📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаМне снова 15... - Геннадий Марченко

Мне снова 15... - Геннадий Марченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 77
Перейти на страницу:

– Как же, помню, у нас уже всё приготовлено. Небось, проголодались, футболисты?

– Моя мамка обещала котлет пожарить к макаронам на ужин, я уже прямо чувствую запах, так что побежал. До завтра!

Муха улетел в свой подъезд, а мама потрепала меня за вихор, нежно улыбаясь:

– Иди домой, умойся и садись ужинать. Катя уже поела, там тебя на сковороде дожидается жареная картошка. А я пока белье доразвешиваю.

Да уж, ещё бы я знал, в какой квартире мы живём. Не додумался у Мухи спросить, остолоп. Ладно, сделаем вид, что нам хочется поторчать с мамой.

– Я с тобой побуду, мам, потом вместе пойдём.

– Ну постой, мне вообще-то немного осталось. Хорошо бы до утра высохло, чтобы до смены успеть снять.

– А ночью не своруют?

– Тут вроде чужие-то не ходят, хотя и было пару раз, ты же помнишь, какой Сапуниха крик подняла, когда её панталоны ночью кто-то стащил.

Сапуниха – это, надо полагать, кто-то из соседей по дому. Ничего, со временем разберёмся.

Через пару минут мы поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, где в стену были вделаны дисковые электросчётчики. Под каждым на стене была написана краской фамилия обладателя счётчика. Увешанная почтовыми ящиками дверь в нашу коммунальную квартиру номер 8 была справа, возле звонка была приклеена бумажка с фамилиями жильцов, а также числом звонков. Я на секунду притормозил. Ага, Мальцевы, звонить три раза.

– Егорка, ты чего там?

– А? Иду.

Коммуналка встретила ещё одним облаком запахов: жарено-варёной пищи, кипячёного белья, табака, лекарств и ещё чего-то непонятного. Стены коридора были увешаны и уставлены корытами, тазами, велосипедами, лыжами, санками… На полу теснилась разномастная обувь, среди которой выделялись две пары галош с красной подкладкой.

На общей кухне кипела своя жизнь. Толстая бабенция, пыхтя папиросиной, палкой мешала кипятящееся в тазу на плите бельё. Сгорбленная старушка в спущенном чулке коричневого цвета на правой ноге пыталась пристроить маленькую кастрюльку на конфорку рядом с тазом толстухи. Колоритный дедок с круглыми очками на носу, из ноздрей которого торчали пучки волос, пристроился на табурете у одного из окон и вчитывался в содержание газеты «Советский спорт», при этом шевеля губами и покачивая плешивой головой…

Н-да, с ними со всеми ведь теперь мне придётся жить. Ну а что, выбор-то небольшой, вернее, его совсем нет. Если только идти в НКВД и заявлять, что я гость из будущего, и сразу просить выделить мне отдельную палату в психушке, а заодно и симпатичную медсестричку. Хоть не скучно будет.

– Ты чего опять встал-то? – вывел меня из ступора мамин голос. – Егорка, ты у меня прямо странный какой-то сегодня.

В общем коридоре висело зеркало, в которое я походя не преминул поглядеться. Так вот ты какой, северный олень! Ничего так, не урод, хоть и не красавец. Вполне заурядная внешность. Из характерных отметин небольшой шрам над левой бровью, который при желании можно завуалировать чёлкой. Нет, не в виде молнии, как у Гарри Поттера, но что-то есть… Может, переписать им тут всю Джоан Роулинг? Эх, думаю, не прокатит. Во-первых, я хоть и обладал хорошей памятью, но не настолько, чтобы запомнить все её романы о юном волшебнике наизусть. А во-вторых, кто, интересно, позволил бы издать вещь такого плана на фоне вала патриотической литературы? Нет, у советских читателей эта серия пошла бы на ура, вопросов нет, но пока все издательства контролируются партией – книжкам о буржуинских магах и маглах ход в народ противопоказан.

Наша обитель состояла из двух комнат. В большой, как я понял, жили мама и сестра, а мне, как единственному представителю мужского пола в семье, был выделен маленький, но зато отдельный закуток. А отец где же раньше квартировался? Неужто они втроём в одной комнате жили? Или я был тогда маленький и спал у мамки под боком? Ну теперь-то уже какая разница…

Катька оказалась вполне приятной на вид девицей с красиво очерченным станом и крупной грудью. Наверняка у барышни от женихов отбоя нет. Она сидела, упёршись взглядом в книгу «Мышление и речь» Льва Выготского.

– Иди мой руки и садись ужинать, – выдала в мой адрес очередное распоряжение мама.

Я огляделся. Умывальника в комнате не наблюдалось, значит, он на кухне или в туалете, куда наверняка по утрам выстраивается очередь. В общем, пойду искать.

– Полотенце возьми, – кивнула мама в сторону вешалки рядом со шкафом для одежды, где в ряд висели три полотенца.

И какое из них моё? Это – слишком гламурное, это – так, среднее, а вот малость ободранное, с тёмно-синей продольной полосой, вероятно, Егора. Ну, ошибусь и ошибусь, ничего страшного. Впрочем, в спину мне промолчали, значит, скорее всего, не ошибся.

На кухне соседка с тюрбаном из полотенца на голове – примерно ровесница моей мамы – набирала из-под крана воду в большую кастрюлю. Увидев меня с полотенцем в руках, кивнула в сторону коридора:

– Егорка, иди в ванной умойся, там сейчас вроде никого нет.

И правда никого. Ванна была старая, чугунная, покрытая эмалью, которая местами уже облупилась. Вот только кран с горячей водой не работал, текла только холодная, и то кое-как. Рядом находился унитаз с бачком под потолком и ручкой на размахрившейся верёвке, а вместо туалетной бумаги за сливную трубу была заткнута уже порядком ободранная газета «Гудок».

Приведя себя в порядок, я вернулся в комнату и уселся ужинать. Да, не на оливковом масле, но какая же она всё равно вкусная, жареная картошка! Да со шкварками, с зелёным лучком, который макаешь в крупную соль, с краюхой рассыпчатого хлеба и со стаканом молока впридачу. Молоко я по жизни обожал, особенно как раз под картошечку, но предпочитал охлаждённое. Здесь же охлажденному взяться было неоткуда, поскольку холодильника в помещении не наблюдалось. Кусок масла хранился в кастрюле с холодной водой, в другой кастрюле – кусок мяса. Так, помнится, и в моём детстве продлевали жизнь продуктов. А зимой, само собой, авоську за окно, только обернуть получше, чтобы птицы не склевали. В общем, впрок в это время едой запасаться было не принято. Что покупали – тут же обычно и съедали. А молоко не иначе по утрам автоцистерна привозит, и через день оно наверняка скисает. Хотя это ещё вроде ничего, не задумалось.

«Надо бы купить холодильник, и телевизор не помешал бы, а то вон одно радио на стене висит, – механически подумал я и тут же себя одёрнул: – Ишь ты, размечтался. На зарплату медсестры и пусть даже две стипендии особо не пошикуешь».

Порция на сковороде выглядела не такой уж и большой, но на мой мальчишеский желудок её оказалось более чем достаточно. Захотелось сытно рыгнуть, но я сдержал себя в последний момент.

Катька по-прежнему читала, мама гладила, по-видимому, на завтра мой парадный костюм. Утюг, которым она пользовалась, был электрический, но с деревянной ручкой, с приделанной сзади резиновой грушей, при нажатии на которую под носик утюга брызгала вода. Всё же лучше, чем допотопный чугунный утюг, виденный мной на кухне у соседки, которая грела его на плите. Да-а, архаизм, однако. Это же когда я начну деньги зарабатывать в качестве помощника машиниста? Три года вроде в «рогачках» учились? А там ещё, не исключено, в армию отправят. Опять же, в это время служили три года… Ужас, как бездарно транжирятся лучшие годы жизни!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?