Диверсант в городе - Августин Ангелов

Пейзаж вокруг меня начинает меняться. Помере удаления отцентра города сначала насмену небоскребам приходят более низкие офисные здания, потом прохожу зону торговых молов, гипермаркетов иавтосалонов, затем попадаю вспальный район, застроенный многоквартирными домами. Втаких как раз проживает вэтой стране небогатая публика. Теже, кто немного побогаче исчитают себя средним классом, предпочитают залезать випотечную кабалу ипоселяться зачертой городов.

Здесь престижно иметь собственный домик, пусть даже итаунхауз без участка, построенный изгипсокартона, облицованного сайдингом. Вмоде уместных уже лет сто маленькие пригородные поселочки игородишки изподобных построек, откоторых доработы надо ехать часа пополтора водну сторону, атоидольше. Стоять впробках, сидя вличном автомобиле идыша выхлопами,— это здесь обязательный ритуал для большинства населения.

Общественный транспорт развит плохо. Автобусных маршрутов мало, аметро такое, что иехать противно: везде грязища, бесконечные графити, черномазые иЛГБТ. Потому личный автомобиль тут нероскошь, аспособ сохранения личного пространства ида, необходимое средство передвижения, без которого тасамая свобода, окоторой тут постоянно говорят, просто невозможна. Потому укаждого члена семьи автомобиль иимеется. Это как обувь, необходимый атрибут местного быта, жестокая необходимость для преодоления агрессивной внешней среды иповседневных забот, авовсе нефетиш.

Как нистранно, новэтой богатой стране далеко неувсех имеется собственное жилье. Многие проводят всю жизнь, переезжая поразным арендованным квартирам вкварталах доходных домов. Отэтого такая категория людей неперестает считать себя вполне успешными, ведь это ихличный выбор, вместо того, чтобы выплачивать ипотеку, они предпочитают платить всю жизнь квартирным хозяевам. Вотличие отарендаторов квартир, те, кто действительно относится ккатегории неудачников, получают социальное жилье, которое здесь предоставляют вмногоквартирниках спальных районов городской окраины. Вовсяких человейниках местные власти селят многодетные семьи афроамериканцев, алкашей, наркоманов ипрочих людей, нежелающих или неспособных зарабатывать. Потому, зайдя вэтот район, считаю, что дошел донужного места.

Смотрю вокруг намногоквартирные дома: фасады серые соблупившейся штукатуркой, грязные, запущенные, счерными откопоти кондиционерами, натыканными повсюду. Вокруг убогих домов повсюду торчат столбы линий электропередачи, тоже грязные иржавые, стакой копной черных проводов накаждом, что кажется, будто монтаж выполняли исключительно бригады пьяных электриков. Навсех поверхностях облупленная краска. Энтропия вэтом квартале просто витает ввоздухе. Никакой зелени вокруг невидно. Всюду только облезлые каменные джунгли.

Иду дальше инатыкаюсь накакие-то местные магазинчики, похожие нагрязные гаражи. Проходя мимо, обращаю внимание, что наприлавках лежит слой пыли, которая летит отпроезжей части улицы, поднимаясь ввоздух после каждой проезжающей машины. Читаю название начудом уцелевшей табличке: «Маккенрой драйв». Отлично, уже почему-то ассоциируется скриминалом. Значит, двигаюсь вправильном направлении. Интуиция ведет меня. Людей, связанных скриминалом, яиищу.

Захожу вкакой-то встречный кабак сназванием «Рэдрой-Хот», наляпанным белыми буквами накрасном фоне вывески. Что-то вроде забегаловки быстрого питания для бедных. Уровень заведения сразу бросается вглаза: поприлавку ползают тараканы. Внеказистом зале спотертой мебелью сидят одни негры. Зато нет видеокамер. Покупаю сосиску втесте ибутилированную воду, беру бесплатный одноразовый картонный стакан исажусь вуглу.

Мне пора запить лекарства, даипросто немного отдохнуть, атоутро выдалось достаточно бурным. Яжевсе еще слаб после проклятой больницы. Нога, накоторой был гипс, ноет после длительной прогулки. Но, зато сшеей все, вроде-бы, впорядке. Изачем только держали меня вфиксирующем воротнике? Может, было подозрение уврачей натрещину вшейном отделе позвоночника? Или какое-то смещение? Непонятно. Вовсяком случае, никакого дискомфорта янепочувствовал после того, как снял этот дурацкий ортопедический воротник-корсет еще впалате. Впрочем, что там было иневажно уже, раз смоей шеей сейчас все хорошо. Неторопливо достаю изкарманов изапиваю водой таблетки, заедая ихнехитрым хот-догом. Посматриваю, конечно, непопадется ливтесте жаренный таракан. Впрочем, янебрезгливый. Настоящий диверсант итараканами питаться способен, если припрет.

—Тут незанято?— неожиданно спрашивает меня какой-то парень, повиду латинос скороткой стрижкой ималенькими усиками. Недожидаясь ответа, онплюхается напустое место напротив, держа влевой руке такую жесосиску втесте, как иуменя. Вправой унего маленький пак сяблочным соком, который онтянет через полистироловую трубочку.

Парень пристально смотрит наменя какое-то время, потом негромко говорит:

—Явидел, что тыколеса глотаешь. Хочешь убойные? Недорого отдам.

Принял, значит, меня затоксикомана. Оно иклучшему. Якиваю, соглашаясь. Ондает мне две синие таблетки, явынимаю изкармана иотдаю ему двадцать баксов. Первый контакт скриминалом установлен. Кажется, что деньги потрачены зря, потому что его самопальные препараты для отключения мозгов мне нафиг ненужны. Но, подобный контакт экономит мне время. Авремя важнее денег. Например, время человеческой жизни бесценно, потому что оно ограниченно. Вот только мало кто обэтом догадывается. Пусть латинос думает, что нашел еще одного дурачка-клиента. Насамом деле его нашел я.Итеперь неотпущу. Ведь оннезнает, скем имеет дело. Неосторожно сего стороны предлагать всем веселящие таблетки, ноэто его заработок, связанный сриском. Засутки втюхает разным доходягам десяток своих таблеток, даплюс социальное пособие, иработать нет необходимости. Аесли недесяток, а, скажем, сотню, тоиразбогатеть можно. Подобные дилеры, обычно, получают прибыль дополовины стоимости товара. Внелегальной торговле ставки высокие.

—Советую попробовать прямо сейчас, непожалеешь,— говорит латинос, лукаво мне подмигивая.

—Япопозже,— произношу полным ртом, доедая сосиску.

—Ну, как знаешь,— ондожевывает свою еду, допивает сок ивстает, внимательно осматривая зал. Неувидев новых клиентов, латинос направляется квыходу. Яиду заним.

Онвыше меня, ноуже вплечах. Возможно, что унего есть пистолет. Но, внимательно присмотревшись, незамечаю наего одежде характерных выпуклостей. Трудно спрятать оружие вобтягивающих джинсах ивкороткой футболке. Наверное, это клучшему. Похоже, что изимущества при нем только смартфон, права, немного наличных итесамые синие таблетки. Выйдя изтошниловки, парень направляется всторону ближайшей парковки. Яжепостепенно догоняю его ииду попятам. Упустить добычу нехочется. Ончувствует преследование иоборачивается. Снедоумением спрашивает:

—Тычего мне нахвост сел? Еще таблеток захотелось?

—Нет, просто кмашине иду,— отвечаю ясчестным видом, продолжая движение уже рядом сним. Теперь идогонять ненадо. Уже догнал.

Таблеточный дилер неговорит ничего, апросто открывает дверь старенького темно-синего седана спроржавевшими порогами. Тут-то яего ивырубаю резким ударом ребром ладони посонной артерии. Янесоврал, что иду кмашине. Иэто старый седан латиноса, накотором ябыстро сваливаю спарковки. Хозяин машины, при этом, лежит наполу между передними изадними сидениями сруками, связанными заспиной ремнем отего жесобственных джинсов.