Сфагнум - Виктор Мартинович

Других предметов на месте происшествия не обнаружено. Хотел бы особо подчеркнуть, что во время, когда я прибыл в магазин, было еще не до конца светло, в самом помещении ничего не было видно, а батареек для фонарика в нашем распоряжении не имеется. Поэтому ответственность за детальное описание и возможные упущения из виду каких-то существенных деталей или улик, имеющих отношение к данному преступлению, полностью возлагается на группу из Глусского РОВД, прибывшую в 7.25 (акт и протокол прилагается).

Кроме того, хотел бы обратить внимание на аварийное состояние автомобиля «ГАЗ», в котором нужно заменить аккумулятор.

Майор Выхухолев А. С.

На белом мосту через реку Доколька Глусского района Гомельской области стояли три фигуры. Одна была высокая, подтянутостью и стройностью похожая на Дон Кихота в том виде, в каком его изображали на обложках советских книг. Сходство с Дон Кихотом было бы более полным, если бы не китайский спортивный костюм «Адидас», надетый на эту фигуру. Вторая была ниже, но интеллигентней: этой фигуре пошли бы очки, но на ней не было очков. Более того, что-то в повадках этой фигуры подсказывало, что за предложение надеть очки она могла ударить предлагающего по лицу — как раз в то место, где иные носят очки. Третья фигура издали напоминала Санчо Пансу, а вблизи — барыгу с вещевого рынка из тех, которым лучше было бы работать таксистами, так как в такси их хамоватая прижимистость смотрелось бы более органично. Все трое героев пребывали в возрасте, который юношеским называть было уже слишком поздно, а зрелым, мужским — слишком рано. Наверное, в другие времена, лет двадцать назад, к ним можно было бы обратиться «ребята» или более по-деловому: «парни». Но в нынешних декорациях оба слова смотрелись чересчур по-пионерски. Ну конечно, «ребята» — в спортивных костюмах и коже… Тот, кто повыше, называл себя Серым, к среднему и интеллигентному обращались исключительно «Шульга», Санчо Панса же носил загадочную кличку Хомяк. Долго наблюдая за ними, человек с богатым словарным запасом и опытом обращения в разных социальных слоях, непременно пришел бы к выводу, что оптимальным наименованием для этой троицы было бы полууголовное словечко «пацанчики».

Некоторое время поплевав на воду, троица разделилась: Хомяк остался на мосту, Серый с Шульгой проследовали к автомобилю, припаркованному у обочины, у въезда на мост. Автомобиль, на котором троица прибыла к живописным берегам реки Докольки, назывался

Daewoo, пацанчики кликали его не «Дэу», а «Даеву», и это, безусловно, сообщало нам что-то важное об их взаимоотношениях с миром. Машина была собрана в России, а потому — ввиду не вполне симметричных линий и расходящихся в стороны швов более всего напоминала жука, на которого наступила чья-то исполинская нога, придавив, но не растоптав совсем. Понаблюдав некоторое время за Хомяком, стоящим на мосту, Серый и Шульга уселись в салон, причем Шульга сел за руль, а Серый рядом. Помолчали — так, как обычно молчат у костра. Наконец Шульга кашлянул, прочищая горло и заговорил:

— Вот ты знаешь, почему Хомяка Хомяком зовут?

— Неа. Потому что маленький?

— Не, не потому. Ты про его малую слышал?

— У Хомяка была малая?

— Да.

— Нормальная девка, живая?

— Да.

— Не может быть, — Серого очень удивляла мысль о том, что Хомяк мог общаться с девушкой. — Ты гонишь.

— Да не гоню, точно.

— Да ты гонишь, отвечаю.

— Да не гоню.

— Гонишь.

— Не гоню, ты дослушай!

— Ну.

— Была у Хомы нашего малая. Но это давно было, как ты понимаешь. Короче, угнал он по малолетке «Аудюху».

— Хома? Угнал?

— Ну, а чего там угонять? Там же все просто — панель снял, проводки друг в друга потыкал, искра появилась, завелась, все, тачила твоя.

— Ну?

— Угнал, приехал к цыганам отдавать на разбор, прошарил по салону, там, конечно, всякий мусор — очки темные, диски с шансоном, пачка гондонов, все позабирал, а в бардачке — коробочка подарочная. Маленькая такая. Красная. Вся в финтифлюшках этих, бантиках-хуянтиках. Перевязанная по первому разряду. Знаешь, в магазинах есть еще такие стенды, там их оформляют.

— Ну, знаю, видел. И что.

— А у Хоминой малой как раз день рождения подходит. А Хома же прижимистый, из него копейку не выжать! Все пацаны идут на пиво, сидят, он, сука, сидит, пьет, начинаем рассчитываться, все дают, а у Хомы — «только крупные купюры, пацаны!». «В следующий раз отлистаю, пацаны!». «Буду должен, пацаны!».

— Это точно! Вот это факт, точно сказал!

— Короче, что думает наш Хомяк? Он думает: у малой день рождения, а тут как раз празднично оформленная коробочка. А в ней — подарок.

— Ну, и что, подарил?

— Ну, конечно, Хома колебался: а подойдет ли подарок? Не распечатать ли коробочку? Не глянуть ли, что там, в принципе? Но это же, блядь, Хомяк! Которому на пиво западло денег дать, понимаешь? И в нем эта хомяковая сущность взяла, конечно, верх! И он решил — подарю как есть, малая будет рада, что он, Хомяк, так разорился, так, сука, оформил ей празднично.

— И?

— Ну и вручил.

— И?

— Ну а там запонки.

Серый откинулся назад, закатил глаза и очень громко засмеялся. Слюна летела на лобовое стекло, кресло сотрясалось от конвульсивных подрагиваний, вся машина ходила ходуном.

— И что? — спросил он сквозь смех.

— И нет больше у Хомяка малой.

Серый разразился таким хохотом, что если бы в радиусе километра был спящий медведь, он бы проснулся и предпочел убраться подальше. Серый барабанил ладонью по приборной доске, потрясал кулаком и даже икал, показывая, как его рассмешил Шульга. Похоже, он смеялся бы очень долго, если бы задняя дверь машины не хлопнула и в салоне не оказался сам Хома.

— Выкинул? — спросил у него посерьезневший Шульга.

Хомяк молчал.

— Выкинул, ну? — переспросил Серый.

Вместо ответа Хомяк достал из-за пазухи большой пистолет, в котором эксперт безошибочно опознал бы Тульского Токарева, известный также как «ТТ». На стволе у пистолета была длинная царапина.

— Не, не могу, — вздохнул Хомяк. — Пацаны, ну зачем вещь выкидывать? Ведь вещь же. Ну, вы посмотрите только. Вещь!

— Хомяк, мы тебе зачем пистолет дали?

— Зачем? — переспросил Хомяк.

— Затем, чтобы ты его выкинул в реку, — объяснил ему Шульга. — Почему ты его не выкинул?

— Не могу, пацаны. Вещь же. Денег знаете, каких, стоит.

— Хомяк, этот пистолет сейчас все менты Глусского района и всей Гомельской области ищут. Ты хочешь, чтобы на тебя стрельбу повесили, а, Хомяк? Давай — напорол иди выкидывай!