Меня хранит твоя любовь - Джеки Браун

Что ж, Роз Беннет — не его дело. Пусть ночует, где хочет, только чтобы завтра явилась на работу. Ему все равно, где она спит. И, как попытался он себя уверить, с кем.

Роз юркнула за мусорный контейнер. Она надеялась, что Мейсону и Бергену не потребуется много времени, чтобы закончить дела, но прошло добрых пятнадцать минут, прежде чем стукнула входная дверь.

— Давно пора, — пробурчала она, услышав, как Мейсон прощается с поваром.

Захлопали дверцы машин, завелся один двигатель, следом другой. Заскрипел гравий, взвизгнули тормоза, и мужчины отбыли по домам.

Роз вытащила руки из карманов и приступила к работе — складыванию пирамиды из деревянных поленьев. Собрав в кучу больше десятка, залезла на них и нажала на маленькое окошечко комнаты для отдыха, открытое ею чуть раньше этим вечером. Сначала оно не поддавалось — должно быть, примерзло, но затем с громким скрипом отворилось. Забрасывая туда свою сумку и пролезая внутрь, она даже не вспомнила о муках совести.

Утро пришло раньше, чем Роз ожидала, но она привыкла довольствоваться немногими часами сна. Девушка прикорнула на полу маленького склада за кухней, использовав суконную сумку в качестве подушки. Теперь, при ярком солнечном свете, стало ясно, что склад одновременно служил Мейсону конторой. В одном углу комнаты высился деревянный стол. Старый, но вполне приличный, аккуратно отполированный. Компьютер и факс на нем — совсем новые, но видно, что ими часто пользуются. Рядом со столом поместился металлический шкаф для папок, на котором стояло самое жалкое комнатное растение из тех, что ей приходилось лицезреть.

— Бедняжечка, — пробормотала она, вставая и потягиваясь.

На полках вдоль стен выстроились различные консервы — от банок с солеными огурчиками для изготовления бутербродов до упаковок соленых орешков. Желудок Роз забурчал, напоминая, что он все еще пуст.

Она нахмурилась и приступила к изучению корешков книг, стоящих на полке, оказавшейся прямо напротив ее глаз. Какие-то толстые тома с длинными словами. Некоторые она распознала, другие требовалось тщательно разобрать и произнести по слогам, и даже после этого она не была уверена, что поняла их верно. И опять ее кольнуло острое сожаление по поводу того, что она не получила должного образования. По-видимому, чтение — одно из самых дешевых на планете способов сбежать от реальной жизни. Судя по потрепанным корешкам библиотеки, Мейсон считает так же.

Роз побрела на кухню, храбро распахнув дверь, поскольку знала, что повара тут пока нет. Ей бы только перехватить чего-нибудь, скажем, тост или немного джема. Чего-нибудь, что придаст ей сил покинуть теплое убежище и шагать по морозу до какого-нибудь кафе. На одной из полок рядом с плитой она нашла хлеб и отрезала себе два ломтя. Пошарила по огромному белоснежному холодильнику в надежде обнаружить чуток масла, чтобы намазать на хлеб. Это все, что она собиралась взять, но тут ее внимание привлек кусок ветчины. Рот наполнился слюной. Роз едва не разрыдалась.

Скрип ключа в замочной скважине послышался, когда она отрезала толстый кусок прокопченного мяса. Роз не стала дожидаться, чтобы узнать, кто там. Сунув остатки ветчины обратно в холодильник и схватив мясо и хлеб, она ринулась по направлению к комнате отдыха. Через щелку было видно, как вошел Мейсон, а сразу следом за ним — хорошенькая женщина. Мгновенное огорчение застало Роз врасплох. Итак, он занят. Большое дело. Сразу надо было догадаться. Такие симпатичные и добрые никогда не бывают одиноки.

Роз тихонько забралась на батарею парового отопления. Уже выбравшись из окна и стоя на поленнице, она вспомнила о своей суконной сумке, оставшейся в конторе Мейсона.

Мейсон горячо любил свою младшую сестренку Марни, но подчас она играла на его нервах — и это мягко сказано. С тех пор, как их родители решили переехать в Аризону, Марни, несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте, обращалась с ним, как с неразумным младенцем. К тому же недавно она вышла замуж, и теперь считала каждого, не связанного узами брака и не собирающегося срочно бежать к алтарю, своим подопечным, требующим усиленного подталкивания в данном направлении.

— Я просто констатирую — ты живешь в Гавани шансов целый год, и — ни единой подружки.

Мейсон положил чемоданчик с инструментами на стойку бара и начал расстегивать пальто.

— Как ты себе это представляешь в реальности? Подружки с неба свалятся, что ли?

Марни уставилась на него, как на диковинку. В своих ботинках на высоком каблуке она была почти такого же роста, что и он, чем бессовестно воспользовалась, приподнявшись на цыпочки и бросив на него высокомерный взгляд сверху вниз.

— Тут не над чем ломать голову, Мейс. Сидишь всегда один, как сыч, работаешь день и ночь. Прямо какой-то затворник. Пенни из «Удешевленных продаж» говорит — ты оптом закупаешь полуфабрикаты, чтобы разогревать в микроволновке.

— Боже, храни маленькие провинциальные городки! Какие еще слухи обо мне ходят?

— Никакие это не слухи. И кстати… — (Мейсон поник головой, готовясь к очередному упреку.) — Достоверно известно, что теперешний представитель округа не собирается баллотироваться на следующий срок. Есть масса людей, уверенных, что тебе там самое место.

— Марни, не надо. Я покончил с политикой.

— Ты слишком честен, я знаю, но честность может стать частью твоего имиджа, Мейсон. А так ты тратишь свою жизнь впустую.

— Я занимаюсь баром.

— Как хобби это годится. Но не подходит как цель жизни.

— Отлично подходило для отца и деда.

— Таков был их выбор. Таверна «У маяка» была любовью их жизни. А для тебя она лишь удобное место, чтобы спрятаться от мира.

— Я не прячусь. Я восстанавливаюсь.

— Мейсон…

— Конец дискуссии.

Он направлялся в контору, когда услышал звяканье колокольчиков входной двери.

— Доброе утро, — раздался оттуда женский голос. Мейсон обернулся и оказался лицом к лицу со своей новой официанткой, стоящей в проеме двери. Лучи утреннего солнца подсвечивали ее фигуру, четко обозначив силуэт. Слишком худа, снова подумал Мейсон.

— Доброе утро, — ответил он.

Роз сделала несколько неуверенных шагов вовнутрь и растерянно улыбнулась, поглядывая то на него, то на Марни. В животе у Мейсона что-то перевернулось, когда он заметил, что на ней тот же поношенный жакетик, что и вчера. И опять у него в голове мелькнула неуместная мысль о том, где она провела эту ночь… и с кем. Девушка не похожа на дешевку, однако сомнительно, чтобы полученных прошлым вечером чаевых хватило на оплату комнаты в гостинице.

— Эй, я же говорил: в шесть часов, разве нет?

— Ага. — Впервые с момента их встречи ему показалось, что она немного нервничает.

— Я… я вышла прогуляться и увидела, что вы зашли сюда. И подумала, может моя помощь потребуется пораньше?