливых организмов, от бактерий в форме бублика, до живых деревьев и бесформенных, амебоподобных, слизней.

Всё здесь кишело жизнью, а у некоторых из них даже возник проблеск разума, чем те воспользовались, чтобы создать своё общество. Это оказались тощие, ловкие, зелёные создания со склизкой, блестящей кожей, и множеством конечностей. Когда, сюда прилетели люди, их назвали глизерианцами. Их устройство общества напоминает устройство первобытных человеческих племён.

Люди прибыли сюда целой флотилией различных кораблей, которые видны даже отсюда, с небольшой поляны посреди непроходимого леса из причудливых растений самых невероятных форм. Здесь собрались и спрыгнувшие с «деревьев» глизерианцы и послы человечества, пришедшие от своего челнока.

И вот, в самом центре поляны, стоят трое: посол экспедиции человечества Виктор Кузнецов – высокий, стройный и строгий человек с военной выправкой и принятием дальнейшего на лице; «АЛеКс» – андроид-лингвист, похожий на человека с железной кожей и кучей проводов и трубок; Акс`Ти`Куа`Кин – раскрашенный разными цветами и рисунками, крупный глизерианец, являющийся вождём племени Акс.

Несмотря на подозрительность со стороны обеих сторон, они смогли прийти к согласию, в знак которого обменялись «идолами»: механическим устройством от людей и «тотемом душ» – скульптурном скоплении глины, «веток» и сердечной кости – особого костного образования, окружающего сердечный аналог коренных жителей этого мира.

Глава племени уже направился к своим солдатам, держа в своих руках подаренный механизм. Он уже чувствует сегодняшний пир, но не думает что на этом пиру, как и на многих других таких же пирах…

… маячки в подаренных механизмах сработают и бомбы падут с небес им на их сплюснутые природой головы. Люди… в своём репертуаре.

Посвящение.

В пригородном районе одного российского городка расположился небольшой дачный посёлок – несколько десятков, возможно, даже больше сотни, частных участков образовали свой небольшой уголок цивилизации, окружённый лесом.

Здесь протекает тихая и умиротворённая жизнь: машин на дорогах почти нет, лес окружает посёлок, всё население расположилось по частным домикам разных размеров, форм и украшений.

Здесь живут совершенно разные люди: и пожилые пары, и молодые семьи, и одиночки, которым, в основном, участок перешёл по наследству. Участки тоже, как и люди, разные. Одни из них хорошие, ухоженные, с большим домом, у которого расположился ухоженный газон, что говорит о том, что для хозяев их участок, это предмет гордости. Другие менее роскошны, дома поменьше, ведь большую часть территории занимает огород, и здесь предпочитают жить пенсионеры, сохраняя традиции домашнего хозяйства, либо молодые, преданные тем же традициям. Третьи, при первом взгляде, кажутся заброшенными, но на самом деле, хозяева тут бывают не часто, либо им всё равно на их участок, что существенно портит общую картину посёлка. Есть, конечно, и те, которые не поддаются классификации, отличающиеся своей уникальностью.

Эта крайняя улица, в этот осенний вечер, особенно красиво выглядит – пять дач, хорошо ухоженных, хоть и не роскошных, стоят полукругом, а в центральной проживает семья Орловых.

Геннадий Орлов – подтянутый мужчина средних лет, одетый в полосатый шерстяной свитер и джинсовые брюки, – стоит перед плитой, ожидая окончания готовки любимого блюда всей семьи – фаршированных перцев, приготовленных по особому бабушкиному рецепту. Стоит он с довольным выражением лица, ведь сегодня день рождения его, уже пятилетней, дочери, а жена поздравляет её, пока он занят готовкой. Он, конечно, несколько устал от сегодняшних игр и прочего, что отражается в небольшом беспорядке вокруг и развешанных праздничных украшениях.

В это время, в противоположном конце дома, посреди детской стоит Алиса – жена Гены, немного моложе него, худая и в хорошей физической форме, красивая девушка с белыми волосами до плеч и ярко-голубыми глазами, одетая в неподобающую ей кожаную одежду. Стоит она с закрытыми, от психологического наслаждения, глазами, держа во рту пальцы и ощущая…

… ощущая вкус крови. Крови её дочери, что лежит у её ног в крови и с кинжалом в груди, откуда до сих пор течёт ещё тёплая кровь. Геннадий, её любящий муж – следующий.

Трещины в стене.

В обычном российском городе, сохранившемся с советской эпохи и, с момента её окончания, претерпевающем упадок, ведь завод, являющийся градообразующим, на грани закрытия. Это отразилось на всём населённом пункте: некоторые дома уже почти заброшены, машин на улицах с каждым месяцем всё меньше, некоторые магазины также уже закрылись, оставив после себя пустые помещения и вывески.

Однако в другой части города, соседствующей не с заводом, с с бескрайними полями, ещё теплится жизнь, которую дают частные и крупные фермы. Здесь больше всего людей, и службы работают исправно.

В этой части города, в обычной «хрущёвке», в квартире, которая своим убранством перемещает в прошедшие советские времена, в одной из комнат живёт Алексей.

В соседней квартире, в гостях у подружки, сидит мать Алексея – Елизавета Николаевна – строгая на вид женщина, которая, тем не менее, очень добра, что невероятно сочетается в её внешнем виде: строгость в одежде и манерах сосуществует с нежным голосом и приятным, улыбающимся лицом. Однако, посреди оборвавшегося разговора она повернула голову в сторону своей квартиры, настороженная шумом.

В самой же квартире, посреди своей комнаты, стоит сам Алексей – молодой, лет двадцати, парень в хорошей физической форме, подтянутый, со светлыми волосами, серо-голубыми глазами и ясным лицом с чёткими контурами.

Стоит он посреди своей комнаты, с кувалдой в руке. Несколько секунд назад его, почему-то, взбесила стена, которую он решил разрушить, в итоге совершив пару стремительных ударов, что видно в растрёпанных волосах, блеске в глазах, хоть и уже угасающем, и в сутулом положении с отдышкой, появившейся, похоже, в ходе психологического потрясения.

Перед Алексеем находится стена. Обычная стена, покрытая простыми салатовыми монотонными обоями, однако теперь они разорваны, а саму стену покрывают широкие, глубокие, тёмные трещины, порождённые ударами парня.

Он стоит в ошеломлении, еле удерживая одной рукой кувалду. Взор его устремлён на трещины и, будто бы, за них. Он не понимает, почему ещё никто не отреагировал на спонтанные удары и треск стены. Алексей даже не подозревает что…

… что ни в какой стене нет никаких трещин, за исключением стен его сознания, а из-за этих трещин на него смотрят два с половиной жёлтых глаза, что одаряют его странным чувством.

Крыша.

Ночь. Тёплая, летняя ночь, лишь недавно начавшаяся. Полная Луна скрыта под дождевыми облаками, оставляя город только электрическому свету. Многие уже спят, отдыхая