День, когда я начала жить - Виржини Гримальди

Лифт подвез ее вместе с толпой других пассажиров на палубу «А». Вдруг она услышала знакомый голос.

– О боже мой! Боже мой!

Анна, стоя на одном месте, вращала головой во все стороны, пытаясь определить, куда ей идти.

– Анна, все хорошо?

– О боже мой, какое счастье, Мари, что я вас встретила! Я совсем растерялась среди всего этого народа, у меня даже дыхание перехватило, – сказала она, вцепившись ей в руку.

– Номер вашей каюты?

– Пятьсот двадцать три. Мне сказали, что это здесь, но холлы такие огромные, что я чувствую себя совершенно сбитой с толку!

Мари, следуя за указателями, подвела Анну к ее каюте.

– Посмотрите, – сказала она, – моя каюта рядом. Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.

– Спасибо, вы – само очарование! Я не хотела бы злоупотреблять вашим временем, но…

– Да?

– Вы бы не согласились поужинать сегодня со мной? Мне нужно расставить все точки над «i», чтобы прийти в себя. Я совершенно потеряла голову от всех этих новшеств.

– С удовольствием. Но дайте мне немного времени, мне нужно кое-что сделать, – ответила Мари, направляясь в свою каюту.

Каюта 578 оказалась даже больше, чем на фотографиях рекламных проспектов. Она понравилась Мари с первого взгляда, и она сразу же решила, что здесь ей будет хорошо. Двуспальная кровать, покрытая толстым голубым одеялом, белый письменный стол со стулом, двухместная софа, шкафы, телевизор на тумбе, прикроватный столик с лампой, душевая кабина, маленький холодильник, кофемашина «Tassimo» и, в довершение ко всему, застекленный балкон с шезлонгом, столиком и двумя стульями. Это последнее дополнение стоило ей немалых денег, но сбережения дали ей возможность позволить себе эту роскошь.

Когда родились Лили и Жюстина, Родольф предложил ей посвятить себя семье. Первые годы она купалась в счастье. Наблюдать за тем, как росли ее дочери, было радостью для нее, и она отдавала себе отчет в том, как ей повезло.

Когда девочки пошли в школу, в ежедневную жизнь вторглась скука. Мари начала просматривать в газетах объявления о приеме на работу и наводить справки о том, как продолжить обучение. Но Родольф придерживался другого мнения и сумел подчинить ее своей воле.

Видя, что лесть («Конечно, ты достойна большего»), внушение чувства вины («Неужели ты можешь доверить воспитание дочерей чужим людям?») и оскорбления («Бедняжка, ты даже не получила высшего образования!») только на короткое время отвлекли Мари от ее планов, он решил поставить окончательную точку, предложив ей аргумент, на который она не нашлась, что ответить. «Каждый месяц я буду перечислять определенную сумму денег на твой банковский счет. Если тебя волнует вопрос личных денег, то он таким образом будет решен. Если тебе просто скучно, то у тебя будут деньги, чтобы развлечься». Она ни разу в жизни не притронулась к этим деньгам, и ее счет ежемесячно пополнялся. Родольф часто упрекал ее, что она ничего не тратит, но она пожимала плечами, а что касается других людей, то у нее не было никакого желания объяснять им, почему муж якобы не дает ей денег. Однако, решив отправиться в кругосветное путешествие, она нашла достойное применение накоплениям. Теперь Родольф может гордиться ею.

В дверь постучали. Стюард принес Мари ее чемоданы. В одном из них, зеленом, было все самое необходимое; она положила его на кровать, расстегнула молнию и вынула несколько вещей. Потом вышла на балкон и села в шезлонг. Для конца декабря стояла хорошая погода.

Пейзаж вдруг оживился: лайнер начал маневрировать, выходя из порта. Она глубоко вздохнула, вставила наушники, включила Жан-Жака Гольдмана[2], положила на колени клубок шерсти и улыбнулась, перебирая спицами.

– Вы восхитительны, Мари! Я с трудом вас узнала.

Мари улыбкой ответила на комплимент Анны.

– Я даже не знаю, как воспринимать ваши слова. Большое спасибо, Анна, вы тоже прекрасно выглядите.

Мари сменила дорожный костюм на черные брюки и пуловер цвета восточной хурмы, подкрасила ресницы и высоко завязала конский хвост. На Анне был костюм того же покроя, что и днем, только другого цвета.

– Зачем вы взяли сумочку? – спросила Мари. Ведь вам не понадобятся деньги, все оплачивается картой «Феличита».

– Знаю, но у меня в ней телефон. Я жду звонка.

– Хорошо. В каком ресторане вы предпочитаете поужинать?

Анна пожала плечами.

– Понятия не имею. Я чувствую себя абсолютно потерянной на этом огромном судне. Кажется, здесь несколько ресторанов?

Сама Мари чувствовала себя как рыба в воде. Несколько раз перечитав «Правила поведения на борту» и внимательно изучив план судна, она почти впечатала все это в свой мозг; это было несложно, потому что на протяжении многих лет неизвестное и новое уж точно не являлись частью ее жизни. Кроме того, она была из тех организованных женщин, которые привыкли все держать под контролем. Итак, она знала, что на лайнере пять ресторанов, один супермаркет, кинотеатр, несколько бутиков, библиотека, парикмахерская, бассейны, дополнительное одеяло в ее каюте, телефон на ресепшене, бригада врачей-полиглотов, морг; ей также были известны программы каждой из остановок, лица основных членов экипажа, длительность переходов между городами и меню каждого ресторана.

– Испанский ресторан мне внушает большое доверие, – сказала она. – Я читала, что у них отличная паэлья.

– Во всем полагаюсь на вас. Тем более что у меня уже целую вечность и крошки во рту не было. К тому же у них наверняка подают сангрию. Это будет великолепно.

Сидя на скамьях за большим общим столом, Мари и Анна приступили к их первому вечеру на борту лайнера. Совместная трапеза, особенно если она состоит из мидий и креветок, которые нужно очищать руками, способствует завязыванию связей. Пассажирам понадобилось немного времени, чтобы начать разговоры с соседями по столу. Позади себя Мари расслышала несколько слов, показавшихся ей немецкими, справа от нее говорили по-английски, а чуть поодаль слышалась то ли итальянская, то ли испанская речь. Мари всегда путала эти два языка.

В последний раз она говорила по-итальянски вне стен школы в далеком детстве. Ей было восемь лет, когда она с сестрой и родителями провела несколько дней в Италии в кемпинге. Ей так понравилось открывать для себя новую культуру, что она испещрила черновиками все девяносто шесть страниц общей тетради, пообещав себе, что будет путешествовать. Она отчасти сдержала обещание: собрала целую коллекцию DVD про путешествия.