Повешенный - Лина Вальх

– Да, – Уилл рассеянно переложил коробку с перчатками с одного столика на другой. – Но наша жизнь была бы слишком скучной без историй о феях и их волшебных дворцах.

Уильям подмигнул Эйлин и оттолкнулся ногой, отъехав в сторону. Уилл взял планшет и чиркнул ручкой по листку, как по его позвоночнику тут же пробежал могильный холод, а сердце забилось слишком медленно для живого человек, стоило услышать за спиной до ночных кошмаров знакомый мужской голос:

– Где она?

Уильяму не нужно было поворачиваться, чтобы назвать обладателя этого голоса, а промелькнувшая на лице Эйлин улыбка подтвердила худшие догадки Уильяма. Мужчина за спиной достаточно громко хлопнул дверью, влетев в палату, и тут же оказался около дочери. Уиллу стоило больших усилий сохранить спокойствие и продолжать заполнять карту юной пациентки. Отец Эйлин громко поблагодарил ее подругу за помощь и уже намного тише начал расспрашивать дочь. Уилл мог только прислушиваться и по интонациям догадываться о том, что разговор шёл напряженно и не в пользу Эйлин.

– Надеюсь, впредь ты будешь осторожней, – мистер Маккензи шаркнул ногой по кафелю и негромко кашлянул. – А если бы ты сломала ногу? Минимум два месяца без репетиций. И восстановление. Я поговорю с вашим учителем. Подобное поведение недопустимо в стенах театра. Тем более школьного театра.

– Все нормально, пап. Я сама разберусь, – вздохнула Эйлин. – Я уже не маленькая.

Уильям сдавленно усмехнулся, о чем почти сразу же пожалел.

– Вас что-то рассмешило? – холодный тон Маккензи резанул по воздуху и хлёстким ударом обжёг спину Уилла.

Внутри все привычно сжалось, скрутилось в плотный узел, и Уилл подавился воздухом, смазав с губ металлический привкус. На озабоченный взгляд медсестры Уилл медленно моргнул, говоря, мол, «все нормально». Дрожь в пальцах удалось легко унять, сильнее сжав ручку, но подпись все равно получилась слишком кривой, а длинный росчерк улетел за край бумаги, когда запястье свело до невозможности управлять собственными движениями. Несколько глубоких вдохов – обычно это всегда помогало Уильяму, – и он резко крутанулся на стуле, повернувшись к обоим Маккензи.

– Добрый день, мистер Маккензи, – Уильям выдавил из себя улыбку, молясь, чтобы она не получилась слишком неестественной. – С вашей дочерью все в полном порядке. Небольшое растяжение. Мы наложили повязку. Никаких серьёзных физических нагрузок ближайшие несколько недель. И репетиции тоже считаются. Только покой и холод. Через полторы недели придёте на дополнительный осмотр.

Напряжение внутри тут же спало, повиснув ослабленными концами тугого узла. Мужчина напротив наклонил голову набок, как это сделала Эйлин, и, сведя к переносице светлые брови, уставился на Уилла. Он не изменился ни на день, бледные, серые с темной окантовкой глаза все так же проникали своим взглядом под кожу и вытаскивали наружу всю подноготную, а острые, вырезанные из мрамора черты лица были слишком правильными, чтобы можно было назвать их недостаточно стоящими внимания. Алан Маккензи. Это без сомнения был он, и Уильям убедился в этом лично, встретившись с ним взглядом, понять который мог разве что только сам Алан.

Уголки губ Алана дёрнулись, и мужчина, довольный как кот, улыбнулся.

– Благодарю вас, доктор… – Маккензи прищурился, рассматривая бейджик на груди Уилла, – Уильям Белл. Какое интересное имя. Мы с вами никогда раньше не встречались?

– Возможно, – пожал плечами Уилл. – Чикаго – очень маленький город. – Он сделал еще несколько записей на листке и обратился уже к Эйлин: – Подожди здесь. Мне нужно обсудить с твоим отцом некоторые формальности.

Уилл негромко закряхтел, поднимаясь с табурета, и это не укрылось от Алана – мужчина негромко прыснул под нос и протянул Уильяму руку. Уилл в ответ закатил глаза и отмахнулся. Планшет с бумагами отправился обратно в руки подозрительно наблюдающей за ними медсестры, а Уилл, схватив висящий на стене халат, поспешил накинуть его на плечи и толкнуть бедром дверь. На секунду Уилл замер в дверях и головой позвал Алана с собой. Маккензи потрепал дочь по светлым волосам и поцеловал в макушку.

– Мы скоро вернемся. Не скучайте. Амелия, подождёшь меня, ладно? – Алан оглянулся на вторую девочку.

– Конечно, мистер Маккензи.

Подождав, пока Алан соизволит ленивой походкой преодолеть несколько метров, разделяющие кушетку Эйлин и выход, Уильям вылетел в коридор и быстрым шагом направился на улицу. Лавировать между пациентов было немного сложнее, когда у тебя на хвосте висит Алан Маккензи, собственной персоной, и пару раз Уильям резко останавливался, чтобы оглянуться. Появление Алана все еще казалось чем-то нереальным, и только светлый улыбающийся лик Маккензи мог разогнать туман сомнения, что то и дело подкрадывался к Уиллу. Алан действительно был здесь. Как и Эйлин Маккензи, которая, судя по всем документам, действительно была его дочерью. Уильям усмехнулся: несколько лет назад он даже представить не мог, что все обернётся подобным образом.

Но чувство любопытства все же не могло перебить горьковато-миндального налёта на языке, появившегося с приходом Алана Маккензи.

Улица встретила Уильяма привычным пресным запахом воды, выхлопами проезжающих за углом машин и небольшой кофейни прямо напротив больницы. Двери плавно сомкнулись за его спиной, и на секунду у Уильяма появилась слабая надежда на небольшую фору, но она разбилась крупными осколками стекла, когда довольное лицо Алана появилось прямо перед ним. Ладони захлопали по карманам, найдя в одном из них пачку сигарет, и Уильям поспешил закурить, выдохнув горький дым в лыбящуюся физиономию Алана.

– Я до последнего надеялся, что вы просто однофамильцы. Но ваше, – Уилл помедлил, прикусывая щеку, – внешнее сходство слишком ярко бросается в глаза.

– Да брось, Уилл, – Алан, не спрашивая, открыл пачку в руках Уилла и вытащил оттуда одну сигарету. – Неужели ты не рад видеть старого друга?

– Ты снова исчез почти на двадцать лет, Алан, – Уильям затянулся, чувствуя, как дым обволакивает лёгкие, и посмаковал сизое облачко, прежде чем выплюнуть его вверх, – а теперь вернулся с ребёнком. Наверно, я должен был уже привыкнуть, что именно так ты ведёшь себя со своими старыми друзьями.

– Главное, что я вернулся, – вскинул указательный палец Алан и вытащил из кармана Уильяма зажигалку. – А остальное – уже менее значимые детали. К тому же я писал тебе письма! И звонил! Тебе этого было мало?

Искреннее возмущение на лице Алана было настолько детским и чистым, что Уильям почти поверил.

– Ты звонил, чтобы рассказать, как тебе весело, – зажав зубами сигарету, начал разгибать пальцы Уильям, – что ты завёл себе очередную собаку и женился. Последнее, должен признаться, меня удивило. Но про ребёнка ты сказать мне забыл. Видимо, это было не самым ярким событием в твоей жизни.

– Бывает, – пожал плечами Алан, щелкая зажигалкой. – Выпиши мне таблетки от склероза.

Уильям закатил глаза. Алан Маккензи мог быть настолько же невыносимым, насколько большую часть времени был обворожительным. Он всегда мог найти общий язык с окружающими и располагал их к себе настолько быстро, что через пятнадцать минут он уже звал их своими лучшими друзьями и приглашал в самые дорогие рестораны города. Алан Маккензи был невыносим в той степени, как и любой лучший друг, влезающий в твои личные границы с отбойным молотком и стоматологическим буром, еще и приговаривая при этом, что «все под контролем, доверься».