Тень Перл-Харбора - Владислав Колмаков

– На Англию и США, конечно! Рано или поздно, но наши интересы столкнутся в Китае. Да они уже начали делать нам пакости. Думаю, сухопутные генералы со мною согласятся. Америка и Англия должны стать нашими основными противником в предстоящей войне! – ответил я, глядя в глаза своему начальнику.

– А что вы думаете о русских? У нас с ними вот конфликт на Халхин-Голе случился. Сейчас там бои вроде затихли. А вдруг русские решат с нами всерьез повоевать? – задал каверзный вопрос министр.

– Не думаю, что им нужна эта война. У них там сейчас пол-Европы заполыхает, и русским будет не до нас. И с ними всегда можно договориться, а вот с англичанами и американцами, к моему большому сожалению, этого сделать не получится. У них свои интересы в Азии и Тихоокеанском регионе, которые уже сейчас входят в конфликт с нашими планами. Англосаксам и янки не нужна сильная и независимая Япония. А это значит война! – сказал я, покачав головой.

– Тут я с вами полностью согласен. Рано или поздно, но партия войны втянет нас в бойню с СССР, Англией или США. И это может стать катастрофой для нашей империи! – согласился со мною Мацумаса Ёнай.

– Может, но если мы все сделаем по-умному, то катастрофа, возможно, и не случится. Врага же можно бить поодиночке. Именно поэтому я прошу вас обратиться к императору, чтобы он созвал Высший военный совет империи. Именно там я выступлю со своим докладом. Думаю, что он приятно удивит моих недругов. Заодно и прекратятся эти идиотские покушения. В такой обстановке же совершенно невозможно работать на благо империи. Тут к войне надо готовиться, а эти патриоты путаются под ногами! Вы же знаете, господин министр, что я смерти не боюсь. Но обидно будет погибнуть от пули какого-нибудь фанатика накануне испытаний, что ждут нашу великую страну! – закончил я свою пламенную речь.

– Я и не сомневаюсь в вашей храбрости. Вы меня убедили. Думаю, что через два дня Высший военный совет заслушает ваш доклад! – подвел итог нашей беседы адмирал Мацумаса Ёнай.

Морской министр сдержал свое слово, и через два дня я предстал перед Высшим военным советом Японской империи. Этот государственный орган формально отвечал за ведение боевых действий. Однако фактически именно на совещаниях Высшего военного совета решались самые важные для империи вопросы по внешней и внутренней политике. В состав совета входили: император Японии; премьер-министр; министр иностранных дел; министр армии; министр флота; начальник армейского генерального штаба; начальник генерального штаба флота; главный инспектор боевой подготовки.

Столь солидный состав моих слушателей меня поначалу довольно сильно напрягал. Еще бы, тут сплошные первые лица государства и сам император! Вообще-то, для всех японцев фигура императора была священна. Я, конечно, не испытывал такого трепета, как японцы, но все же немного робел в присутствии монаршей особы. Есть в этом какая-то магия и мистический ореол. Это к президентам или там канцлерам люди относятся довольно спокойно. А вот в присутствии монарха их так и тянет встать по стойке смирно. Достаточно недружелюбные взгляды премьер-министра барона Хиранума Киитиро, министра армии генерала Сюнроку Хаты и начальника армейского генерального штаба принца Котохито тоже не прибавляли оптимизма. Правда, император Хирохито, одетый в парадный мундир генералиссимуса, мне улыбнулся довольно дружески. Мол, не робей, адмирал, режь правду-матку. Кроме этого, я чувствовал молчаливую поддержку морского министра. Это помогло мне скинуть первоначальное оцепенение и решительно подойти к большой географической карте, укрепленной на подставке.

– Доброе утро, мой император, господа военный совет! Я просил созвать это заседание Высшего военного совета нашей великой империи, чтобы изложить свое видение той сложной ситуации, в которой может оказаться наша любимая страна! – начал я свою речь, сжимая в руках деревянную указку.

– Мы все знаем ваши пацифистские взгляды, недостойные офицера империи! – перебил меня премьер-министр, бросая на меня злобные взгляды.

– Барон Киитиро, соблюдайте приличия, мы не на рынке! – одернул зарвавшегося премьер-министра император, осуждающе посмотрев на него.

– Прошу меня простить, ваше величество! – тут же сдулся вредный барон, склонившись в низком поклоне.

– Продолжайте, адмирал! Мы вас внимательно слушаем! – обратился уже ко мне император, многозначительно покосившись на своих министров.

– Итак, господа, внимательно изучив ряд фактов, я пришел к выводу, что в течение следующего месяца в Европе вспыхнет большая война, которая немного позже превратится в мировую! – продолжил я свою речь.

– Мы, конечно, все знаем о том, что такая война будет. Но что дает вам право заявлять о ее начале именно в следующем месяце? – недоверчиво скривился главный инспектор боевой подготовки генерал Тосидзо Нисио.

– Факты! Пакт о ненападении между Германией и СССР! Это развязывает немцам руки в отношении Польши. В течение месяца они на нее нападут. А поводом будет Данциг. Гитлер уже выдвигал требование к Польше о возврате Данцига Германии. Поляки вряд ли удовлетворят такие требования. Уж слишком они гордые для этого. Кроме этого, у них есть достаточно большая армия. По европейским меркам, конечно. И еще, они надеются на заступничество Англии и Франции в случае конфликта с Германией. А это означает – война! – спокойно ответил я.

– А что помешает Англии и Франции поступить с Польшей так, как они поступили с Чехословакией? Они же попросту отдали чехов на милость Гитлера! – возразил премьер-министр.

– Если они откажутся защищать Польшу, то потеряют лицо. Именно Англия и Франция во всеуслышание заявляли еще совсем недавно, что они гарантируют независимость Польше и окажут ей военную помощь, если на нее нападет другая страна. Чехословакии они ничего такого не обещали. Поэтому и продали ее, лишь бы выгадать еще несколько лет мира. А вот за Польшу они будут просто вынуждены вступиться. Иначе с ними никто больше не захочет иметь дело. Думаю, что к Германии в этом конфликте скоро присоединится Италия. У них с немцами одна идеология. А это уже не локальный конфликт! – быстро парировал я.

– Хорошо! Предположим, что вы правы и скоро в Европе начнется война. Но при чем тут опасность для нашей империи? – задал свой вопрос император, пресекая активность своих генералов, готовых завалить меня грудой ехидных замечаний.

– В этот конфликт наша страна будет рано или поздно втянута. И если мы сделаем это по чужим правилам, то для нашей империи это будет смертельным испытанием, в ходе которого весь наш народ может погибнуть. А вот если мы вступим в эту войну на своих условиях, тщательно выбрав противника, то тогда нашу страну ждет великое будущее. И мы сможем наконец-то построить Единую азиатскую сферу процветания, о которой так долго мечтаем! – ответил я на вопрос монарха.

Члены совета стали возбужденно переговариваться, а затем премьер-министр решился задать мне вопрос, косясь при этом на императора:

– Вы, адмирал, предлагаете что-то конкретное?

– Для начала я бы хотел задать вам, господин премьер-министр, вопрос. С какой целью в современном мире ведутся войны? – по-еврейски ответил я вопросом на вопрос.