Високосный год - Андрей Андреевич Соболев

Капитан Бегун вновь призадумался. На этот раз о том, что есть сейчас два варианта у него. Либо он, увидев одетое в костюм, через некоторое время, тело Константина Агафонова поедет извиняться перед старушкой-торговкой, которая была им задержана со вчерашнего дня в отделении. Либо, увидев голого мертвеца, возбудит уголовное дело. «По факту вандализма что ли?», – сказал вслух сам себе капитан…

Прав был Бегун, когда решил, что все пойдет не так, наперекосяк, сегодня. Но ошибся в возможных вариантах развития событий. Через двадцать минут он стоял рядом с разрытой могилой, перед раскрытым гробом с широко открытым ртом. В стороне тревожно шептались рабочие. Экскаваторщик вслух матерился, не стесняясь милиционеров. Гроб был пустым, что было полной неожиданностью для всех участников этих антипохорон. Только лишь судебный эксперт улыбался в отдалении. Он не знал, как ему заполнять медицинский акт, что его и слегка веселило.

Как выяснила милиция, бабку-барыгу звали Надеждой Ефремовой. Она была за мужем, на пенсии. И жила в районе Ташла в ветхом домишке. С мужем. Прокурор без всяких пререканий выписал Бегуну ордер на обыск ее дома. Уговаривать его не пришлось. Первое, что увидели милиционеры в этом доме, было большое количество всяких там вещей. Дед, прикинувшись больным, не вставал с кровати. Не особо его удивил приезд оперов, но и разговаривать он старался поменьше. В одной единственной комнатушки весь шкаф был завален шмотками. В основном строгими платьями и мужскими костюмами. Во дворе находился старый сарайчик, от которого воняло навозом. Туда на минуту занырнул Сидоров и сразу вышел со словами, мол, там ничего интересного. Описав некоторое имущество и забрав его часть с собой, милиционеры уехали. А уже в отделении Бегуна осенило. Все вещи примерно одного размера. На взрослых. Как бы праздничные. Нужно, просто необходимо раздобыть всю информацию и касающуюся мужа Ефремовой. Не с театра ли они?

А в городе в это время стали ходить дурацкие слухи. Тогда не было интернета, но зато хорошо работало сарафанное радио. И вот оно вещало, что на Верхнем рынке вовсю торгуют вещами, снятыми с покойников. Город гудел, как пчелиный рой. Милиции нужно было реагировать. Но как?

Как только Бегуну доложили, что муж Ефремовой числиться сторожем на том самом кладбище, где был похоронен Агафонов, он, не особо удивившись, стал добиваться заключения его под стражу. Здесь прокурор опять-таки не стал спорить, и дед Ефремов Иван был помещен в СИЗО. Оставалось лишь взять с него признательные показания и дело можно было передавать в суд. Тем более, бабка-торговка во всем уже призналась, услышав, что милиции известно о месте подработки ее мужа.

Старушка упирала на то, что сама она могилы не вскрывала, а лишь продавала одежду. Ввиду бедности. Что, конечно же, как ей казалось, является смягчающим обстоятельством. Дед тоже не отпирался. Да, мол, примечал, когда был на работе, а дежурил он сутки-через трое, свеженьких. Где их хоронили. Да большая ли процессия была. А ночью вскрывал некоторые могилки. Сам. Но он вообще-то инвалид второй группы и участник войны. Готов написать чистосердечное. Какие именно могилы вскрывал, не помнит. Стар стал. Может быть парочку-то и всего. Куда дел труп Агафонова не помнит. Где-то зарыл. Дождик начался тогда, не стал на месте его раздевать, а утащил куда-то под деревья. Вроде бы и все. Бред, конечно, но начальство требовало закрывать уже дело. Но вот здесь…

Наряд милиции задержал одного паренька. Ночью. Тот пытался сжечь домик Ефремовых. Вроде как все ясно. Наслушался сплетен в городе, да и принялся за самосуд. Под суд его и дело с концом. Но щепетильный Бегун, распорядился всю информацию, касающуюся Ефремовых, какая если всплывет, докладывать лично ему. Парня привели. Тот стал отпираться. Мол, залез по нужде в огород Ефремовых, а его и приняли милиционеры. А он лишь факел зажег, чтобы осмотреться. Его показания были сплошной нелепицей. И Бегун, так, на всякий случай, попытался установить круг его знакомых. Может он не один действовал. Мало ли… Да и родственников заодно всех проверить. Может у них наследственная шизофрения вкупе со склонностью все и вся поджигать. Город еще не успокоился, суда еще над Ефремовыми не было. Сейчас дурни начнут самосуд творить.

Паренька поместили в СИЗО. И вот тут всплыл странный факт. Поджигателем оказался внук этих осквернителей могил. Призадумался тогда капитан. Уж не следы ли замести хотела мрачная семейка? Необходим был еще один обыск в доме и во дворе дома Ефремовых. Но здесь уже заупирался прокурор. Хватит, говорил. Если ничего не нашли в прошлый раз, то сейчас что найдется? Ядерная бомба? Да и начальство вновь заторопило Бегуна дело заканчивать.

Но вот интуиция, которая никогда не подводила сыщика, говорила ему, что есть еще что-то невыясненное в истории деда и бабки. Как-то быстро они признали свою вину. Да и не пытались сейчас скрыть какие-то факты? И тогда пошел капитан на авантюру, грозящую и увольнением из органов, и замаранной репутацией. Решил он сам, без всяких разрешений, залезть ночью в дом Ефремовых и хорошенько там покопаться. Рискованно, конечно. Но уж очень упрямым и дотошным он был человеком. Тем более что в том районе свои ребята последующие сутки дежурили. Из постовой службы. С одним из них Бегун даже служил вместе в армии. Это был пухловатый добряк – прапорщик Мелешко.

Так и оказался посреди ночи капитан в том доме. С фонариком. В комнате он ничего не нашел. Все то же. Тот же шкаф и кровать. Полез в сарай. Там он обнаружил десяток свиней. При виде его они заволновались. Видимо, были голодны. Может, решили, что Бегун пришел их кормить? В тусклом свете фонаря капитан рассматривал этих животных. Почему-то у них были очень жуткие глаза. Какие-то прямо демонические. Бегун даже вздрогнул, рассматривая их. А у всех свиней они были одинакового желтого цвета. Странно. Может чудится?

Капитан подошел к ним ближе. Один кабанчик попытался укусить его за руку, будто хотел съесть. Вдруг бегун рассмотрел что-то и вовсе странноватое на земляном полу сарайчика. Вроде как клочки волос. Не человеческих ли? А вот и кусок челюсти. У сыщика слегка стали дрожать пальцы рук. Но делать нечего. Он перелез через деревянную оградку к свиньям. Подошел к костяному предмету. Да точно, это человеческая челюсть – виднелся вставленный зуб металлического цвета. А вот и еще одна и странная кость, похожая на берцовую. Капитана прошиб холодный пот. Нужно было