Месть кровавого жнеца - Наталья Тимошенко

— Э, народ, легенды выучите, — тут же велел Ваня. — Чтобы никаких «вероятно». Спалимся нечаянно — и все, кранты, придет за нами Ужасный…

— Кровавый, — поправила его Лиля.

— Кровавый Жнец. Вдруг он лжецов тоже наказывает, м? — Ваня, не мигая, уставился на Войтеха.

— Мы пока не знаем, что именно он делает и делает ли, — Войтех отвернулся, почувствовав себя неуютно под его взглядом.

— Начать выяснять стоит, наверное, с места преступления? — предложила Лиля. — Или правильнее сказать — исчезновения?

— Вот вы с Иваном его и осмотрите, — тут же предложил Войтех.

— А и осмотрим, — кивнул Ваня. — В отличие от вас, я уже даже легенду придумал: хочу купить домик рядом с сестренкой. Узнавал: здесь все заняты, а тут вдруг один освободился. Некрасиво, конечно, так сразу нахрапом лезть, пока еще даже труп не нашли, но тут как в джунглях: кто рано встает, того и тапки.

— Хорошо, обратитесь с этим к местному… старосте, или как там его? И еще нам в сжатые сроки нужно сдружиться с большинством местных.

— Лучше всего для этого устроить вечеринку, — снова предложила Лиля. — Если погода позволит, можно прямо в саду. Ваня как раз наиграется с грилем.

— Благо, повод есть, у вас ведь… что-то вроде новоселья? — предположил Нев.

— Именно, — кивнул Войтех.

— Сегодня уже поздно, ничего подготовить не успеем, да и некоторым из нас не до вечеринки, — Саша бросила многозначительный взгляд на Войтеха, — так что предлагаю перенести ее на завтра. Как раз успеем немного с соседями познакомиться и пригласить их в гости. Не плакат же на углу вешать.

— Я согласен с Айболитом, — кивнул Ваня, — вечеринку — на завтра, хилых — в постель, а мы с Лилькой — к старосте.

6 мая 2014 года, 15.48

д. Лесная, Богородский район

Нижегородская область

К концу импровизированного вводного совещания Войтех выглядел совсем плохо: нос распух от бесконечного натирания платком, глаза слезились, голос почти пропал, волосы липли к влажному лбу, как будто он только что вынырнул из ванной. Как и обещала, Саша сразу же заставила его подняться в комнату, чтобы он мог лечь в постель. Он почти не сопротивлялся.

— Надо было начинать тебя лечить еще вчера, как только приехали, — покачала головой Саша, протягивая ему термометр. — Что за дурацкая привычка скрывать от врача свое состояние?

— Что за дурацкая привычка у врачей пилить пациента, когда тот не в состоянии дать отпор? — беззлобно парировал Войтех, садясь на кровать, чтобы померить температуру. Впрочем, он и так знал, что она высокая. Его кидало то в жар, то в холод, голова болела, и даже рассеянный облачностью солнечный свет причинял боль. — Нет бы пожалеть человека.

Саша, тоже подозревавшая, что температура у него будет весьма высокой, а потому уже копавшаяся в аптечке, подняла голову и улыбнулась.

— Мне всегда казалось, что моя жалость тебя бесит.

— Тебе казалось, — хмыкнул он. В этот момент градусник запищал как сумасшедший. Войтех достал его и посмотрел на индикатор. — Тридцать восемь и две. Могло быть хуже. Я болею редко, но, как правило, бурно.

И, как правило, некстати, подумалось ему. Что стоило заболеть тремя днями раньше или позже? Тогда ему не пришлось бы тащить сюда друзей. Не то чтобы он был не рад их видеть, скорее, наоборот, но что-то очень сильно тревожило его, словно он ждал беды. Его предчувствия сбывались не всегда, по крайней мере, часто не так, как он думал, но от осознания этого легче не становилось.

Саша подошла к нему и забрала у него градусник, мрачно разглядывая его показания.

— Ладно, если моя жалость тебя не раздражает, тогда я тебя пожалею и дам таблеток вместо укола. — Она спрятала градусник в аптечку и вытащила оттуда несколько блистеров. — Как ты вообще умудрился заболеть в мае?

— Обычная история, — Войтех пожал плечами, — когда переоцениваешь солнечную погоду и тепло. Идешь кататься на катере по реке, а там оказывается гораздо холоднее, чем можно было вообразить.

— Кататься на катере по реке?

Если бы он заявил, что простудился на очередной утренней пробежке, Саша бы не удивилась, но река и катер никак не вязались в ее голове с образом того Войтеха, которого она знала уже два года.

Впрочем, она не могла не отметить, что за последние полгода он сильно изменился. За это время они встречались всего один раз: год назад на день рождения она подарила ему два билета в Эрмитаж, и вот в конце января он наконец созрел для того, чтобы приехать. Никакого обещанного свидания после музея, конечно же, не было. Слишком многое изменилось между ними со дня его рождения, теперь это свидание, казавшееся когда-то вполне невинным, могло вылиться в весьма двусмысленное положение, поэтому они всего лишь вместе выпили кофе и больше не встречались. Тем не менее они продолжали общаться по Скайпу, поэтому кое-что о его жизни Саше удавалось из него вытянуть.

— Девушку выгуливал, что ли? — догадалась она.

— Что за странные формулировки? Ты у Сидорова научилась? — проворчал Войтех. — Девушка же не собака, чтобы ее выгуливать. Но если тебе интересно, то да, это было свидание.

Войтех сам не знал почему, но ему было неловко обсуждать с ней свою личную жизнь. Впрочем, он никогда не любил это делать. Даже с родным братом подобные обсуждения никогда не клеились, с приятелями тем более. И уж, конечно, не могли они клеиться с Сашей. Даже не потому, что он до сих пор был в нее влюблен, а потому что знал: в какой-то момент она была готова ответить ему взаимностью.

— Конечно же, мне интересно, — ничуть не смутилась сама Саша. — Особенно меня интересуют некоторые детали, — она протянула ему стакан с водой, — вроде тех, как была одета твоя девушка? Хватило ли у нее ума одеться потеплее или она, как большинство девушек, идущих на свидание не с собственным мужем, — в руках у Войтеха вслед за стаканом оказалась пригоршня таблеток, — оделась красиво, а потом так заметно страдала от холода, что ты был вынужден отдать ей свою куртку?

— Ты что, следила за нами? — рассмеялся Войтех, послушно глотая таблетки одну за другой. — Я же говорю: весной многие недооценивают коварство погоды. Не мог же я продолжать сидеть в куртке, когда она покрылась мурашками и начала синеть. Это было бы не по-мужски.

— А ехать абсолютно больным на расследование — это тоже как-то связанно с мужественностью? Почему ты не подождал недельку? Если этот Жнец появляется здесь уже несколько лет, появился бы и через неделю.

— Ну а как же пропавший человек? С каждым днем вероятность найти его живым снижается, — заметил Войтех, с хитрым прищуром покосившись на нее. — Да и не уверен я, что через неделю тут еще будет, что искать.

Саша несколько секунд смотрела на него, решая, что ответить, а затем только вздохнула.

— Ложись в постель, несчастье, — велела она. — Тебе нужно поспать, не то скоро некому будет искать. Хочешь, я сварю тебе бульон?