Девять жизней - Наталья Тудаль

Мои друзья по рыбалке жили в маленьком садовом домике рядом с прудом, их мама работала у нас кухаркой, папа — садовником. Однако родители никогда мне не запрещали играть с ними.

— Милая моя, сейчас приедет дядя Ваня и увезет тебя к деду, — только сейчас я обратила внимание, как бледна была мама, и что с ее лба стекает пот.

— Мама, тебе плохо?

— Нет, что ты, все нормально. Просто тебе нужно уехать, у нас с папой срочные дела, поэтому порыбачишь потом. А теперь иди в свою комнату собери вещи.

Согласно кивнув, я помчалась на второй этаж. Дом у нас был большой и очень красивый. Полька всегда говорила, что тоже хотела бы жить в таком. Я же воспринимала само собой разумеющее, что живу в особняке, имею собственную комнату и прислугу.

Мне было десять лет, и я уже давно самостоятельно складывала свои вещи, несмотря на то, что у меня была личная служанка. Я не любила когда рылись в моих вещах. Поэтому всегда знала, где и что у меня лежит. Собрать необходимые вещи в чемодан, не составило никакого труда.

К деду в Италию я ездить любила. Там всегда тепло и рыбалка еще лучше, чем на нашем пруду.

Хотя самого дедушку, почему-то очень боялась, но, слава богу, виделись мы очень редко, он постоянно занят.

Я почти собралась, когда неожиданно внизу послышались сначала, чьи то громкие голоса и крики, а потом много странных хлопков.

Я замерла, не зная, что делать. А потом бросилась из комнаты, но около лестницы на первый этаж замерла от ужаса, горло перехватил спазм, затошнило так, что все содержимое желудка чуть не вывернулось тут же на ковер.

Там лежала мама. Верхняя часть ее покалеченного тела была на лестнице, ноги же лежали на паркете. Глаза ее были открыты, и умоляющий взгляд смотрел прямо на меня.

— Мама! Мамочка! Господи, что с тобой? — опустившись рядом с ней на колени и взяв за руку, прижала ее к губам и не могла остановиться, рыдания душили меня, а слезы заливали глаза, и я никак не могла понять, что с ней сделали — Как же так, что же случилось? За что? Что же мне делать? Что делать?

И тут, несмотря на то, что глаза у меня были полны слез, я увидела мамин взгляд, который сфокусировался прямо на мне.

— Отдай жизнь…., — сначала я не разобрала, что сказала мама едва слышным голосом.

— Что? Мамочка, скажи, что надо сделать? Пожалуйста…

— Отдай свою жизнь… мне…, — немного громче, но видно, что из последних сил прошептала она.

Я не понимала сути сказанного, услышала только то, что маму можно спасти, а значит, я сделаю для этого все, что угодно. Надо отдать свою жизнь, да, пожалуйста. Еще толком и не знала, что это значит — жить, и не ощущала ценности собственной жизни.

— Конечно, мама, возьми, возьми мою жизнь! Только ты живи! — прокричав эти слова, меня выгнуло от адской боли во всем теле, ни один нормальный человек бы не выжил после такого, что испытывала я.

Пока тихо постанывала на мокром ковре от маминой крови, а может и от моей, ускользающим краем сознания уловила движение и увидела, как мама вполне себе уверенно встает и поправляет скошенную набок юбку. В мою сторону она не смотрела.

Я радостно улыбнулась и … умерла.

* * *

— Лера! — как бы издалека, словно была под одеялом, услышала женский голос, а следом меня кто-то схватил за волосы и вытащил из воды, — Да, что это такое твориться!?

— Кхе, кхе…. — я никак не могла выплюнуть мыльную воду, она все текла и текла, не давая возможности вздохнуть.

Девушка стала трепать меня как куклу и ударила по спине в районе лопаток, только тогда, наконец, я смогла вдохнуть. Но она этого не видела и стала вытаскивать меня из ванны.

— Все, кхе… все. Я дышу, успокойся…, — наконец я смогла произнести несколько слов, и она оставила меня в покое.

— Как ты меня напугала! — облегченно выдохнула она и приложила руку себе на грудь в районе сердца, ее рубашка была мокрой. Вода была везде, — Что случилось? Тебе стало плохо?

— Я, наверное, уснула и сползла в воду. Извини, не хотела тебя напугать, — а потом вспомнила, что не знаю ее имени, — Если скажешь, как тебя зовут, мне будет намного удобнее к тебе обращаться.

— О, конечно, ты же ничего не помнишь, — девушка протянула мне полотенце, — Меня зовут Люба. Ты пока давай оботрись, надень пока мой халат, — девушка показала на малиновый махровый халат, висевший на вешалке у двери, — Выходи, попьем чаю, — и вышла.

Я вылезла из ванны и замоталась в широкое полотенце. В голове все еще крутились обрывки нового то ли сна, то ли воспоминания. Там я была десятилетней девочкой. Наша семья явно не бедствовала — большой особняк, богатая обстановка, многочисленная прислуга…, однако ни электричества, ни телефона в доме не было Я точно помню, что одежда на нас больше всего походила на моду конца девятнадцатого века. Значит, события разворачивались около ста лет назад.

А еще, я снова умерла. Правда, как-то странно умерла — вместо мамы. Бред какой-то. Но решила пока об этом не думать, потому что опять неимоверно разболелась голова. Надела, наконец, висевший на крючке халат и отправилась на кухню.

Люба сидела за накрытым кухонным столом, а от кружек с горячим чаем поднимался ароматный пар. От вида бутербродов в животе забурчало, интересно, когда я ела в последний раз? Тут же, рядом с наполненными чашками лежала и целая пачка пятитысячных купюр.

— Деньги к чаю, — неудачно попыталась пошутить я.

— Нет, к чаю у нас бутерброды и сладости, а деньги я в кармане твоего халата нашла, — не знаю, смогла ли я изобразить удивление на своем лице, потому, что девушка все еще смотрела на меня и, наверное, ждала какого-нибудь объяснения. Но, что ей сказать я не знала. Тем не менее, Люба продолжила сама, — Они немного намокли, пока ты гуляла под дождем, я их просушила.

— И сколько там? — решила все же полюбопытствовать.

— Пятьсот.

— Чего?

— Пятьсот тысяч рублей.

— Мм, — да сумма действительно впечатлила, и откуда такие деньги в кармане старого пыльного халата в незнакомой квартире. Не думаю, что та бешенная баба швыряла бы его сначала в своего мужа, а потом отдала мне, если бы знала, что в кармане такие деньжищи, — Наверное это хорошо? Я смогу все тебе оплатить.

— Перестань! — воскликнула она возмущенно, — Может мы и не подруги, просто как-то познакомились на выставке Макса, твоего брата, но это вовсе не значит, что я не могу помочь человеку вполне бескорыстно.

В процессе ее пылкой речи я вычленила два нюанса, которые меня зацепили. Первый, это у меня есть брат по имени Макс, если мы познакомились на некой выставке, значит найти его возможно. Второй, Люба упомянула в своей речи, что помогает человеку, а я точно уверена, что не являюсь человеком. Значит, знает она про меня совсем немного…

— Ладно, садись, — она предложила мне табурет, а сама заняла соседний, — Попьем чаю и спать, думаю, у тебя был тяжелый день.