Убивая любовь - Анастасия Князева

Мелоди, свернувшись калачиком, мирно спала, подложив под щеку обе руки.

«Такая милая и невинная, словно ребенок», — пронеслось в его мыслях, пока внимание не привлекли мокрые дорожки на ее щеках.

Она плакала даже во сне!

Это удивило и больно ранило Майкла, ведь, по сути он и был источником этих слез. Именно из-за его необдуманных действий она оказалась здесь... Разве он имел право заставлять Мелоди становится его женой? И это сразу же после гибели ее законного мужа, буквально на следующее утро...

«Неужели, я обезумел настолько, что пошел на такое?» — удивился он себе, боясь даже прикасаться к ней. Майклу казалось, что даже самый незначительный жест с его стороны может показаться ей угрозой. И она будет права! Что хорошего принес он в ее жизнь? Издевался над девушкой, ненавидел, использовал в своих грязных играх, даже не удосужевшись элементарно узнать ее... Мелоди не была такой, как все... В ней никогда не было и тени тех качеств, что отличали всех Харрисов. Ослепленный своей местью, он слишком поздно обратил на это внимание. А когда осознание пришло, Майкл уже не хотел останавливаться.

— Я очень виноват перед тобой, цветочек, — именно это сравнение пришло ему в голову. Цветок. Прекрасный и такой беззащитный... Растение, которое украшает собой жизни других, но которое человек безжалостно срывает, обрекая на верную гибель.

Аккуратно, боясь потревожить ее хрупкий сон, Майкл стер с лица девушки слезы. Инстинкт защитника вновь проснулся внутри него, вызывая физическую потребностью оберегать Мелоди от любого, кто посмеет причинить ей боль, а именно — от него самого...

— Я обязательно во всем разберусь, — пообещал он себе, игнорируя тупую боль в сердце. — Ты больше не будешь в одиночестве сражаться за жизнь, цветочек. Теперь у тебя есть тот, кто не позволит этому миру навредить тебе...

* * *

Несмотря на усталость и моральную истощенность, ее снова и снова преследовал голос Майкла. Даже во сне, где раньше всегда поджидали кошмары, вдруг стало спокойно.

Бархатистый мужской баритон доносился откуда-то издалека, но действовал на нее по-прежнему сильно.

Майкл... Мелоди будто снова оказалась в том лифте, а перед ней стоял не ее мучитель — Чарльз Уокер, а прекрасный принц... Тот, о котором так часто пишут в сказках. Доблестный рыцарь, призванный защитить прекрасную девушку от злого дракона.

Вот только, она никогда не была принцессой. Эта роль принадлежала Эмили, как и принц...

Одинокая слезинка медленно скатилась по щеке, обжигая кожу, но вдруг что-то изменилось. Нечто теплое, немного шершавое коснулось лица девушки, вырывая ее из мира снов.

С трудом разлепив опухшие веки, Мелоди увидела над собой знакомый силуэт. Хотя она и не видела его лица, так как свет из окна мешал глазам сфокусировать взгляд, но запах и сила, исходившие от него, позволили ей безошибочно определить, кому они принадлежат.

— Я не хотел тебя будить, — донеслось до Мелоди. Голос, немного хриплый, но такой родной, снова заставил ее улыбнуться.

— Кто ты сегодня? — спросила она без тени стеснения и страха. Ведь во сне Мелоди могла не бояться, что он подумает о ней.

Майкл замер в нерешительности. Мужчина не сразу понял, что она имела ввиду, а когда до него дошел смысл происходящего, ему безумно захотелось продлить эту игру. Если Мелоди думает, что это сон, пусть так и будет. Хотя бы во сне, он не станет притворяться.

— А кем я обычно бываю? — выдавил Майкл, хотя и безумно боялся услышать ответ.

Слабая улыбка коснулась ее лица, заставляя глаза засиять от счастья.

— Прекрасным принцем, который забыл о несчастной Золушке, — улыбка растаяла, исчезнув так же неожиданно, как и появилась.

— Как же это возможно? — нахмурился он, пытаясь понять, о чем говорит Мелоди.

— Просто в его сердце есть лишь принцесса Эмили. Для Золушки в нем нет даже крошечного уголка, а отважный рыцарь, так и не спас ее от злого дракона, — и снова слезинка покатилась по щеке.

— А ты бы хотела этого? — не в силах больше терпеть, Майкл нежно коснулся ее волос.

— Нет, — девушка отрицательно замотала головой. — Дракон слишком силен. Никто не может его победить, а я... я не хочу тебя терять... Даже когда ты становишься безжалостным чародеем, знающим обо всех моих слабостях. Я не могу рисковать тобой, ради своей свободы... Никогда!

Тут глаза ее снова закрылись, и Мелоди крепко заснула, удобно устроившись на его руке.

Мотонное жужжание аппарата искусственной вентиляции легких и постоянный писк кардиомонитора действовали на нервы. Будучи больше не в состоянии выносить этой пытки, Аманда заставила себя встать на ноги и покинула палату интенсивной терапии.

После того, как Джонатану стало плохо на похоронах Виктора, казалось, прошла целая вечность. Женщина до сих пор не могла поверить в случившееся, хоть и очень долго ждала чего-то подобного и была готова к любому исходу событий...

— Сколько еще мы должны проторчать в этой клинике? — набросилась на нее недовольная Эмили, вскочив с дивана.

Молодая женщина прибыла сюда всего несколько часов назад, но ей уже не терпелось покинуть ненавистные больничные стены. Одетая во все черное, она словно бросала вызов человеку, которого всю жизнь называла своим отцом. То, что произошло с Виктором и его скоропостижная смерть в результате «несчастного случая» заставили ее озлобиться еще больше и возненавидеть своего родителя.

— Столько, сколько того требуют приличия, — устало отмахнулась Аманда, поправляя на плечах больничный халат. — И, кстати, тебе здесь находиться совершенно не за чем. Если кто-то из его друзей или знакомых узнает тебя...

— А мне плевать! — зло прошипела Эмили, скрестив на груди руки. — Он не очень-то думал о последствиях, когда заказывал Виктора. Я не собираюсь больше сидеть в тени и делать вид, будто все нормально. Мало того, что выразрушили всю мою жизнь, так еще и смеете теперь диктовать мне условия?! Я ненавижу его! Ненавижу вас всех! Лучше бы он сдох...

Звонкая пощечина положила конец этой гревной тираде. Прижав руку к разгоряченной щеке, Эмили с вызовом посмотрела на мать. В ее глазах не было ничего, кроме неповиновения и вызова, который она ей бросала.

— Что, мамочка, решила изобразить из себя заботливую жену? Думаешь, если нацепила на лицо маску великой мученицы, то тебе все поверят? — каждое слово, слетавшее с ее губ, было пропитано желочью и ядом. — Об этом нужно было думать раньше, когда ты изменяла ему с каждым встречным... Или уже забыла как залетела от собственного водителя?!

— Замолчи! — велела ей Аманда, испуганно озираясь по сторонам. — Сейчас же прекрати этот спектакль! Ты ничего не знаешь...

— Да что ты? — никак не могла остановиться Эмили. — Это что же мне неизвестно? Может быть, я не знаю, что мой биологический отец — это один из твоих бывших любовников? Или, что у тебя было столько интрижек на стороне, что ты даже не знаешь от кого родила Мел? Мне все известно, мамочка. Даже больше, чем тебе может показаться. И не смей больше никогда поднимать на меня руку. Я не твоя убогая дочурка, которая станет терпеть нечто подобное... Только попробуй еще хоть слово сказать против меня, тогда весь мир узнает, что идеальная семья Харрисов — это всего лишь мыльный пузырь. Иллюзия, которую ты создала, чтобы скрыть свою распутность, — наблюдая за тем, как ее собеседница становится все бледнее, а ее глаза наполняются слезами, Эмили впервые за долгое время чувствовала удовлетворенность. — Оставь это шоу для журналистов, меня уже давно не трогают твои рыдания. Счастливо оставаться!