Моя летняя интрижка - Дана Айсали

Однажды я попросила его съездить со мной вглубь страны, в горы. Я хотела сменить обстановку. Но он побоялся, что в домике не будет никакого сигнала, а в «Ферме» есть важные задания, которые он не хотел пропустить.

Придурок. Но он удовлетворяет мои другие потребности. Поэтому я не шлю его к черту.

Я вздыхаю.

— Мне нужно сходить к флористу и посмотреть варианты, которые она приготовила.

— Тогда поехали! — подбадривает он, бросая торт в ближайший мусорный бак и разворачиваясь, чтобы взять меня за руку. — Моя машина прямо здесь.

Я осторожно высвобождаюсь из его руки и отодвигаюсь на некоторое расстояние.

— Просто дружеское прикосновение, Миллс. Я не собираюсь лапать тебя на публике.

Было время, когда я хотела, чтобы он лапал меня где угодно.

— Я знаю, Ноа. Но моему парню не понравилось бы, что я иду под руку с другим. — Я достаю свой телефон, чтобы проверить, не пропустила ли какие-нибудь сообщения. Конечно, нет. Брэндон никогда бы не осмелился проявить интерес к моей жизни.

Я замечаю, что Ноа притих, и когда снова смотрю на него, его суровое лицо словно окаменело. Он открывает дверь своей арендованной машины и даже не смотрит на меня.

Не знаю, что я сделала, что внезапно лишила Ноа Хардинга дара речи. Это немного жутковато. Я всегда хочу, чтобы он заткнулся, но теперь, когда это действительно произошло… мне это не нравится.

— Адрес? — спрашивает он, его голос лишен эмоций.

Я диктую ему, и Ноа вводит адрес в GPS. Не говоря больше ни слова, мы отправляемся вниз по дороге.

Похоже, это будет тихое путешествие.

ГЛАВА 4

Ноа

У нее есть парень.

Я не знаю, почему сжимаю руль так, словно пытаюсь сломать его, черт возьми, пополам. Я дуюсь, как ребенок, который не получил свою конфету. Мне не нравится, что кто-то прикасается к ней, не говоря уже о том, чтобы встречаться с ней.

Тедди знает об этом? Он ничего мне не говорил, когда я сказал ему, что уезжаю сюда на лето.

Брэндон. Я стараюсь не издеваться вслух. Я никогда не встречал парня по имени Брэндон, который бы мне нравился. Как можно стонать «Брэ-эндон»?

Я пытаюсь избавиться от плохого настроения, в которое эта новость меня повергла, потому что, если я этого не сделаю, то разрушу шансы на то, что Милли разрешит помочь ей. Она ерзает на сиденье рядом со мной, крутит волосы и смотрит в окно.

Протягивая руку, я хватаю ее за запястье и убираю от ее бедных волос, прежде чем она вырвет их все. Она смотрит на меня и высвобождает руку. На ней светло-голубое летнее платье, которое задрано слишком высоко для моего комфорта. Но оно почти идеально подходит к ее глазам.

Боже, ее кожа выглядит такой нежной. Я мог бы протянуть руку и впиться пальцами в ее бедро, медленно, понемногу продвигаясь вверх, ее дыхание будет сбиваться, а трусы промокнут…

— Первый раз ты такой молчаливый, — говорит она, откидывая голову на подголовник и глядя на меня из-под своих густых ресниц, и ухмыляется: — Не то что бы я возражаю. Это единственная в жизни возможность сидеть так близко к Ноа Хардингу и при этом пребывать в покое.

Я смотрю на нее и прочищаю горло.

— Расскажи мне об этом Брэндоне. Твой брат знает о нем? Я не слышал ни слова.

— Не знаю, почему ты думаешь, что должен знать о нем, Ноа. Ты не мой отец. — Она закатывает глаза и снова смотрит в окно. — Но, нет. Тедди о нем не знает. Это случилось не так давно и… — Она делает паузу, и я вижу, как крутятся колесики в ее голове, пока она пытается найти правильные слова. — Это несерьезно.

Когда я смотрю на нее, ее щеки покраснели, и она избегает моего взгляда.

— Выкладывай, Милли. Что ты пытаешься сказать? Что он просто доставляет оргазмы?

Я говорю это игривым тоном, но чувствую, как во мне закипает раздражение.

— Именно, — фыркает она. — Иногда просто нужен кто-то рядом, чтобы, ну, знаешь…

Почему я мучаю себя этим разговором? Я не хочу это обсуждать. Но ничего не могу с собой поделать. Я хочу знать, хорош ли он, может ли он заставить ее выкрикивать его имя — потому что я уверен, что, черт возьми, делаю это лучше. Я до сих пор помню, как она вздыхала и стонала подо мной, и какой вкус был у каждого дюйма ее кожи.

И если я не перестану думать об этом, то буду щеголять со стояком в машине.

— И как он? — спрашиваю я ее, мысленно пиная себя за этот вопрос.

— Ноа! — восклицает она, громко смеясь и пытаясь скрыть свое смущение. Но я считаю это победой. По крайней мере, она смеется вместо того, чтобы смотреть на меня так, словно хочет, чтобы я ушел и умер где-нибудь.

— Что? — Я заставляю себя рассмеяться. — Мы же друзья, верно? Мы можем обсудить дружеские вещи.

— Мы определенно не друзья.

— И это определенно не было ответом. — Я бросаю на нее взгляд, а она просто закатывает глаза.

— С ним все нормально, спасибо, что спросил. Мы можем двигаться дальше?

— Нормально? Нормально?! — я смеюсь. Внезапно я перестаю чувствовать себя таким раздраженным из-за сложившейся ситуации. — Малышка, жизнь слишком коротка, чтобы заниматься плохим сексом.

— Разве я сказала, что он плохой?

— Ты не сказала «хорошо», — возражаю я. — Тогда позволь мне внести поправки в предыдущее заявление. Жизнь слишком коротка, чтобы заниматься посредственным сексом.

— Ты у нас все знаешь, да? — спрашивает она, бросая на меня взгляд, который говорит о многих вещах.

— Что это значит? — Стараюсь, чтобы мой голос звучал непринужденно, и возвращаю игривое поведение.

— О, ты знаешь, что это значит, Ноа. Я даже не хочу знать, сколько у тебя партнерш было.

— Хорошо, во-первых, не выставляй меня бабником, Миллисент Буфорд. Во-вторых, — я делаю паузу и смотрю на нее, пока ее полные юмора глаза не находят мои, — кто-то, похоже, немного ревнует.

Ее щеки становятся ярко-красными, а глаза расширяются. Она смеется так громко, что это кажется слишком фальшиво.

— Я не могу ревновать, Ноа, — говорит она, разглаживая платье и ерзая на сиденье, когда мы въезжаем на парковку. — Когда уже все познал, нечему завидовать.

— Если мне не изменяет память, с твоей сладкой киски капало для меня, малышка. И я знаю, как отличить фальшивый оргазм от настоящего. — Я паркуюсь на первом попавшемся месте и поворачиваюсь,