Летнее королевство - Джиллиан Брэдшоу

Нашу кобылку бесцеремонно выдворили из стойла. Ее место занял расседланный белый конь. Мой отец насыпал ему овса и конь спокойно похрупывал им, пока хозяин соломой протирал ему спину и бока. Делал он это довольно медленно, и сразу стало понятно, насколько он устал. Когда я вошел, он опустил руку с соломой и тихо спросил меня, не смогу ли я принести из дома немного горячей воды.

— Не стоит после дороги купать зверя, — покачал головой отец.

— Он ранен, — коротко ответил лорд Гавейн. — Нужно промыть рану. Тихо, тихо, Цинкалед, — успокоил он коня, по-моему, по-ирландски. Я вспомнил, что люди на Оркады прибыли из Ирландии пару поколений назад.

Я сбегал в дом и принес горячей воды. Воин аккуратно промыл рану на груди коня, продолжая говорить с ним по-ирландски. Интересно, неужели это действительно конь из Страны Блаженных? Он и правда выглядел огромным, сильным и очень быстрым.

— Рана недавняя, — заметил отец.

— Нам пришлось сражаться вчера днем, — ответил лорд Гавейн. Закончив обрабатывать рану, он занялся ногами животного и вычистил коню копыта.

Отец как-то неуверенно переминался с ноги на ногу.

— Помнится, когда мы встретились, у тебя не было коня, — сказал он.

Воин посмотрел на отца и неожиданно улыбнулся.

— Я забыл тебе рассказать, что отпустил его незадолго до нашей встречи. После того, как мы ушли от саксов. Да, так вот, я его отпустил, а он, дурачина, опять пришел ко мне уже в Камланне.

— Ну, почему же «дурачина», — удивился отец.

— Видишь ли, этому коню не место на нашей земле. Он дурачина, потому что остался здесь и теперь подставляет грудь под копья, которые предназначались мне. — Он поднял заднюю ногу жеребца и нахмурился, проверяя подкову. Даже я видел, что металл сильно изношен. Конь поднял голову, посмотрел на нас и опять уткнулся в кормушку. Лорд Гавейн вздохнул, отпустил копыто и встал. — Он очень устал, — словно оправдываясь, произнес воин и хлопнул жеребца по крупу. — Наверное, мне лучше бы побыть с ним сегодня вечером.

Отец аж вскинулся.

— Да как же так! — воскликнул он. — Я распорядился приготовить для тебя торжественный ужин! Ты же у меня в гостях! С конем все будет в порядке. Посмотри на себя, лорд Гавейн! Ты измучен ничуть не меньше, чем твой конь! — Воин задумчиво поглядел на отца. — Всеми святыми клянусь, неужто гордость не позволяет тебе принять мое гостеприимство?

— Наверное, ты прав, Сион ап Рис, — лорд Гавейн покачал головой. — Ладно. Раз ты говоришь, что с конем все будет в порядке… — он замолчал. — Хорошо. Благодарю тебя за гостеприимство. — Он с нежностью провел рукой по шее коня, что-то сказал по-ирландски, взял седельные сумки, и мы, все втроем, направились к дому.

Еда у мамы была почти готова. Свежий хлеб, масло, яблоки, сыр и крепкий темный эль уже ждали на столе. На огне доходило тушеное мясо с ветчиной и ячменем, а в воздухе витал соблазнительный запах медовых лепешек. Домашние собрались возле очага: моя тетя с тремя детьми (ее муж умер около шести лет назад); две мои сестры, брат, дед и мама. Остальным членам клана в двух других домах нашего хозяйства придется обойтись без тушеного мяса и ячменя. Они увидят гостя только утром.

Мой отец назвал всех, и лорд Гавейн вежливо поклонился. На некоторое время возникла пауза, которую мама прервала вопросом, не хочет ли благородный лорд снять плащ или умыться перед обедом. Она сказала, что мясу надо еще немножко потомиться, а потом можно и на стол подавать. Лорд Гавейн немного помолчал, словно раздумывая, и моя сестра Морфуд тут же подала эль, и проводила рыцаря к месту возле очага. Отец тем временем стащил со стола кусок хлеба, быстро намазал его маслом и немедленно съел.

— Тепло… хорошо, — с трудом проговорил лорд Гавейн и привалился к балке, поддерживающей крышу. Спустя минуту он расстегнул брошь, державшую плащ. До него дошло тепло очага. Вот уж, действительно, прав был отец, когда сказал, что всадник измучен больше коня. Я боялся, что воин сейчас упадет.

— Вчера днем пришлось сражаться, — с трудом произнес лорд Гавейн, — а погода стояла совсем не для битвы.

Интересно, с кем ему пришлось драться? На северо-западе полно бандитов. Даже летом я бы не рискнул прогуляться по северной дороге без копья. Конечно, если идти не близко.

Тушеное мясо, наконец, признали готовым, отец прочитал молитву, все перекрестились и принялись за еду. Мясо получилось отменным, медовые лепешки по вкусу не уступали своему запаху, и все, кроме гостя, ели с аппетитом. Лорд Гавейн хотя и похвалил старания матери, и даже задал пару вопросов о нашем хозяйстве, но ел мало и совсем медленно.

Когда с едой покончили и со стола убрали, мама посмотрела на гостя и покачала головой.

— Милорд, давайте сюда ваш плащ, — потребовала она. — На него же без слез смотреть нельзя. Я его починю. — Гость начал было отказываться, но мама стояла на своем. — Да и остальное нужно бы постирать и починить. Рис, приготовь гостю другую одежду, пока я не разберусь с этим… — она наморщила нос и кивнула на плащ. Надо сказать, выглядел он действительно довольно жалко.

Меня немного удивила настойчивость матери, но тут лорд Гавейн негромко сказал:

— Вещи не успеют высохнуть. Завтра утром мне надо ехать.

— Завтра так завтра, — кивнула мама. — Постираем, повесим у огня, прекрасно все высохнет. Подождёте немного. Только вот вам мое слово: не стоит вам ехать, тем более, утром. Вы не в том состоянии, чтобы путешествовать по такой погоде.

— Ничего, — ответил гость, — здоровья мне хватит. Так что с утра и поеду. Просто покажите мне, где можно лечь поспать.

— Воля ваша, милорд. Но дыру на плаще все равно лучше залатать. Через нее ветер вас достанет, и снег вымочит. А мне много времени на это не нужно.

Лорд Гавейн опять начал было проявлять вежливость и отказываться, и тогда мама, не слушая его возражений, попросту отобрала у него плащ. Воин покачнулся и сделал безуспешную попытку придержать плащ. Под плащом на блестящей кольчуге он носил шерстяную верхнюю тунику, и теперь все заметили, что туника рассечена, и края ее окрасились в темно-красный цвет.

— Ого! — удивленно воскликнул отец. — Похоже, не только твоему коню досталось!

Лорд Гавейн снова привалился к балке и потащил из ножен свой меч. Клинок светился неестественно ярко в полутемной комнате.

Лицо отца потемнело от гнева. Мама непонимающе смотрела на него, все еще сжимая в руках плащ воина. Я озирался в поисках оружия.

— Напрасно ты хватаешься за меч. — Отец говорил ровным голосом, и этот его тон я прекрасно помнил. В детстве он предшествовал моей порке.

Лорд Гавейн не ответил. Его глаза метались по комнате, словно ища что-то.

— Оставь меч в покое, — продолжал отец. — Я знал тебя всего два дня, и было это девять лет назад, но я помню, как ты освятил свой меч в Инис Витрин. И что, теперь ты собрался проливать кровь освященным оружием? Кровь хозяев, давших тебе приют?