Ужасно скандальный брак - Джоанна Линдсей

— Если я соглашусь взяться за это дело.

— Но вы обязаны… — начал было собеседник, но тут же вспомнил, с кем имеет дело. — Неужели это кажется столь трудной задачей даже для вас?

Но Себастьян не поддался на лесть.

— Я не слишком люблю браться за те дела, в которых замешаны женщины. Кроме того, последнее поручение выполнено еще не до конца, и я возвращаюсь во Францию, чтобы завершить начатое.

— О, это не проблема, — облегченно выпалил мужчина. — Так или иначе, вам нужно двигаться именно в этом направлении. Небольшое отклонение от маршрута значения не имеет.

— Значит, именно во Франции герцогиню видели в последний раз?

— Да, след вел туда и дальше. У герцога длинные руки, поэтому она постаралась оказаться как можно дальше от Австрии.

— Возможно, она отправилась в Америку?

— Нет… по крайней мере, мы на это надеемся. Нам известно, что женщина, соответствующая описанию герцогини, доплыла до Портсмута, а потом пересела на другое судно, идущее в глубь Англии. Там был еще один корабль, направлявшийся в Северную Америку, но, поскольку на борту ее не было, мы заключили, что она решила осесть в Англии под вымышленным именем. Больше отчетов не поступало. Те, кому было поручено найти герцогиню, так и не вернулись. Думаю, они просто побоялись предстать перед герцогом и признаться в неудаче.

Себастьян решил, что с него достаточно.

— К сожалению, я вынужден отказаться, — холодно объявил он, вставая, — Англия — единственное место в мире, где ноги моей не будет. Прощайте.

Он ожидал, что собеседник снова попытается его остановить. Но тот не шевельнулся, возможно, поняв, что это бесполезно. Вот и прекрасно. Там, где присутствует слабый пол, неприятностей не оберешься. Кроме того, не было случая, чтобы женщина не попыталась его соблазнить. Джон, которого это искренне забавляло, утверждал, что хозяин слишком красив для профессии наемника. Себастьян не соглашался. Все дело в его репутации, зловещей персоне Ворона и равнодушии к женщинам. Он всегда ставил на первое место работу, почти не думая об удовольствиях. Но у женщин было другое мнение. Заинтригованные таинственным наемником, они стремились к интимному знакомству, не желая дожидаться, пока тот закончит дело. Отсюда и все сложности.

Чувство долга у Себастьяна было врожденным, и, наверное, поэтому он так часто добивался успеха. Следует избегать всего, что отвлекает от работы. А женщины, пытающиеся обольстить его, несомненно, отвлекают от серьезных занятий. Пусть он больше не считает себя англичанином, но мужчиной все-таки остался. Так что это даже к лучшему, что он не может взяться за поручение герцога.

Голова раскалывалась. Это первое, что ощутил Себастьян, проснувшись. И только после этого заметил, где находится. Не в уютной комнате постоялого двора, где он заснул прошлой ночью, а в темной, пахнущей сыростью тюремной камере. Свет факела проникал через маленькое зарешеченное оконце, освещая деревянную дверь, утоптанный земляной пол, чистый ночной горшок в углу и клопов, вылезающих из трещин в каменных стенах.

Средневековое душное помещение, правда, в немного лучшем состоянии, чем его собственная темница, а это значит, что оно чаще используется. Он и раньше бывал в тюрьмах, но более современных и никогда — в настоящих подземельях. Днем Себастьян успел увидеть старую крепость на холме над Фельбургом, поэтому точно знал, где оказался.

— Черт бы все это взял, — пробормотал он, хотя в абсолютной тишине бормотание прозвучало криком, на который последовал немедленный отклик.

— Это вы, сэр? — спросил Джон.

Себастьян попытался определить направление голоса и не смог. Шагнул было к двери, но слева донесся перепуганный писк Тимоти:

— Ворон, мне здесь не нравится. Очень не нравится. Нельзя ли нам уйти побыстрее?

И мальчика тоже? Это уж слишком! Сам Себастьян знал, почему оказался здесь. Не впервые кто-то пытается силой заставить его работать. В последний раз он попал в тюрьму по той же причине. Ублюдки всего мира мыслят одинаково.

— Они били тебя, Тимоти?

— Нет, — ответил мальчик, немного осмелев. — Только заткнули чем-то рот, связали и принесли сюда. Я всю ночь не спал.

— А как насчет тебя, Джон? — допытывался Себастьян.

— Небольшая шишка на голове, сэр, — сообщил Джон откуда-то справа. — Ничего страшного.

Ничего страшного? Дурное обращение он еще стерпит. Но когда издеваются над его людьми в надежде уломать его самого…

Себастьян не слишком часто поддавался гневу, но на этот раз не сдержался. Спокойно отошел, поднял ногу и с силой ударил в дверь. Дверь даже не дрогнула, хотя пыль с нее он наверняка стряхнул. Возможно, она не так стара, как камень, в который вделана.

Он уже внимательнее осмотрел комнату. Тумбочка с оловянным кувшином для воды и тазиком, на полке — сложенное полотенце. Вода свежая. На узком топчане лежит чистое белье, вернее, простыни из тонкого полотна. Тарелка с едой, подсунутая под дверь, возможно, выглядела аппетитно, прежде чем до нее добрались насекомые, — яичница, колбаса, хлеб с уже растаявшим маслом и несколько пирожков.

Похоже, их не собирались ни в чем ограничивать. Просто хотели воспрепятствовать отъезду. Гости, которых удерживают силой? Надолго ли? Пока он не согласится найти пропавшую герцогиню? Можно подумать, он не исчезнет в тот же момент, как переступит порог тюрьмы, невзирая на все соглашения!

Парень, который принес им обед, оказался немым или таковым притворялся. Не произнес ни единого слова и не ответил ни на один вопрос.

День тянулся, длинный и утомительный. Себастьян мысленно развлекался, воображая, как доберется до Леопольда Баума и как хрустнет тощая шея под его пальцами. Тимоти и Джон играли в слова, но поскольку приходилось перекрикиваться с разных концов тюрьмы, оба скоро охрипли.

Немой слуга доставил ужин, а от хозяина все еще не было никакого сообщения. Клецки с телячьими котлетами в сливочно-сырном соусе. Очень сытно, очень вкусно, типичный образец австрийской кухни… Герцог не поскупился даже на торт и бутылку красного вина. Себастьян оставил десерт насекомым и взял вино с собой в постель.

Следующие два дня прошли точно таким же образом. Значит, ему дают понять, какова отныне будет жизнь, если он не согласится на условия герцога? Неужели этот человек воображает, будто Себастьяна возможно уговорить подобным образом?

Леопольд Баум появился только на пятое утро их заточения. Очевидно, этот человек не любил рисковать. Сначала в камеру ввалились четыре гиганта стражника с пистолетами наготове. Один связал руки узника за спиной, остальные трое продолжали в него целиться. Вся эта толпа едва помещалась в маленькой камере.

Герцог оказался именно таким, каким его представлял Себастьян. Если, конечно, не считать возраста. Себастьян ожидал увидеть человека помоложе. Но герцог явно приближался к своему пятидесятилетию! Русые волосы были коротко острижены по последней моде. Свои длинные волосы Себастьян связывал на затылке, но только потому, что Джон совершенно не умел орудовать ножницами, а они слишком много путешествовали, чтобы регулярно посещать дорогие цирюльни. Зато герцог, очевидно, мог похвастаться своим парикмахером.