Князь государственной безопасности - Андрей Канарейкин

Заметив, что азиат выпрямился, будто бы что-то для себя решив, я направился к нему, коснулся щуплого плеча под тонкой рубашкой и спросил:

— Конничива. Дайджобу десу ка?

Азиат моргнул, поворачиваясь ко мне и лицо его вытянулось — ещё бы, я явно не был похож на того, от кого можно услышать идеальное токийское произношение. Я хотел было продолжить расспросы, но мужчина вытащил из сумки руку с зажатым в ней обнажённым коротким мечом.

— Ниппон банзай! — прокричал японец, воздевая клинок, — Ари-сонне хейка но тамени!

Сжав зубы, он вогнал клинок себе в живот, и я почувствовал напор незримой энергии. Волна отбросила меня на пару метров назад. Пришлось кувыркаться и резко вставать на ноги. Наверное ожидалось, что я испугаюсь и сделаю глупость. Но к несчастью для японца, я уже имел дело с самураями. И более того, знал какую тактику они любят применять для террористических атак. Поэтому, выхватив кортик, я выбросил ненаправленный приказ на псио, пропустив его через свой Исток:

— Уходите отсюда! Живо!

Моя мысль, многократно усиленная энергией истока, разлилась по площади, вынуждая прохожих прекратить панику и рассыпаться в разные стороны, как можно дальше от самурая, который уже начал обращаться.

Плечи щуплого азиата раздались в стороны, голова и торс раздулись, ноги удлинились. Мужчина превратился в трёхметрового великана. Лицо его походило на гротескную маску — круглые глаза выпучены, длинные кривые зубы не помещаются в лишённом губ рту, изо лба торчат прямые треугольные рога. Меч тоже изменился, из короткого клинка став тяжёлым массивным палашом без гарды. И это оружие воин-демон явно собирался обрушить мне на голову.

Мой кортик зазвенел, взмывая вверх и огромный тесак отлетел в сторону, встретив на пути узкий длинный клинок. Демон замер на мгновение, смотря на моё оружие — неудивительно, клинок кортика теперь был раза в три длиннее ножен из которых я его извлёк.

— Жизнь полна неожиданностей, — улыбнулся я и перешёл в атаку.

Удары посыпались на демона один за другим: рубящие, режущие, колющие и снова рубящие. Он пытался защищаться, но скорости явно не хватало, да и особым умением сражаться на мечах монстр не обладал. Поэтому я пользовался изменённым кортиком как саблей, перейдя в польскую школу дуэльного фехтования, показавшуюся мне наилучшим образом подходящей для текущей ситуации. Победить я всё равно не мог, только задержать. И поэтому нужно было не дать монстру понять это, связав его боем. Ну точнее, как не мог… мог я победить. Но были сложности.

Трансформация в они была одним из самых грубых и жестоких трансформационных истоков, существовавших в мире. И именно поэтому она была очень эффективна. В отличие от кельтских друидов или сибирских кланов людо-медведей, исток трансформации не был присущ обращённому — скорее, он был дарован истинным хозяином силы для использования в критической ситуации. Трансформация была болезненной, и боль эта не прекращалась после принятия видимой мной формы — она стихала лишь при впрыске в кровь эндорфинов после убийства врагов, но оставалась с обращённым до самого конца. Ну да, трансформация не подразумевала обратного пути. Повернуть поток вспять и превратить великана обратно в щуплого нервного японца было невозможно.

По сути, великан этот был уже мёртв. Он умрёт через час-полтора, когда тело выжжет свои ресурсы, но до этого момента… до этого момента он будет бросаться на всё, что видит, являясь очень быстрой и сильной машиной для убийства. Оружием террора, а не солдатом, но такой террор может быть очень и очень эффективен.

Остановить его практически невозможно — я попал по демону уже раз пять, но глубокие рваные раны зарастали чуть ли не быстрее, чем мой клинок наносил следующие. Даже разруби я демона на части, он бы смог восстановиться так же быстро, ведь регенерация черпала энергию из магического ядра, а не из возможностей бренной плоти.

Впрочем, рубить слишком глубоко я пока и не пытался — ещё не хватало, чтобы клинок застрял в демонической плоти. Стратегия могла быть только одна — наносить удары и изматывать эту тварь, сжигая её ресурсы до тех пор, пока она не сможет больше так быстро восстанавливаться. И самое главное — отвлекать её, ведь если демон догадается, что может просто отпрыгнуть на десяток метров в сторону той бастилии, у него появится прекрасная возможность устроить резню горожан. Ведь наверняка не все успели покинуть окружающие площадь здания. А убийства подпитывают демона. Отвратительный исток, омерзительный в своей ужасающей эффективности.

Я уклонился от прямолинейного вертикального удара и позволил тяжёлому фальчиону выбить искры из мостовой и застрять между камней. Затем нанёс два рубящих удара по уже покрытой шрамами руке и даже умудрился отсечь твари мизинец, но это стоило мне почти пропущенного удара.

Монстр, выпустив меч, отмахнулся от меня гигантской ладонью. Я успел парировать клинком, но удар всё равно отбросил меня на десяток шагов назад. Сделав в воздухе сальто, я приземлился на одно колено, зарычал не хуже демона и, выпрямившись был готов броситься на тварь, но тут слева от неё возникла давешняя девушка с мороженым. В её руке был чёрный пистолет. Оказавшись в паре метров от левого бока демона, она подняла оружие и хладнокровно нажала на спусковой крючок. Бам-бам-бам. Пули, как ни странно, не входили глубоко, а вспыхивали при контакте с телом монстра, превращаясь на мгновение в миниатюрные огненные шары. Исток, связанный с огнём? Неплохо, против таких демонов это хороший вариант — ожоги труднее лечить чем раны от холодного оружия. Только вот вмешательство девушки размывало картину боя…

Демон взревел, резким движением выдернул меч из брусчатки и с неожиданной для такого гиганта скоростью, развернулся и бросился на нового врага. Девушка не побежала, вместо этого разрядив остаток магазина в гиганта, она воздела левую руку. Клинок встретил одну огненную пулю, разбившуюся сверкающими искрами о тёмный металл, но три другие ударили в грудь и голову монстра. Тот заревел, но движения меча остановить было нельзя. Я понимал, что не успеваю добежать до того, как он разрубит девчонку пополам, но огромный меч остановился в десятке сантиметров от воздетой руки, словно натолкнувшись на преграду. Во все стороны ударили белые брызги, металл покрыла изморозь.

«Она владеет истоками огня и льда? Быть такого не может» — ошарашенно подумал я, но не остановился.

В бою случаются самые разные вещи и думать о них надо после того, как бой закончится. К тому же, какой бы у неё не был исток, незримый щит явно был