Мариза - Ева Миллс

Что-то заподозрила Моника. Прищуря свои кошачьи глаза, она пристально меня рассматривала:

– Ты поправилась. Вы ждете пополнения в семействе?

– Что? Нет, Мони, ты с ума сошла, какое пополнение до конца пятилетнего контракта! Мы с Рэем предохраняемся так, словно уже была ядерная атака и нельзя выйти без скафандра.

Она не улыбнулась.

– И тем не менее ты поправилась. Ты, которая не была пухленькой даже в подростковом возрасте. Мариза, у тебя все хорошо? Ты же знаешь, что мне можешь сказать все.

Могла ли я действительно сказать ей? И чтобы это изменило? Мони, все ужасно, я ненавижу Европу, я хочу обратно? Она бы стала волноваться, наверняка все слила Еве, та – Хавьеру, они усадили бы меня и Рэя на диване, как нашкодивших подростков и наверняка вытрясли бы душу. Возможно, так и стоило с нами поступить. Но я проглотила комок в горле и соврала Монике прямо в лицо:

– Конечно, Мони, у меня все ок. Просто я научилась печь изумительные торты.

Праздники прошли слишком быстро и нам пора было возвращаться. Второй раз расставание далось мне гораздо тяжелее. Сидя в самолете, который уносил нас прочь от дома, я не могла сдержать слез, и они долго катились по моим щекам. В салоне было темно и Рэй ничего не заметил.

And I'm breaking out

I'm breaking out

Last chance to lose control

It's holding me

Morphing me

And forcing me to strive

To be endlessly

Cold within

And dreaming I'm alive

(Muse – Hysteria)

Замечание Моники по-настоящему задело меня. Я разделась догола и критически осмотрела себя в зеркале. Правда была налицо, вернее, на ягодицах: малоподвижный образ жизни и сытные ужины плохо сказались на моей фигуре. На талии появился легкий жирок, ноги потяжелели, попа подвисла.

Внутренне я даже обрадовалась. Теперь хотя бы у меня был враг, на которого я могла излить ярость и энергию. Лишний вес наступал, и я готова была дать ему бой.

Как всегда, перед тем как приступить к незнакомому занятию, я досконально изучила вопрос. Прочитала все про питание, график тренировок, подсчет калорий и базальный метаболизм, про то, как формировать длинные мышцы и какое оборудование необходимо для занятий дома.

Выбрала несколько понравившихся видеокурсов для формирования стройной и гибкой фигуры, установила счетчик калорий на телефон, купила сверхточные кухонные весы.

И начала тренироваться.

Если бы меня кто-то спросил, что я делала первое полугодие две тысячи восемнадцатого года – я бы ответила только – качала пресс. В моей жизни долгое время не было смысла и фитнес наряду с правильным питанием заполнил огромную дыру в моей душе. Сейчас, вспоминая то время, я понимаю, что со стороны, наверное, выглядела одержимой и это был одним из звоночков, что со мной не все хорошо. Но тогда мне это было неважным, а главным было то, что у меня была цель и я к ней шла.

У меня всегда были неплохие физические данные, добавив к этому знания, огромное упорство и просто чертову прорву свободного времени, легко можно понять, что к июню у меня была совершенная фигура.

И это все, что я могу сказать про январь, февраль, март, апрель, май, июнь и июль.

Kiss me hard before you go

Summertime sadness

I just wanted you to know

That baby you're the best

(Lana del rey – Summertime sadness)

Мы нежились на солнышке, вернее, нежилась я, а Рэй лежал на моем животе и вслух размышлял.

– Корриду посмотрели – раз.

– Фламенко станцевали – два.

– На фоне Саграда Фамилии сфотографировались – три.

– Собрали все лайки твоему купальнику – четыре. Кстати, напомни, как получилось, что я оказался не против, чтобы ты купила это оружие массового поражения?

– Ты сам его мне показал, – лениво протянула я. Говорить не хотелось.

– Ах он я! Развратник. О чем там бишь я? Какие еще флажки про Испанию мы не поставили в нашем чек-листе?

– Купить кастаньеты.

– Точно! Кастаньеты. Все время их путаю с каннабисом.

Я пихнула его в бок.

– Мы не в Голландии, веди себя прилично.

– А вот почему мы не в Голландии? –

– Потому что ты сам спланировал это путешествие как подарок любимой жене на первую годовщину свадьбы.

– Ах, снова я! Да я, погляжу, у тебя удалец. И требую награды. Вот прямо сейчас.

– Прямо сейчас? Ну, тогда догони меня! – я пихнула его изо всех сил, сама вскочила на ноги и бросилась бежать к номеру. – Кто последний, тот сверху!

***

Я иногда вспоминаю то волшебное лето. По сравнению с душным годом в бетонном городе те мгновения в Испании казались пропитанными золотой пыльцой, прозрачным воздухом, соленым морем и любовью. Мы снова принадлежали друг другу и, как всегда за широкой спиной Рэя, все мои страхи ушли, растворились в прибрежных волнах.

Легко было верить, что у нас все хорошо, засыпая в объятиях друг друга на хрустящих простынях гостиничного номера после ночи страсти.

Легко было думать, что мы все преодолеем, резвясь в море как годовалые щенки, брызгая друг друга водой, играя в догонялки.

Какими влюбленными и счастливыми мы тогда были.

И глупыми.

Мне хочется подбежать к той Маризе и встряхнуть ее хорошенько: Не молчи! Разве ты не понимаешь, сейчас тот самый момент! Расскажи ему, поплачь, потом вы вместе посмеетесь над всеми страхами, вы обязательно что-нибудь придумаете. Сейчас у вас еще есть время.

Я смотрю на того Рэя, обожающего свою любимую, уверенную в ней так слепо, что он не замечает очевидного. Нужно бы ткнуть его хорошенько и раскрыть глаза: Оглянись! Твоя Ри, она тонет в собственной голове, прямо на твоих глазах, а ты не видишь. Спроси ее, почему ты так давно не видел ее такой, как сейчас, спроси, почему ее новый блокнот, купленный в прошлом сентябре, до сих пор пустой, спроси, какого черта она помешалась на своем внешнем виде. Спроси сейчас, Рэй, сейчас еще есть время.

Двое влюбленных, хохоча, бегут по кромке прибоя. Парень догоняет девушку, хватает на руки, перекидывает через свое плечо. Девушка смеется и визжит, колоча руками по его спине. Они опускаются на берег, волны ласкают их тела, они начинают целоваться.

Им не до разговоров.