Янина, школа для маленькой ведьмы - Анна Сергеевна Летняя

– Наглая ложь. Я видела вас тут в прошлом году, когда приезжала на крещение сына подруги. Вы один из них, из нечисти. Такой сильный, что я вас с большим трудом, но различаю, а эта видит и чувствует. И я требую, чтобы вы забрали ее к своим и освободили меня от ее заскоков. Она уже сейчас должна отправиться на обучение! С ней невозможно жить! – распылялась мама, тыкая пальцем в мою сторону.

Священник внимательно посмотрел на меня, а я решилась рассмотреть его более подробно. Черные короткие волосы, карие глаза, бледная кожа и алые потрескавшиеся губы, невзрачная однотонная одежда… Ничего примечательного. Однако, я уставилась на него, как завороженная. В его груди и теле яркими пятнами мелькали эмоциональные всполохи. Злость, презрение, ненависть, жажда, жалость, забота и нежность. Все они проносились маленькими смерчами, сбивая меня с толку, так как сама сущность у него была алого оттенка.

– Вы уверены? – спросил он, переведя взгляд на мою маму и вспыхивая отрицательными эмоциями еще ярче. – Обучение для такой малышки рано начинать. Ее дар стабилен и поддается ее полному контролю. У нас не детский сад, а закрытая школа с проживанием, от момента зачисления до самого выпуска. Непрерывным, между прочим, и если вы сейчас оставите вашу дочку тут, то увидите ее только в возрасте 19 лет. И это при условии, что она сможет освоить всю программу с первого раза.

– Спасибо, что дурака не включаете! Но вы явно меня не услышали. Эта дрянь портит мою жизнь! И поверьте, я точно не буду страдать, если получу свободу от нее. Пока отучится, так станет совершеннолетней, а значит я ничего не буду ей должна. А явится, так выставлю на улицу, захлопнув дверь! – откровенно ответила мама, словно сейчас перед ней была бабушка или я, но никак не посторонний мужчина.

– Простите, это точно ВАША родная дочь? – мрачно спросил отец Игнат, стремительно чернея в душе.

– Вы спрашиваете, родила ли я этого уродца? – гордо вскинув голову, мама одним взглядом дала понять, как отвратительно ей вспоминать этот факт. – Да, родила! Мучилась, страдала, а она в породу мой покойной мамаши пошла. Та тоже была проклятийнецей. Приносила всем только несчастье своими злобными словами. Моего отца выгнала из дома, чтоб ее черти драли в аду!

– Потише, уважаемая, следите за своим языком, вы в Доме Божьем, помните о правилах приличия.

– Нечисть давно испортила это святое место! – ткнула пальцем мама в сторону священника.

– Тем не менее, это вы пришли сюда и требуете у меня помощи. Не просите, а именно требуете. Вы не думали, что если вам не нужен ребенок, то лучше его отдать на удочерение? Подарили бы ей шанс на счастье в другой семье? – он скривил лицо, словно брезговал говорить с мамой.

– Да кому она нужна, такая уродина? Она же монстр! Как рот откроет, так кошмар начинается. Она жизни нам с моим любимым не дает. Сколько не били, так и не может держать свой грязный рот закрытым.

– Как интересно. А вы не думали, что привести ее сюда, не самая хорошая идея? Требуется заключить договор на принятие в школу, нужны ее документы для оформления. Ведь это не котенок- подкидыш, по окончанию школы она получит полноценный аттестат о полном среднем образовании, и сможет учиться дальше или устроиться на работу.

– В чемодане моя расписка, что я не имею никаких претензий к вам и полностью отказываюсь от нее. Там же ее документы: медицинская карта, свидетельство о рождении, страховой полюс. Нужные бумаги из сада я заберу и поднесу в понедельник или вторник. Всем скажу, что отправила ее к родителям объявившегося отца в другой регион.

– Вижу, вы уже все решили, – брезгливо усмехнулся мужчина. – Что же, можете уходить, но больше никогда не возникайте на ее жизненном пути. С этого момента мы станем оберегать ее всеми доступными нам способами. И поверьте, они вам точно не понравятся. Все причитающееся ей, у вас отберет наш адвокат. Советую не противиться этому, а то может так статься, что придется работать на лесоповале в колонии строго режима.

Мама сглотнула испуганно, отступив от него на шаг. Сейчас отец Игнат не был таким, как раньше. Скорее, он походил на монстра, надевшего маску священника.

– Найти вы ее не сможете, даже если одумаетесь или пожалеете отдавать, «вспомнив» о большой любви к дочери, подкрепленной материальными позициями в списке наследия вашей матери. Никогда не поверю, что ведьма не защитила своего потомка и ничем не владела в прошлом. Не первая вы кукушка на моей памяти, и не последняя. Вы, люди – трусливые создания, вы отталкиваете всех, кто не похож на вас. Находите тысячи причин, обоснований, но никогда не смотрите в свою уродливую сущность. Девочка ваша кровь и плоть, разве это не заставляет вас испытывать хоть какое- то сожаление?

– Конечно, я сожалею! О том, что потратила на эту тварюшку шесть лет своей жизни! Нужно было сразу принять таблетку от нежелательных последствий! – ответила мать, гордо вскинув подбородок.

– Уходите! Убирайтесь немедленно с моих глаз или я не сдержусь и убью вас! – мужчина специально показал маме свои клыки, сейчас выпирающие настолько, что приподнимали его верхнюю губу.

Глаза мужчины загорелись красным цветом, как елочная гирлянда, но это был не теплый оттенок праздника, а страшный и опасный. Я сжала подол своего платья и опустила голову. Я слышала, как испуганно икнула мама, как она торопливо вышла из беседки, оставляя меня с этим мужчиной один на один. Ветер играл листвой на деревьях и кустах, светило солнце, чирикали птички, слышались голоса людей, но в нашей беседке было тихо. Пока священник не присел передо мной на корточки и не заговорил:

– Привет малышка. Меня зовут отец Игнат и я очень хочу наконец познакомиться с тобой. Как тебя зовут?

Полностью спокойный как внешне, так и внутренне, он улыбался мне ласково и тепло.

Сперва бабушка, а потом и воспитатели в детском саду, учили меня, что говорить с чужими людьми нельзя. Но моя мама оставила меня ему навсегда, а значит доверяет, и он уже не незнакомец для меня. Подумав, я подняла глаза на священника и представилась:

– Меня зовут Янина Вир, мне пять лет и шесть месяцев. Мне приятно познакомиться с вами, отец Игнат. – Протянув руку, как это делал Артур, когда мы сталкивались с его друзьями, я улыбнулась.

– Вир – это фамилия твоей мамы или папы? – принимая ладошку и аккуратно пожимая мои пальцы, спросил он.

– Маму зовут Ксения Новикова, она взяла фамилию дяди Эдика. Папу я никогда не видела, и мама запрещала про него спрашивать. А Вир – это бабушкина фамилия. Она говорила, что ей ее дал мой дедушка очень давно.

– Вот как. Знаешь, а я помню твоего дедушку. Очень и очень давно, мы познакомились в одной школе, когда оба там учились.

Я удивленно посмотрела на такого молодого мужчину. Моя бабушка хоть и выглядела красивой, но была гораздо старше него.

– Правда – правда. Я очень старый, почти древний, но годы, которые провел в нашей с ним школе, буду помнить всегда. Там замечательно: лес кругом, реки, настоящее озеро и очень красивый замок, где живут такие же детки, как и ты.