Ричард Длинные Руки - герцог - Гай Юлий Орловский

– Сэр Ричард, все собрано, мы готовы в обратный путь. Или куда скажете.

– Да, – согласился я, – и чем скорее, тем лучше. Мы все трое оставили свои дела «на минутку», чтобы удовлетворить любопытство. Пора обратно и как можно скорее.

Ордоньес услышал, подошел живо, рот до ушей, глаза блестят, как у кота, уворовавшего крупную рыбу.

– Вообще-то, – сказал он бодро, – это вы оставили на минутку, чтобы удовлетворить ваше любопытство! А я пошел за вами из другого любопытства.

– Какого? – спросил я.

Он ухмыльнулся.

– Я же говорил, вас брось в воду связанным, вынырнете со щукой в зубах! Хотел посмотреть, что за щуку ухватите.

– И как? – спросил я недовольно.

Он широко улыбнулся.

– Получить герцогство, а здесь еще и этот волшебный Камень! Это две агромадные щуки.

Я поморщился.

– Дорогой друг, когда-то и мне казалось, что хапать титулы и владения – это счастье. Я тогда еще не знал, что это в первую очередь принимать на себя обязанности, а на свою задницу неприятности. Герцогством управлять надо, а я такой орел, что собой управлять не научился. Большой щукой и подавиться – раз плюнуть.

Он сказал бодро:

– Не подавимся! Ладно, я пошел утаптывать вещички. Мне вообще-то хуже всего. Корабль у берегов Вестготии, а мне предлагают спуститься в Сен-Мари!.. Да еще каким-то сухим листом! Уже мурашки по коже, видите, какие крупные? Как жуки. Вот мои ахнут, когда приплыву за ними на «Морском Всаднике»!

– Так ближе, – напомнил Торкилстон.

Ордоньес отмахнулся.

– Знаю, но все равно… Тот старый пень уверяет, что пойдет с нами. Дескать, безопасно. Я почему-то не очень верю. В его возрасте жизнь не так уж и дорога. Правда, с другой стороны, это ж он расчищал дорогу сюда…

– Силен, – вздохнул Торкилстон.

– Силен, – согласился Ордоньес.

Он пошел к нашим мешкам, Торкилстон посмотрел ему вслед и сказал, еще больше понизив голос:

– Сэр Ричард… Вы как-то жаловались, нахапали всего и везде… не от жадности своей природной, конечно же, вы же сама святость, а от… гм… не то запасливости, не то бережливости, у вас же одни достоинства, как же иначе. Но теперь, мол, спина трещит и задние ноги подламываются.

– Ну? – спросил я настороженно.

– А что теперь с герцогством Хорнельдона? – спросил он.

Я стиснул челюсти. Приняв присягу лордов – это был единственный разумный шаг, даже сейчас так считаю, иначе там бы все пошло вразнос, волчья стая без вожака не может, начнут рвать друг другу глотки сразу же, но, Господи, а о себе подумал? Спешно спасал ситуацию, импровизировал, но интуитивно нашел то единственное, что местные лорды поняли и приняли. И даже король понял и принял, так что герцогство в самом деле мое, мое, мое. А что не в Сен-Мари, а в соседнем королевстве, так это обычная ситуация. Границы королевств колышутся, как псевдоподии амебы, то вытягиваются, то втягиваются в самое нутро, так сказать. Все зависит от лордов пограничных владений, которые присягают то одному королю, то другому.

Да, ко всему прочему, я еще и герцог, хотя это не отменяет того же маркграфства. У многих властителей титулы такие длинные, что, когда входят в тронный зал и торжественно шествуют к своему месту, титулы тащатся за ними, звякая и скрежеща, как высохшие позвонки допотопных ящеров.

Я буду даже не в первом десятке, всего лишь гауграф в Турнедо, обычное хозяйство с замком в Амальфи, маркграфство в Сен-Мари, а теперь еще вот здесь герцогство. Все остальное: бургграф, пфальцграф, коннетабль, даже майордом – всего лишь должности, а не титулы. До настоящих рекордсменов мне далеко. У Потемкина, к примеру, перечисление титулов занимало две страницы…

Хотя, да, герцог – это вершина из того, что я нахапал. Когда-то визжал бы от счастья и ходил на ушах, подумать только – герцог, но сейчас на уме только железная дорога и могучий океанский флот. Торкилстон прав, в данный исторический момент герцогство не совсем то, что мне надо. И спина в самом деле хряснет, как раковина улитки под рыцарским сапогом.

Он продолжал смотреть серьезно и с ожиданием, я пробормотал, отводя взгляд:

– Раз уж не смог увернуться… то придется.

– Брать?

– Уже взял, – напомнил я. – Теперь с этим взятым что-то делать надо. Это не купленная на базаре шапка, обратно не сунешь.

Он вздохнул.

– Хорошо, я тоже пойду утаптывать мешок.

Даже Дрескер, как все наши мужчины, старательно собирается в путь, только гном после плотного завтрака занялся одним из дел, что так любят мужчины: вытащил из мешка оселок и любовно водит им с жутким скрипом по лезвию топора, видимо, решил побриться.

Я поглядывал на него с интересом, гном хорош, хотя вообще-то это дварф. С понятием гнома у нас связано нечто мелкое, а этот хоть макушкой мне до пояса, но так же широк, костист, могуч, голова сидит прямо на плечах. Рыжая бородища закрывает половину груди, а толстые мускулистые руки заканчиваются ладонями с лопаты размером.

Ввиду окончания боевых действий он снял рогатый шлем, кирасу и даже кольчугу, оставшись в безрукавной вязаной майке, выпуклые мышцы прорисовываются очень даже отчетливо.

Он перехватил мой взгляд, буркнул злобно:

– Ну? И что не нравится?

– Наоборот, – сказал я искренне. – Люблю крепких людей. Говорят, гномы эльфов сносят с одного удара?

Он сразу же довольно ухмыльнулся.

– С одного? С полудара!.. Совсем хилый народ… Что муху прибить, что эльфа.

– А ты куда отсюда? – спросил я. – С Вильярдом?

Он покачал головой.

– Вообще-то меня маг года три уламывал, золотые горы обещал. Наш народ поблизости, мы горный народ. Туда и вернусь.

– Еще увидимся, – пообещал я.

Он сразу насторожился.

– С какой стати?

– Я теперь здешний герцог, – объяснил я. – Человек широких взглядов. На что взгляну – то и хапаю. Сейчас, к примеру, моей светлости требуется много железной руды. И, конечно, стали хорошего качества. Людишки не смогут делать так замечательно, как умеете вы, настоящие горно-литейные мастера. Орлы подземных нор! Так что поручу вам, а людишек пошлю к вам на учебу. За хорошую плату, конечно. Платить буду из казны, не жалко.

Он потеплел, комплименты и слона на скаку остановят, но проворчал:

– Да как их обучишь? Тут понятие иметь надо.

– Будем вести отбор, – пообещал я. – Брать в ученики только понятливых. Дураков гнать в музыканты, певцы и прочие эльфы.

Ордоньес подошел, осторожно присматриваясь к гному и прислушиваясь. Брови поползли вверх.

– Ваша светлость, – сказал он, – вы и здесь начнете хозяйственные реформы?.. Ох, бедные гномы…