Соблазненный обольститель - Изобел Карр

Ливи не следовало развивать эту мысль, и все же…

– У вас есть ключ? – спросила она, махнув рукой в сторону обнесенного оградой сквера в самом центре площади.

– Да, – отозвался Девир, шаря в кармане сюртука.

– Дом моего отца за углом. – Ливи остановилась, заметив пустынную площадь. – Думаю, нам стоит немного прогуляться, прежде чем мы отправимся туда.

Девир сухо кивнул, камень на булавке для галстука, скрытой в накрахмаленных складках ткани, блеснул в лучах солнца. Ливи улыбнулась своим мыслям. Ее затея оказалась еще более забавной и увлекательной, чем она думала. Возможно, она так испорчена, что гадкие выходки доставляют ей какое-то особенное, злорадное удовольствие.

– Питер, – Ливи бросила мимолетный взгляд на отцовского лакея, – мистер Девир проводит меня до дома.

На лице Питера отразилось недоверие, но спорить он не стал. Коротко поклонившись, лакей торопливо зашагал в сторону Арлингтон-Хауса. Ливи облегченно вздохнула. Предстоял важный разговор, и ей не нужен был свидетель, пусть даже случайный.

Девир перевел Оливию через улицу так заботливо, словно вправду сопровождал дорогое ему существо, и открыл калитку, ведущую в маленький сад. В этот час сквер казался безлюдным, на посыпанных битыми ракушками дорожках не было ни нянек с их юными воспитанниками, ни лакеев с комнатными собачками.

Из-под широких полей шляпы Ливи внимательно рассмотрела профиль Девира, его длинный нос с загнутым книзу кончиком, как у древних римских статуй. Он напоминал римлянина и смуглым цветом лица. На гладких щеках его темнела тень бороды, хотя в воздухе витал запах мыла для бритья.

Девир оставил Оливию в гостиной графини всего на каких-то десять минут, не более, но за это время успел привести себя в порядок. Он вернулся к дамам чисто выбритым, в свежей одежде, а его волосы, прежде небрежно разбросанные по плечам, были аккуратно причесаны и перевязаны лентой. При виде внезапно преобразившегося Девира Ливи украдкой вздохнула – бесшабашный пират нравился ей куда больше. Однако, поймав себя на этой нелепой мысли, она недовольно нахмурилась.

В центре сквера, на пересечении дорожек, рассекавших великолепно ухоженный газон, стояла круглая каменная скамья. Девир подвел к ней свою спутницу, достал из кармана платок и, обмахнув скамью, жестом предложил даме сесть. Затем занял место рядом.

Полуопущенные длинные ресницы скрывали выражение его темных глаз, но сжатые в кулаки руки выдавали бурливший в нем гнев и мучительную неуверенность. Он понимал, что попал в ловушку, его душила ярость. Ливи закусила губу, пряча улыбку.

– Я хотел бы принести извинения, – произнес Девир, понизив голос, хотя никто, кроме Оливии, не мог его слышать. – Сказать по правде, я даже не помню, как писал это проклятое письмо. Впрочем, тот факт, что писавший его человек был смертельно пьян, не делает послание менее оскорбительным.

Ливи кивнула, стараясь сдержать смех. В голосе Девира слышалось искреннее раскаяние, но она не собиралась так легко выпускать его из своих когтей. Нет, этому мужчине предстояло служить ей верой и правдой в течение всего сезона, исполняя малейшую ее прихоть.

– Давайте-ка выложим карты на стол, мистер Девир. Сейчас вы целиком в моей власти, и в нынешних обстоятельствах я не могу спустить вам подобную дерзкую выходку. – Девир вскинул голову, ноздри его гневно дрожали. Он лишь сейчас понял, как глубоко увяз. Эта женщина загнала его в западню. Ливи стало почти жаль его. Почти. – Однако, – продолжила она, – после событий минувшего года я ожидала потока унижений. Мой отец верит, что свет сочувствует мне, но мы-то с вами знаем, как обстоит дело в действительности, верно?

Девир опустил глаза и стиснул кулаки так, что швы на перчатках туго натянулись. Да, он хорошо знал, как молодые аристократы вроде него смотрят на вдов и падших женщин. Для них это дичь, лакомая добыча, охотничий трофей. Сомнительное положение леди Оливии – и не вдовы, и не кокотки – лишь добавит преследованию пикантную остроту. Победа над ней станет гвоздем сезона.

– Зная свет, я должна разработать план защиты, – заключила Ливи. – А поскольку вы столь любезно вызвались мне помочь, я позволю вам сослужить мне службу.

– Женившись на вас? – Подняв взгляд, Девир посмотрел ей в лицо. Казалось, в его темных глазах читалась мольба о прощении. Ливи пришлось призвать на помощь все свое самообладание. Более слабую женщину взгляд этих глаз заставил бы сжалиться и изменить решение, совершив непоправимую глупость. Но Оливия Карлоу, закаленная в огне скандала, побывавшая в кипящем котле издевательств и насмешек, не собиралась пасовать перед красивым лицом и парой сверкающих глаз.

Внезапный гнев придал Ливи сил. Она недобро усмехнулась, сознавая, что не в силах смягчить хищное, жестокое выражение лица, не подобающее порядочной женщине. В голосе Девира слышался ужас, будто его пугала сама мысль о том, чтобы жениться на ней. Он охотно затащил бы ее в постель, но для брака с ним она недостаточно хороша. По крайней мере теперь. Преступление совершил ее муж, а нести наказание приходится ей. Если бы Суттар не умер, она убила бы его собственными руками.

– Как вам, должно быть, известно, я все еще остаюсь выгодной партией, – безжалостно заявила Оливия. – Я всецело распоряжаюсь своим приданым, составляющим около пятидесяти тысяч фунтов. Вдобавок граф, мой отец, намеревается передать своему наследнику, нашему дальнему родственнику, лишь титул и весьма скромный майорат. Все остальное, даже замок Холиншед, достанется мне. – Девир кивнул, стиснув зубы так крепко, что на скулах заиграли желваки. Оливия прогнала с лица усмешку. – Однако я не предлагаю вам разделить со мной мое богатство. Вы нужны мне всего на один сезон, чтобы служить мне щитом, а потом наши дальнейшие пути разойдутся.

Девир недоуменно нахмурился. Темные глаза его недоверчиво сверкнули. Этот человек определенно был не глуп.

– Расторгнутая помолвка вобьет последний гвоздь в гроб вашей репутации.

Ливи кивнула:

– На это я и рассчитываю. Еще один скандал, и отец никогда больше не заставит меня сопровождать его в Лондон. Я смогу прожить остаток дней, как мне заблагорассудится, буду сама себе хозяйкой.

– Надеюсь, вы понимаете, на что идете, – медленно проговорил Девир, не скрывая недоверия. – Отправив меня в отставку, вы вернете мне то злополучное письмо?

– Разумеется, – заверила его Ливи. – Но вам придется заслужитьсвободу, можете не сомневаться.

– Давняя привязанность? – протянул граф Арлингтон, явно не поверив ни одному слову гостя. Он вскинул брови, с сомнением наморщив лоб. В глазах его мелькнула досада.

– Да, милорд, – смиренно проговорил Роуленд, стараясь изо всех сил сохранять серьезность. С непривычки это давалось ему нелегко, приходилось тщательно следить за выражением лица, вдобавок мешала буря чувств, бушевавшая в его душе, – странная смесь волнения, страха и радостного предвкушения. Пусть его вынудили шантажом сыграть роль суженого леди Оливии, но это новое положение как нельзя лучше отвечало его целям – оно могло помочь ему выиграть пари, заключенное с Воном и Тейном. И то, что его «возлюбленная невеста» ни о чем не подозревала, придавало затее Роуленда особую прелесть.