Код от миллиардера - Яна Егорова

— Дедушка, вам плохо? — сказала она мне…

Мне? Дедушка — это я?!! Мне!!! Она сказала это мне!!!

— Молчит. Дышит хоть? — раздался откуда-то сбоку еще один женский голос. — Насть, пощупай его пульс. Там, где-то под подбородком.

— Да дышит, но, наверное, по-русски не говорит.

— Так на английском спроси!

— Да подожди ты. Может быть он коренной житель, пожилой уже, и английского может не знать, — возразила обладательница волшебных карих глаз. — Я вам помогу, давайте руку!

— Насть, не трогай его, пьяный же, видно!

— И что, что пьяный? Оставлять его на холоде?

— Чай не Москва, не замерзнет!

— Что ты такое говоришь, Наташа? Видишь, человек снег убирал. Может быть, плохо стало. Годы все-таки. Да, давайте, давайте руку! Работает здесь, скорее всего. А французы, они все выпить любят.

Незнакомка, только что убившая меня своим заявлением, потянула за руку «старичка» и помогла мне встать на ноги. Подчинился. Хоть так и не смог решить, что сказать ей. Смотрел на нее во все глаза. На ее красный русский платок, завязанный на очаровательной женской головке, из-под которого выбивались несколько прядей волос цвета горького шоколада. На ее фигурку, спрятанную под синей зимней курткой, подпоясанной черным ремнем. На чуть полненькие ножки, обернутые в обычные облегающие джинсы. Уже не девушка. Лет за тридцать, причем ни капли ботокса и даже челки на лбу нет. Хорошенькое женское личико с каплей косметики на нем. Все морщинки продемонстрированы без стеснения. И, тем не менее, я не могу оторвать от нее свой взгляд.

— Странный он какой-то, — подошла к моей спасительнице подружка.

— Так, странный или нет, надо его домой вернуть? Да? Правда? — это она уже ко мне обратилась. — Неправильно человеку в возрасте таким тяжелым трудом заниматься. Сейчас мы позвоним в ворота этого дома, и пусть они его заберут. Должны же они знать, кто им дорожку расчищал!

Незнакомка, подхватив «старичка» под руку, потянула меня к моему особняку, который, только в этом году был признан самым дорогим частным имуществом в Куршевеле.

— В возрасте или нет, Насть, — пугливо причитала ее подружка откуда-то сзади, — в нем роста, как в Эйфелевой башне. Слушай, брось его, пусть сам добирается.

Спасительница не послушала подружку и уверенно нажала пальчиком в варежке в том же русском стиле, что и ее платок на звонок моего дома. Почти моментально у ворот материализовался мой охранник, чью куртку я напялил на себя и вопросительно посмотрел на меня. Как же, начальник охраны запретил нижестоящим разговаривать с хозяином.

— Вы по-русски говорите? — осведомилась та, для кого я был стариком. На что получила утвердительный кивок охранника. — У вас тут человек поскользнулся, заберите, пожалуйста. С ним, вроде бы все в порядке, но вы бы осмотрели его или врача вызвали. До свиданья!

Незнакомка быстро передала тело пострадавшего с рук на руки и поспешила к своей подружке, которая тут же подхватив ее под руку, потянула ту вниз по дороге в город.

— Насть! Ну, зачем ты? Сдалось тебе всех дворников из сугробов вытаскивать?!

— Наташа, это заняло всего минуту. Зато теперь я спокойно смогу выпить глинтвейн, зная, что человек дома, а не валяется в этом сугробе…

Две женские фигуры удалялись по дорожке, освещенной светом серебряных звезд и желтых фонарей, а я стоял чуть пошатываясь и пытался вспомнить, где я ее видел… Совсем недавно. Нет, не в живую… Кажется, на фотографии. Она там была немного другой.

Настя… Анастасия, значит. Анастасия…

Чуть не поперхнулся собственным воспоминанием! Вагнер! Анастасия Вагнер!!! Вот, где я ее видел! На оборотной стороне книжки, после прочтения которой и оказался здесь вместе с… лопатой!!! Мало текста, лично явилась, чтобы меня добить?!! Ведьма!!!

Сорвался с места и чуть было не свалившись повторно, потому что опять поскользнулся, все же добежал до дома и через несколько секунд уже ворвался в свою спальню. Там у меня в гардеробной огромное зеркало во всю стену. Именно к нему я и спешил. Сбросил с себя куртку, как психически больной с остервенением разделся до трусов и посмотрел на свое отражение.

Старик???

Ну, усы, борода, зарос конкретно, но остальное…

Хмель как рукой сняло. Меня, конечно, уже не первый год напрягают мысли о приближающейся старости, но я делаю столько всего, чтобы мое тело выглядело лучше, чем у восемнадцатилетнего бугая!

Покрутился. Нет, ничего не висит. Мышцы в тонусе. Ни грамма лишнего на теле. Так почему же… старик? Пожилой? Какой пожилой, к такой-то матери?!! У нее со зрением плохо? Что теперь, борода — признак старости? Да это модно сейчас!!

Задели ее слова. И взгляд. Смотрела на меня не как на мужчину, а как на безобидного, больного человека. Я такого… Никто… Никто до нее! Партнёры по бизнесу — всегда только восхищение. Женщины? Даже девчонки молодые всегда только восхищение.

Но они все знали, кто я.

Всегда знали. Кто я такой.

Миллиардер. Тот, у кого можно взять денег. И вот, пожалуйста, первая же женщина, которая не узнала во мне мешок с деньгами, назвала меня стариком!!! Сорвался с места и как был в трусах, спустился на первый этаж, туда, где нашел свою экономку.

— Елена Игоревна, вызовите мне немедленно парикмахера.

— Прямо сейчас? — удивилась та.

— Сейчас!!!

Приказал и развернулся вернуться обратно к пиву. В кабинет. Не собираюсь одеваться! Старик… Я ей покажу старика! Миллиардеры для нее не люди! Оказавшись в кабинете, первым делом ухнул полную бутылку пива. И только тогда взял пресловутую книжку в руки. Перевернул.

Ее фотография. Все верно — это она. Вагнер. Анастасия Олеговна. Те самые карие глаза. Что ж… Смелая, да? И мужчина для тебя уже не мужчина, и миллиардер не человек. Жадина. Проститутка. Оттрахать весь мир, говоришь? А что ты скажешь на то, если я поступлю, как ты и говоришь? Но начну не с домработницы, а с тебя самой. Настя. С тебя, голубушка.

Все еще держа книгу в руках, рухнул в свое кресло. Пиво ли это. Или звезды. Но мне не давало покоя воспоминание о том, как слабая женская ручка уверенно поддерживала меня под локоть. Ее дыхание, сладкое, с легкой примесью кофейного аромата.

Старик, твою мать…

Утро пришло тяжело. Господи, сколько же я вчера выпил? Потерял счет бутылкам… Надо у Ленки спросить. Черт, голова болит! Взрывается просто…

— Старик…

— Дедушка…

— Пожилой человек…

Внезапные воспоминания взорвали мою голову гораздо сильнее, чем похмелье. Приснилось, нет? Пощупал свой подбородок — бритый! Твою же… Так вчера все взаправду было? Вот это я психанул. А она? Померещилось, наверное. Вот это буду я знать, как читать всякое дерьмо в пьяном виде. Эх, Широков, совсем ты со скуки дохнешь, уже начинаешь с ума сходить.