Египетские храмы. Жилища таинственных богов - Маргарет Мюррей

Невозможно даже в общих чертах описать все египетские храмы, ибо в каждом городе, в каждой деревне было свое святилище, большое или малое, смотря по числу и богатству жителей. Из пяти великих городов Древнего Египта – Мемфиса, Гелиополя, Саиса, Фив и Александрии – только Фивы сохранили свои храмы. Мемфис, древнейшая столица фараонов, когда-то славился храмом, изумившим самого Геродота. В старом Гелиополе только один обелиск отмечает место, где величайшие фараоны поклонялись Богу всех богов. Саис, древняя столица Дельты, поклонялся божеству, олицетворявшему венец Нижнего Египта, сюда приходили фараоны, чтобы стать правителями Севера, дабы короноваться красным венцом и поклониться богине города. В Александрии только курганы и редкие колонны отмечают те места, где когда-то возвышались храмы Птолемеев и римских императоров.

Во всей Дельте едва ли остался хоть один храм; Танис лежит в развалинах; в Бубастисе сохранились лишь несколько украшенных скульптурой блоков; в Бехбет-эль-Хаггаре кирпичная стена еще охраняет былое величие сооружения, когда-то поражавшего своим великолепием; в Летополе можно отыскать немногочисленные следы зловещего святилища, где проводились ритуалы «ночи истребления злодеев».

В самой долине Нила несколько храмов избежали повсеместного разрушения – разрушения, которому они подверглись в основном в XIX веке. Менее ста лет назад многие храмы, теперь уже исчезнувшие с лица земли, еще не утратили своей целостности, другие еще сохраняли свои колоннады. Известняковые постройки было удобно использовать для строительства новых домов, либо их сжигали, чтобы получить известь; из разрезанных вдоль гранитных колонн получались хорошие садовые катки. Сейчас от множества этих святилищ не осталось ничего, кроме нескольких разрозненных глыб и рисунков, сделанных европейцами – искателями приключений, не побоявшихся приехать в Египет.

В XIX веке страсть к разрушению обуяла людей. Даже в Нубии храмы, простоявшие тысячи лет целыми и невредимыми – это касается и камня и росписи, – были безжалостно уничтожены местными жителями. Фрагменты скульптурных блоков до сих пор можно встретить в деревенских домах. По путевым наброскам путешественников можно судить о количестве и состоянии тогда еще нетронутых храмов.

А в наше время эту пагубную работу довершает копатель-недоучка. Крестьянину еще простительно, когда он подкапывает фундамент стоящего храма, чтобы добраться до богатой азотом земли, которой он будет удобрять свое поле; выбирая эту землю и обрушивая все здание, он не ведает, что творит. Но чем оправдать человека, ничего не смыслящего в археологии, истребляющего целый участок раскопок и уничтожающего исторические свидетельства, не поддающиеся восстановлению? Археология – это наука, требующая длительного и усердного изучения, на нее нельзя смотреть ни как на приятное времяпрепровождение для пожилого человека, удалившегося от прочих дел, ни как на легкое занятие для юноши, которому не по душе ни конторская, ни исследовательская работа. Египет являет собой печальный пример того, насколько разрушительна может быть человеческая деятельность в сравнении с целыми веками естественного упадка.

Чтобы разобраться в принципах храмового строительства в Египте, необходимо иметь хотя бы общее представление о его религии. В Египте, как во многих других странах, царь представлялся воплощенным богом, божественным духом, нашедшим приют в человеческом теле. В каждой области страны было собственное божество, и, в какой бы храм ни приходил фараон, на него смотрели как на инкарнацию местного бога. В качестве божественного царя он назывался именем Осирис, «сидящий на троне». Таким образом, существовали боги двух уровней: местные божества и фараон, в котором воплощались местные божества. Существовал еще некий третий уровень, именуемый религией царей. Царь искренне верил в то, что является воплощением бога, но не воплощением мелкого местного божества. Богом фараона было солнце, которое также было одновременно и его отцом, и самим фараоном. Так как храмы обязаны своим существованием преимущественно благочестию фараонов, естественно, что существенная их часть была отдана для поклонения солнечному богу; по этой причине солнцепоклонство приобрело такое значение в глазах наших современников, пишущих о Египте, что отнюдь не подтверждается историческими фактами.

Поскольку царь при жизни был воплощенным божеством, то после смерти его тело становилось обиталищем божественного духа и почиталось священным. Покойному царю возводились храмы, где ему приносили божественные почести. Эти храмы имели постоянный доход и собственных жрецов, и покойный фараон проявлял свою силу тем, что творил чудеса и пророчествовал. Заупокойные храмы царей лучше всего наблюдать в Фивах, где их строительство достигло своей вершины.

В силу того, что в каждой местности поклонялись своим богам, в каждом городе, независимо от его величины, был храм, посвященный местному богу. Размер храма зависел от благосостояния города, где он строился. Когда область или город приобретали влияние, их боги тоже возвышались, так что перемены в политической обстановке можно проследить по возвышению или упадку местного божества. В пределах большого храма часто строили святилища поменьше, посвященные второстепенным богам.

Некоторые божества всецело принадлежат народной религии и либо никогда не почитаются в храмах, либо появляются там в подчиненном положении. Среди них Таурт, Бес, Ренутет, Нехебка и даже ужасный Анубис, бог смерти; им поклонялись в домах или в полях, порой внутри большого храма или неподалеку от него встречаются посвященные им молельни или алтари. Естественно, что религия бедноты и непосвященных оставила меньше памятников, чем религия богатых, но, как это всегда бывает, и она влияла на религию власти. Боги в образе животных принадлежали к низшему слою божеств, и, однако же, они до последнего представляли большую важность, настолько большую, что Страбон мог сказать:

«Некоторых животных сообща почитают все египтяне; именно из числа животных, живущих на суше, трех: быка, собаку и кошку; из птиц – коршуна и ибиса; из рыб – чешуйчатую рыбу и оксиринха; других животных, однако, почитают только в отдельных местах, независимо от прочих, как, например, саисцы и фиванцы – овцу; летопольцы – какую-то нильскую рыбу лата; ликопольцы – шакала, гермопольцы – кинокефала[1], вавилоняне, живущие у Мемфиса, – кебуса[2] (кебус лицом похож на сатира, в остальном это среднее существо между собакой и медведем; водится оно в Эфиопии); фиванцы – орла, леонтопольцы – льва, мендесцы – козу и козла, африбиты – землеройку, другие же египтяне почитают других животных; однако причины такого почитания они приводят различные». А Климент Александрийский осуждает поклонение «зверю, лежащему на пурпурном ложе». Таким образом, многие первобытные боги так и не утратили своих звериных черт. Сехмет и Бастет всегда оставались кошками, у Себека крокодилья голова, у Хатор коровьи уши даже в образе человека, у Хнума овечья голова.

Так как египетская хронология до сих пор является спорной, нам будет легче датировать храмы не по годам, а по династиям. Династии нумеруются по порядку, первая из них является самой древней. Для удобства все египтологи пользуются методом классификации династий; он приведен ниже, даты династий фараонов даны по Манефону, историку эпохи Птолемеев. Едва ли нужно говорить, что все даты относятся ко времени до нашей эры.