История Древнего Китая - Джон Генри Грэй

Чтобы уберечь города от разрушительных пожаров, китайцы соблюдают ряд необходимых предосторожностей. На улицах многих городов вырыты колодцы, носящие название тайпин-цзин, или колодцы Великого спокойствия. Они немалых размеров и содержат большие запасы воды. Отверстие такого колодца заложено каменной плитой, которую убирают лишь тогда, когда поблизости горит какой-нибудь дом. По закону в разных частях китайского города следует держать большие чаны, постоянно наполненные водой. На каждом из них написано большими китайскими иероглифами: «мирные чаны», или бочки. Нередко китайцы также ставят на крышах домов глиняные кувшины с целью иметь под рукой достаточно воды, чтобы потушить начинающийся пожар. В каждом большом городе есть несколько пожарных команд, которые содержатся всецело на пожертвования горожан. Принадлежащие им пожарные насосы, ведра с водой и фонари, как правило, хранят в разных городских храмах. Каждая пожарная команда носит свое название и прикреплена к гильдии, или цеху, расходы на ее содержание оплачивают члены цеха; солдаты и офицеры обеспечены специальной униформой, и на их шапках большими иероглифами написаны название или номер команды, а также слова «Цзю-хо» – «гаситель огня».

Я перечислил предосторожности, которые принимают для тушения пожаров сами горожане. Местное городское правительство также должно оказывать им содействие. Возьмем в качестве примера Кантон. Каждый магистрат этого города имеет в подчинении несколько человек, в чьи обязанности входит предотвращать грабежи при пожарах. Так, гуансе, или начальнику китайского гарнизона в Кантоне, помимо других подчинены восемьдесят человек, двадцать из которых должны принимать участие в предотвращении грабежей при пожарах, а шестьдесят непосредственно участвовать в тушении. Сорок из этих восьмидесяти расквартированы у городских ворот Пяти Гениев, а другие сорок – в западном предместье. В непосредственном подчинении у губернатора находятся двести человек, чьи основные обязанности состоят в помощи пожарным при особенно серьезных бедствиях. Во всем Кантоне сорок восемь караульных помещений, и из каждого при пожаре отряжают к месту происшествия по два человека. В конце или в начале каждого последующего месяца на протяжении года судья и казначей провинции – оба чиновники очень высокого ранга – обязаны инспектировать всех правительственных служащих, которые должны участвовать в тушении пожаров. Кроме того, с целью привлечь к этой деятельности всех китайских чиновников предписано, чтобы, когда пожар разрушает восемьдесят домов, все мандарины города, в котором случилось это бедствие, были понижены в ранге на одну ступень; если же разрушены десять домов, об этом следует докладывать в Пекин, центральному правительству. Через несколько дней после серьезного пожара члены каждой пожарной команды, участвовавшей в тушении огня, получают жареных поросят, кувшины вина и небольшие суммы денег в знак благодарности за хорошую службу. Люди, на которых лежит опасная обязанность держать брандспойты, в таких случаях получают дополнительную премию. Раненым пожарным дают компенсацию, размер которой зависит от того, какое ранение они получили. На мой взгляд, китайцы – отличные пожарные. Они очень быстро прибывают к месту происшествия и, как правило, весьма проворно гасят огонь. Кроме того, они очень смелы. Во время прошлой войны между Великобританией и Китаем, когда Кантон был подожжен бомбами из орудий сэра М. Сеймура, с крыши британской фактории я наблюдал, как разные пожарные команды упорно продолжали попытки потушить пламя под постоянным орудийным огнем.

Если удается поймать людей, которые по беспечности или каким-то иным причинам допустили возникновение возгорания, их сурово наказывают. Я помню большой пожар в мае 1866 года в Хэнане – предместье Кантона. Он возник из-за беспечности трех женщин, и когда их задержали, то заставили несколько дней стоять в кангах, или деревянных ошейниках, в воротах храма, воздвигнутого в честь Царицы Небесной. В августе 1871 года я видел, как уважаемый аптекарь по имени Хуан Госин был выставлен в канге в конце Дунсин-цзе, улицы в юго-западном предместье Кантона. Беспечностью этого аптекаря объяснили пожар, который в прошедшем марте разрушил свыше сорока домов. Несчастный должен был стоять в этом унизительном положении каждый день на протяжении месяца.

Нет необходимости в этих вступительных заметках подробно описывать характерные черты и устройство больших и малых городов Китая. Упоминания о них часто будут встречаться читателю в тексте книги.

Численность населения Китая в настоящее время, полагают, очень большая. В 1743 году она, согласно Грозье, была около 200 миллионов. При переписи, осуществленной в правление Цяньлуна во второй половине XVIII века, население, согласно сведениям, сообщенным каждой провинцией центральному правительству в Пекине, составляло 307 467 000 человек. По переписи, проведенной китайцами в 1813 году, население составляло 360 279 897 человек, а в 1842 году, согласно И.И. Захарову, оно достигло колоссальной цифры 414 686 994 человека. Это кажется почти невероятным. Тем не менее несомненно то, что большинство районов этой обширной империи густо населены. На протяжении восстания, нарушавшего спокойствие в Китае с 1847 по 1862 год, вероятно, произошло значительное уменьшение населения. Бесчисленные большие и малые города были тогда обращены в развалины, а их обитатели – истреблены.

Очень трудно дать справедливую нравственную характеристику народа, множившегося, пока его не стало «как песка на берегу моря». Нравственный характер китайцев – книга, написанная странными письменами, которые для человека из другой страны, с иными религией и языком, сложнее, чем те необычайно запутанные знаки, что обозначают в китайском языке слова. В одном и том же человеке одновременно существуют явно несовместимые добродетели и пороки. Кротость, доброта, послушание, трудолюбие, непритязательность, веселость, покорность вышестоящим, почтительность к родителям и уважение к пожилым людям сочетаются в этом же человеке с неискренностью, лживостью, льстивостью, вероломством, жестокостью, завистью, неблагодарностью, алчностью и недоверием к другим. Китайцы – люди слабые и застенчивые, и в результате, как и для всех таких народов, для них естественно защищаться от окружающего мира с помощью хитростей и обмана. Но нравственная непоследовательность свойственна отнюдь не одним китайцам, боюсь, что иногда слишком акцентируют дурную сторону их характера – к чему применимо известное описание святым Павлом современных ему язычников, как если бы ей не нашлось аналогии среди более просвещенных наций. Если бы уроженец Китайской империи, стремясь основательнее узнать англичан, познакомился с документами наших полицейских и прочих судов, со сделками, происходящими в так называемых коммерческих кругах, и со скандалами в так называемом обществе, вероятно, он представил бы своим соотечественникам на редкость односторонний и уничтожающий отчет об этой нации. Более того, мы должны помнить, что владеем бесчисленными благами, которые получили от христианства. Если китайцы не находят убежища в безразличии или атеизме, они остаются рабами религий, наполненных суевериями. А хитроумные жрецы, геоманты, предсказатели судьбы и прочие прилагают усилия, чтобы коварной ложью и всяческими уловками держать свою паству во тьме более непроглядной, чем египетская. Если учесть политические и социальные условия, в которых проходит жизнь китайцев, то становится удивительно, что в их национальном характере можно найти столько доброго. Их религия – это скопление суеверий. Форма управления в их стране, пожалуй, наиболее подвержена злоупотреблениям, чем любая другая, – это безответственная деспотия. Их судьи продажны, судопроизводство весьма несовершенно и в слабости своей прибегает к пыткам, наказания (многие из них) суровы и отвратительны, полиция нечестна, а тюрьмы – притоны жестокости. Значительная часть населения неграмотна, и почти везде существует предвзятая неосведомленность обо всем, что имеет отношение к современному прогрессу. Их общественная жизнь страдает от пагубных следствий полигамии и, в определенной степени, рабства, а брачные законы и обычаи держат женщину в состоянии унизительной зависимости. Для любого народа это серьезные обвинения в нарушении религиозных, политических, гражданских и общественных установлений. И все же, вопреки условиям, так мало благоприятствующим развитию гражданских и общественных добродетелей, китайцев можно беспристрастно охарактеризовать как учтивый, дисциплинированный, трудолюбивый, мирный, трезвый и патриотичный народ.