Наследник для Плохого - Алиса Франц

Но слова Рината разбили дурацкие мечты, появившиеся из ниоткуда.

— Ты этот… как его… альбинос, что ли? — задал новый вопрос Ринат и от этого стало только хуже.

— Я не альбинос! Просто очень светлая! Я дошла до дома бабушки и дедушки. Пока!

Я развернулась на пятках и коса от этого движения резко взметнулась. Ринат остался за моей спиной, раздался шорох.

На плечо легла сильная, крепкая ладонь. Риант развернул меня лицом к себе и снова неожиданно оказался совсем близко.

Его лицо наплывало на мое неотвратимо, в легких закончился кислород и началось жжение в грудной клетке.

— Что ты делаешь? — спросила испуганно.

— Хочу проверить, настоящая ли ты, — отозвался хрипло.

Ринат чиркнул носом по моей щеке, к уху, а потом спустился обратно и дотронулся до губ своими губами.

Меня словно обожгло и одновременно кольнуло темной искрой. Но через секунду Ринат отпрянул, а я снова чихнула.

Поэтому не поняла, поцеловал он меня или просто показалось?!

Протерла глаза. Улица оказалось пустой. Ринат растаял в сумерках позднего вечера, словно его и не было.

Как будто я сама себе придумала эту встречу.

Но как оказалось позднее, мне ничего не привиделось, а случайная встреча стала не последней.

Это было начало…

В голове у меня шумело, пульс бился всюду, сердце никак не желало успокоиться.

Я провела пальцами по забору, чувствуя подушечками пальцев крохотные занозы на штакетнике. Краска уже была старой и облупилась местами.

Я медленно закрыла глаза и двинулась вдоль забора, пыталась наощупь понять, изменилось ли что-нибудь за те два года, что меня здесь не было.

Пальцы нащупали толстую, изогнутую петлей проволоку, ведущую от столба до первой доски калитки.

Нет, кажется ничего не изменилось, потом я обвела пальцами контур почтового ящика и легко перекинула руку через калитку, чтобы открыть щеколду с внутренней стороны.

Щелчок прозвучал довольно громко, в ответ во дворе залаяла собака.

Лай был громким и звонким, совсем не такой, какой был у старого пса по кличке Рекс.

Я толкнула калитку, но не решилась войти, подумав, что у бабушки с дедушкой могла поменяться собака.

Лай усилился и приблизился, почти вплотную к калитке.

Прошло минуты две или даже больше, пока мои старики услышали лай и вышли из дома.

Во дворе зажегся фонарь, я увидела на пороге дома дедушку.

— Роза! — удивился он.

— Привет, дедуль! — помахала рукой.

— Бутуз, место!

Собака залаяла еще громче, желая выслужиться перед хозяином.

Дворняга, но довольно крупная, она норовила допрыгнуть до калитки, скалясь в мою сторону.

Решение остаться за забором было верным, иначе бы новая собака уже наскочила на меня с задорным лаем и, возможно, даже покусала.

Дед загремел цепью, смотал ее у колышка и загнал собаку в будку, закрыв на время, потом поспешил к калитке и отпер ее с улыбкой.

Я обняла дедушку и выдохнула с облегчением, когда за моей спиной закрылась калитка.

Все приключения и тревоги остались позади, сказала я себе.

Дедушка поцеловал меня в щеку, пощекотав пышными усами.

— Ты чего так рано, Роза? Мы тебя утром собрались на вокзале встречать. Анна Петровна будильник на семь поставила, говорит, не проспи, дед, внучка приедет. А я уже десять лет как в пять утра встаю… Ни в одном случае бы не проспал! — начал разговор дедушка, провожая меня до дома.

— Рано? Автобус к девяти на вокзал прибывает, сегодня даже задержался немного.

— Лиза сказала, к девяти, восемнадцатого. По четным автобус по утрам к девяти приходит, а по нечетным — вечером. Мы ждали тебя к завтрашнему утру.

— Нет, дедуль, семнадцатого. Восемнадцатого мама с Эдуардом улетает в Турцию. Может быть, она просто перепутала, — пожала я плечами. — Неразборчиво сказала…

— Эдуард? — нахмурился дед. — Ни разу о нем не слышал

— Новый мамин ухажер, — ответила я. — Мама с ним четыре месяца встречается, говорит, все серьезно.

— Хм… После смерти Андрея хахали у Лизки меняются со скоростью света, — вздохнул дед. — Всех не запомнишь!

— Дед! Ты что такое о хахалях несешь ребенку?! — послышался сердитый голос бабушки.

— Брось, Анна Петровна, Розе уже восемнадцать, она взрослая и все понимает! — ответил дед, пропуская меня вперед, на веранду, где меня уже ждали распростертые объятия бабушки.

— Роза, девочка моя, как же ты вытянулась, зарумянилась… — расцеловала меня в обе щеки бабушка.

— Вот и я говорю, взрослая уже, все понимает. Так что твои замечания здесь не к месту, Анна Петровна.

— Молчи, старый. Не к месту здесь только твоя забывчивость! Чемоданы почему не заносишь?

— Не было у Розки чемоданов.

— В голове у тебя давно мозгов не было, Дмитрий Саныч, — ругнулась бабушка.

— Ба, чемоданов нет. Я багаж в дороге потеряла, — призналась я, чтобы дедушка не получал выговор за мою растерянность. — Кажется, сумки кто-то перепутал, схватил и не посмотрел содержимое… Я увидела точь такую же сумку, как у себя, только там оказались не мои вещи.

— Эх, растяпа, — вздохнула бабушка. — Проходи в дом. Надеюсь, ничего ценного в сумке не было?

— Там были только вещи, книжки, кое-что из ванных принадлежностей.

— Ясно, ничего ценного. За вещи не переживай, новые купим. В дороге устала, наверное? — забеспокоилась бабушка.

— Немного, — отозвалась я.

Почти двое суток в автобусе меня измотали, происшествия по дороге к дому бабушки лишили последних сил.

— Поездом надо было, — покачал головой дедушка. — Комфорта больше!

— Билетов не оказалось, — соврала я.

Билеты до города, где жили дедушка и бабушка еще оставались, но были только места в купе, которые стоили намного дороже, чем плацкартные места.

Поездка автобусом вышла бы значительно дешевле.

Мама рассудила, что нечего зря на меня деньги переводить и купила мне билет на автобус.

— Горячий сезон, — кивнул головой дедушка. — Сейчас за наш город плотно взялись, видела, какие высотки? Раньше никому были не нужны, а сейчас собираются сделать курортный город. Будем принимать иностранных туристов, — сказал с гордостью.

— Не забивай девочке голову политикой, — махнула бабушка. — Лучше налей воды в чайник, чтобы вскипятить! А я пока Розе одежду дам, чтобы переодеться, — потом повернулась в мою сторону, улыбнувшись тепло, собрав морщинки возле глаз. — Один вечер в бабушкином халате потерпи, а завтра к Томке сходим, она даст тебе вещей на первое время. Чего не хватит, купим, — добавила, подтолкнув меня в сторону ванной комнаты.