Погода - Дженни Оффилл
Шрифт:
Интервал:
Раньше я брала машину, только если опаздывала, теперь же специально закладываю для Джимми вдвое больше времени. На автобусе было бы быстрее или так же. И автобус мне по карману. Но что, если у Джимми не осталось клиентов, кроме меня?
Я опаздываю на лекцию. И ошиблась с корпусом. Прихожу почти к концу. Людей много. За спиной Сильвии график в форме хоккейной клюшки.
«Понятие “хороший человек”, “нравственный человек” формулируется по-разному во времена кризиса и в обычных обстоятельствах», – говорит она и показывает слайд: люди на пикнике у озера. Небо голубое, деревья зеленые, люди белые.
«Представьте, что вы пошли в парк с друзьями и устроили пикник. Само по себе это действие нравственно нейтральное, но если на ваших глазах в озере начнут тонуть дети, а вы продолжите есть и общаться, как ни в чем ни бывало, вас сочтут чудовищами».
Модератор дискуссии показывает, что пора закругляться. У микрофона выстроилась целая очередь. «У меня и вопрос, и комментарий», – говорит первый. В очередь встает молодая женщина. Маленькими шажками она продвигается вперед. Наконец доходит до начала очереди и задает вопрос.
«Как вам удается сохранять оптимизм?»
После лекции у меня не получается пробиться к Сильвии. Слишком много народу. Я иду к метро и пытаюсь размышлять о мире.
Молодые люди переживают: а что, если все, что я делаю, бессмысленно?
Старые переживают: а что, если все, что я делаю, имеет смысл?
* * *
Почти два года мне удавалось избегать встреч с этой мамашей из старого садика. Иногда приходилось постараться. Особенно высоки были шансы наткнуться на нее в модной пекарне и фермерском кооперативе, поэтому там я всегда была начеку. Ее зовут Никола, а сына почему-то Каспер.
Когда она говорила про нашу начальную школу – бесплатную, по месту проживания, – она на одном дыхании восторгалась детками эмигрантов, которые там учились, и тут же рассказывала про репетиторов, которых наняла, чтобы ее сын мог скорее перейти в другую школу. А детей эмигрантов она называла «маленькими героями». Как будто они трубы чистили или разносили газеты прямиком из типографии.
А еще Никола носила с собой карточки с иностранными словами и, забирая ребенка после садика, давала ему яблоко или апельсин и проговаривала их названия по-французски. Pomme. Orange.
Илай ее обожал. Хотел, чтобы я так же красиво одевалась. И учила его иностранным названиям фруктов. Однажды я купила ему банан (по-французски: banane). Сказала, что он может сдать тест, но никаких дорогих репетиторов я ему нанимать не буду.
Через несколько дней я наорала на него за то, что он потерял новый ланч-бокс. Он повернулся ко мне и сказал: ты точно моя мама? Иногда ты очень злая.
Я не стала обижаться, он же еще маленький. А уж теперь, спустя много лет, вспоминаю об этом совсем редко – раз или два в день.
* * *
Я наконец пошла на занятие медитацией. У меня болело колено, поэтому я села на стул. Просветленная сидела на подушке. Интересно, как она такой стала? В конце занятия она задала Марго вопрос или то, что считала вопросом.
«Мне повезло – я давно вышла за пределы ограниченного “я” и живу в мире тонких энергий. Но теперь мне сложно возвращаться в мир грубых энергий, тот, о котором вы только что говорили – где надо мыть посуду и выносить мусор».
Она была заметно беременна – месяце на шестом. Не волнуйся, подумала я; мир грубых энергий вот-вот придет по твою душу.
* * *
Тест Илай сдал хорошо. Для поступления в любую школу[3] баллов не хватило, но нас записали в категорию ОРЕЛ. Что это такое, мне так и не сказали, но какая разница, ОРЕЛ – гордая птица! Для Николы этот тест был кульминацией годового труда. На следующий день после объявления результатов она сияла от счастья. Ну и неделька, сказала она. Мы только что узнали, что наш Каспер не просто умный – он одаренный.
Никто и не сомневался, сказала я.
Вскоре после этого Каспер пришел к нам в гости. Мальчики играли в лего, потом стали бегать и прыгать по диванам. Они играли в солдат и ниндзя; никаких высокоинтеллектуальных или новых игр я не заметила. Но потом Илай достал свою любимую игрушку – набор пластиковых вафельных рожков и игрушечные шарики мороженого. Спросил друга, хочет ли тот поиграть в продавца мороженого, но Каспер залез за стол и стал играть в свою игру. Которая называлась «Время».
Что с возрастом становится лучше?
Пикники.
Пикники?
У взрослых на пикниках еда вкуснее.
* * *
Сильвия заходит в библиотеку. «Есть предложение», – говорит она. Хочет нанять меня, чтобы я отвечала на ее почту. Из-за подкаста ей приходит слишком много писем. Раньше она отвечала сама, но теперь не успевает.
Я спрашиваю, что там за письма. Разные, отвечает она, но пишут только психи или нытики. Лишние деньги мне не помешают, но я отвечаю, что подумаю. Потому что психов и нытиков в моей жизни хватает и так.
* * *
Первый день весны, причудливые облака, солнце в дымке. Генри опять со своими безумными идеями. Он всегда таким был, но с посторонними сдерживается. А со мной ждет момента и разом вываливает на меня, что накопилось.
– Я тут подумал, Лиззи.
– О чем?
– Что, если в детстве я продал душу дьяволу?
– Ты не продавал душу дьяволу.
– А вдруг продал и не помню?
– Генри, ты не продавал душу дьяволу.
– Но что, если все-таки продал?
– Ладно, допустим, продал; и что ты получил взамен?
* * *
Через несколько дней Сильвия решает повысить ставки. Предлагает ездить с ней в командировки, следить за всем, выполнять самую скучную работу. Но есть подвох: письма в последнее время все больше апокалиптического толка. Куча вопросов о вознесении на
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!