Назари - Кассандра Дранга

девушка решила, что будет не тактично обратить на это внимание. По крайней мере пока что.

В скором времени они присели на один из диванов в гостиной с красивыми фарфоровыми чашками в руках. Девушка восхитилась вкусом напитка, на что брюнет смущенно потупил взгляд, заставив Ирену в который раз за день удивиться.

– Не могла представить, что я такой? – Назар грустно усмехнулся, нарушая тишину через некоторое время. – Я чувствую отголоски твоих эмоций.

Ирена ощутила, как внутри разливается необъяснимое чувство вины перед человеком напротив. Но ведь он сам хотел казаться таким? Она приоткрыла губы, чтобы ответить хоть что-то, однако передумала и лишь поставила чашку на кофейный столик около, придвигаясь ближе и осторожно касаясь растрепанных волос. Парень вздрогнул, хотя не мог не увидеть ее движения краем глаза, но, вопреки опасениям девушки, не отстранился. Наоборот подался ближе, чтобы продлить прикосновение. Сердце Ирены пропустило очередной удар. Она чувствовала не просто отголоски – весь ураган его эмоций, состоящий лишь из липкого страха, неуверенности и тоски. Ей стало страшно от тех эмоций, ведь она не знала их причину.

«Вдруг дело во мне?», – взволновано подумала она, но парень прикрыл глаза и шепнул что-то похожее на «нет».

– Тогда в чем или в ком? – она видела, что Назар до сих пор мелко дрожит, словно от холода, но в квартире было вполне тепло и он был в мягкой вязанной кофте. Сомневаясь лишь несколько мгновений, как тогда в больнице, Ирена откинулась на спинку дивана и потянула парня устроить голову на своем плече, на ощупь находя холодную ладонь – Назар неосознанно прятал от ее взгляда дрожащие руки – и переплетая пальцы. Ее вторая рука вернулась к перебиранию прядок волос, хотя положение было не совсем удобное.

Назар начал говорить неожиданно и тихо. Девушка сказала бы, что его голос был не громче шепота. Он рассказывал ей о терзающем все сильней одиночестве, о вечной настороженности к людям и не умении доверять, так как в раннем детстве его родители были страшно убиты одним из, казалось бы, верных друзей. В моменты пересказа воспоминаний того страшного вечера, когда он вернулся домой с няней и нашел остывшие, истерзанные, истекшие кровью тела, девушке пришлось напрягать слух, чтобы разобрать спутанные тихие слова. Голос дрогнул, когда Назари объяснял, что разбитое стекло его машины и запах крови заставили вспомнить и пережить все те страшные воспоминания. Ирена тогда ничего не сказала, лишь обняла парня так сильно, как только могла, практически баюкая его в своих руках и шепча о том, что его эмоции – это не слабость. В тот вечер он в первый раз обнажил перед кем-то свою душу и не был отторгнут. Назар рассказал еще о нескольких вещах, которые терзали его очень долгое время, и в первые почувствовал покой, который так давно искал. Его дарило каждое прикосновение девушки, ее тихий шепот и теплое дыхание. Он подумал, что не смог бы описать то, что чувствовал, когда она уложила его голову на свои колени и почти невесомо провела кончиками пальцев по широким ровным бровям. Парень перехватил теплую ладонь и коснулся губами нежной кожи запястья. Ирена мягко улыбнулась и продолжила свои успокаивающие манипуляции.

– Назари, – вдруг тихо выдохнул он и заглянул девушке в глаза снизу вверх. – Моя мама называла меня так. Это имя значит для меня очень много, поэтому я никогда не хотел, чтобы меня так звали все.

– Назари, – мягко, чуть растягивая последний слог, повторила Ирена и увидела, как парень закрыл глаза и чуть улыбнулся.

– Да, – уже сквозь сон прошелестел он почти неразборчиво, – моя мама произносила его также.

Он так и заснул на чужих коленях и в первые за очень долгое время не увидел никаких ужасных снов. Где-то глубоко в душе он хотел, чтобы так было как можно дольше. Ирена тоже прикрыла глаза и постаралась удобнее устроить голову на спинке дивана. Она была не против провести несколько часов неподвижно и позволить чужой ауре слиться с ней воедино вновь. В голове настойчиво билась мысль о том, что все могло бы быть иначе, если бы она не решила тогда помериться силами и неприступностью характера. И теперь она не знала как дальше быть.

Назари проснулся ближе к вечеру и почувствовал, как сомнения вновь забираются в душу холодными щупальцами. Если она была той самой, тогда почему его дар противился этому?

– Тебя тревожит что-то еще, – Ирена не спрашивала, она утверждала, хотя давить не хотела.

Девушка понимала, что авария и возможное предательство кого-то из знакомых сильно потрясли парня, заставив его сбросить все маски. Но вскоре он наденет их вновь и будет таким же, каким был в клубе. Это было проклятье их мира. Предназначение и дарованные с самого рождения таланты и внутренние силы часто становились поводом многих конфликтов. Но чаще всего конфликтов души. Именно такой конфликт сейчас разгорался внутри парня. Ирена не была глупа и прекрасно понимала причину его терзаний, лишивших сна, и бессмысленных метаний по городу, которые в итоге привели к аварии. Ей было мучительно думать о том, что она довела его до подобного состояния.

«Не стоило так поступать с родственной душой», – мелькнула горькая мысль в голове, но Назари вдруг коснулся ее рук, привлекая внимание.

– Я могу тебя кое о чем попросить?

– Да, что угодно.

Парень опустил голову и едва заметно улыбнулся. Он знал, что все это бессмысленно, но по-другому было нельзя.

– Пойдем наверх, я хочу показать тебе одну вещь.

– Да.

Назари поднимался по лестнице неохотно, зная, что этот путь в никуда. Его мастерская была действительно большой и светлой комнатой, занимающей половину этажа. Ирена предположила, что для нее понадобилось убирать не одну перегородку. У стены стояло несколько пустых манекенов, еще на нескольких, выдвинутых к центру, были заготовки различных вещей; дальний угол комнаты был скрыт за тяжелыми шторами из тёмно-синего бархата. Парень направился к ним.

– Здесь твоя аура чувствует себя так свободно, как нигде больше, – Ирена неторопливо осматривала комнату, чувствуя трепет внутри. Это место было сакрально для стоящего перед ней, и она ценила то, что он позволил прикоснуться к нему.

Назари ненавидел себя в те минуты, но отодвинул шторы, показывая девушке манекен с красивым платьем небольшой длины пудрового оттенка, аккуратный вырез декольте был вышит кружевами так же как короткие рукава и подол.

«Каждая девушка мечтала о подобной красоте», – грустно подумала Ирена, – «но этот фасон и цвет подошли бы мне меньше всего на этом свете».

– Оно не подойдет