Байки бывалого хирурга - Дмитрий Правдин

– Ну-у, – замялась девушка, – не помню точно. Кажется, летом. Да, в конце августа мы приезжали к нему на дачу. У него тут дача рядом. На ней он и упал.

– Сейчас декабрь. Прошло четыре месяца, многое могло за это время измениться. К сожалению, атеросклероз ни кого не щадит, в том числе и головной мозг.

– Вы думаете, что он из-за атеросклероза стал таким неадекватным?

– Мне сложно судить, я все же хирург, а не психиатр. Иногда после серьезной травмы у пожилых людей возникают такие вот психозы: они до конца не осознают серьезность своего перелома и пытаются встать и уйти из больницы. И остановить их можно только специальными уколами и, простите, за банальность, путем обычного привязывания.

– Так, а почему вы ничего ему не укололи? – В голосе собеседницы вновь послышалась угрожающая нотка.

– А потому, милая девушка, что у нас здесь не психиатрическая клиника и специальных препаратов нам не выдают. Ему укололи обычное успокоительное, но, как видите, оно на него отчего-то слабо влияет.

– И что же теперь делать? Он так и будет привязан к кровати? А нельзя его сейчас в психиатрическую больницу перевести?

– Боюсь, что ничего не выйдет. Кто же его со свежим переломом, да еще шейки бедра, туда возьмет. Завтра вашего дедушку осмотрят травматологи, психиатр и уже коллегиально решат, что делать дальше.

– Но, может, можно как-то сегодня решить? – Девица загадочно посмотрела на Денисова.

– Поверьте, жизни его ничего не угрожает. А привязывание – это вынужденная мера. Как только он начнет отдавать отчет своим поступкам, мы его сразу же и отвяжем.

– Мы вам заплатим. – Девушка чуть прищурила глаза и улыбнулась.

– Так мило, – подумал Денисов, – только что посулили уволить, а теперь мзду предлагают. – И, подумав для приличия с полминуты, ответил, – мне денег не надо. Я зарплату получаю. Лучше сиделку наймите, коли водятся лишние деньги.

– Да знаю я, какая у вас зарплата, – продолжала наседать внучка, – небось едва концы с концами сводите?

– А это, пожалуй, уже вас не касается, – спокойно парировал ее колкость Денисов и, не прощаясь, скрылся за дверью с надписью «Реанимация».

– А вы все же подумайте, – донеслось ему в след, – я отсюда не уйду, пока вы что-то с дедушкой не решите!

Поздоровавшись с коллегами из реанимации, Денисов без предисловий упросил их забрать дедушку Валюшина к себе на отделение. «Очень уж душные родственники! Проще убрать деда с их глаз, а сюда вы их просто не пустите!» Не сразу, но реаниматологи согласились и то, на том условии, что Денисов заберет на отделение кого-то из своих пациентов. Он выбрал Любушкина. Третьи сутки после резекции желудка по поводу продолжающегося желудочно-кишечного кровотечения. Он же его и оперировал в четверг вечером. Любушкин стабилен, кровопотерю возместили. Чего не забрать?

Через сорок минут дедушку Валюшина бережно перевели в палату реанимации, где умело и более надежно прикрутил к функциональной кровати уже не мягкими простынями, а специальными брезентовыми ремнями. Здесь уж не забалуешь. А больному Любушкину уже поправляли подушку под его растрепанной головой в третьей палате хирургического отделения. Денисов с удивлением посмотрел на часы и отметил, что прошло всего два часа дежурства. А такое ощущение, что уже разгрузил без роздыха полвагона угля.

В отделении реанимации помимо девочки Наливкиной и дедушки Валюшина больных, зачисленных за хирургическим и травматологическим отделениями, пока не наблюдалось. «Еще не вечер», – с тоской подумал Денисов и, плохочитаемым почерком оставив свой след в истории болезни, поднялся на хирургию. Как раз вовремя.

– Доктор, доктор, что у вас с телефоном? – Обеспокоенная операционная медсестра Галина быстрыми шагами шла навстречу Денисову.

– Хм? Отключился. Видимо, случайно нажал не на ту кнопку, когда «фотографировал» славную внучку милого дедушки Валюшина. А что произошло? Вы еще не закончили перевязки?

– Почти закончила. Вот, Сливов остался, последний. У него рана на днях воспалилась после лапаротомии по поводу спаечной кишечной непроходимости. А он еще рано ходить начал. И теперь там как-то нехорошо стало. Посмотрите, пожалуйста, сами.

– Действительно, нехорошо, – опечаленно произнес Денисов, – эвентрация.

– Чего? – наморщил лоб Сливов, пропойного вида сухой мужичонка лет сорока. – Какая еще трация?

– У вас кишки вылезли наружу. Нужно срочно брать в операционную и ликвидировать прорыв, – безрадостно сообщил Денисов.

– Как это вылезли? – приподнял голову лежащий на перевязочном столе Сливов, силясь разглядеть тусклые розоватые петли кишечника, проклюнувшиеся в срединную рану.

– А вот так, вылезли, и все тут! Доходился вот курить! – зло бросила медсестра, с ненавистью посмотрев на хлюпающего носом больного. – Сколько раз тебе говорили, чтоб без бандажа даже с кровати не вставал.

– Да нет у меня бандажа! Нет! Не принесли!

– Я же тебе простыню приспособила, в прошлый раз подвязала! Куда ты ее дел?!

– Ладно, чего уже спорить, – ровным голосом перебил их хирург, – сейчас уже нужно лечить то, что имеем. Когда вы заметили, что у вас кишки вылезли?

– Да, не знаю? – пожал плечами Сливов. – Утром ходил в туалет по-большому, все было нормуль. А потом, да что-то там треснуло и потянуло.

– Треснуло у тебя, – скривилась Галина, – лучше бы у тебя в другом месте что треснуло.

– Хватит! – прервал ее Денисов. – Идите, готовьте операционную. Я пока скажу постовой сестре, чтоб подали пациента. Похоже на то, что эвентрация произошла совсем недавно. Надеюсь, внутренние органы еще не пострадали.

Медсестра осторожно прикрыла выпавшие кишки стерильной наклейкой, и, на скорую руку убрав за собой инструменты, торопливо вышла из перевязочной. Денисов помог больному перебраться на каталку и выкатил его в коридор. Здесь он нос к носу столкнулся со странным субъектом. Желчного вида мужчина лет тридцати, плюгавый и низкорослый, плохо выбритый, одетый в застиранную форменную куртку с надписью на спине «Водоканал», размахивал перед собой перебинтованным указательным пальцем левой кисти и дико вращал глазами. Увидев Денисова, он тут же бросился к нему с пальцем наперевес, словно с примкнутым к винтовке острым штыком:

– Вы главный хирург?

– Угу, – вяло кивнул Денисов, пытаясь в одиночку пришвартовать к коридорной стене тяжелую каталку, заполненную Сливовым, прикрытым по грудь больничной простыней. – Что вам угодно?

– Мне угодно, что б мне, в конце концов, сделали перевязку! – брызгая ядовитыми слюнями, без предисловий запричитал неизвестный.

– Вы находитесь на излечении в этой больнице? – на редкость спокойно отреагировал Денисов. – На каком отделении?

– Нет! Я не лежу в вашей гребаной больнице! В минувший четверг я сильно порезал палец, когда открывал консервную банку. И мне его тут, в вашем, так называемом приемном покое, зашил один хирург, такой здоровый детина в синей робе. Три шва наложил. И сказал, чтоб я в пятницу обязательно пришел на перевязку в поликлинику по месту жительства.