Только моя малышка - Яна Полунина

Мне тоже так хотелось. Раньше я бы плясала от радости, но теперь сосет под ложечкой.

– Кто клиент? – спросила, прикрыв на миг глаза.

Кажется, спустя пятнадцать лет я, наконец, узнаю имя того, кто лишил меня девственности.

– Валерий Донской… – Роман Андреевич открыто повернулся ко мне и насмешливо приподнял дужки бровей: – Знаешь же такого?

В горло будто льдинок насыпали! Я замотала головой.

– Да? Странно. Он просил, чтобы именно тебя в качестве помощника.

– Это какая-то ошибка.

Он же тоже не должен знать моего имени, верно? Наша связь была беспощадной и короткой. Тогда как?

– Ошибка… Ну, посмотрим. Только я тебя сразу хочу предупредить: хоть он и новый в нашем городе, он богат и влиятелен в Питере и у него хватит связей, чтобы перекрыть воздух и в Москве. Так что лишний раз не лезь на рожон. Не знаю, в чем дело, и знать не хочу. Я тебя предупредил.

С этими словами Роман размашистыми шагами пошел вперед, а я положила руку левую половину грудной клетки, стараясь унять бешено стучащее сердце.

Значит, его зовут Валерий… Донской. Какое совпадение! Валерия и Валерий. Похоже, на насмешку судьбы!

Мало ему было моего прошлого, теперь он захотел наследить и в будущем!

Я подула на челку, встряхнула плечами, как боец перед боем, и зашла следом за мужчиной в кабинет.

Не дам больше себя в обиду. Никому. Никогда.

Нужно помочь развести? Так я сделаю все, чтобы его бывшая выжала с него все соки!

Непрофессионально, говорите? Возможно. Но я не дам бедняжке страдать, она и так намаялась с таким, как он.

Вот только я не знала, что дело окажется гораздо сложнее, чем я думала.

Я представляла стол бушующим морем, через которое мужчине не переплыть. Валерий же сидел на стуле напротив с таким видом, будто это не море вовсе, не лужа, и даже не несчастный деревянный предмет мебели. Словно между нами было только наше прошлое, которое можно пощупать руками и попробовать на вкус снова. Словно не прошло тьма лет.

Его глаза, будто кадры диафильма, отражали наше утро вместе пятнадцать лет назад. Усмешка, что пряталась в уголках губ, казалась мне верхом коварства.

– Кхэм… – Т-образный стол разделял нас на три сектора, и сидевший во главе – Роман Андреевич, откашлялся, постучал стопкой бумаг об стол, разрывая нашу схватку взглядов. – Итак, вернемся к Вашей бывшей супруге. Вы уверены, что она употребляет наркотики?

“Шух” – меня словно погрузили по самую макушку в студеную речку зимой.

Что? Какие наркотики?

– Есть доказательства?

– Я собрал целую базу. Есть заключения о трех лечениях в клиниках.

– Не помогло?

– Ничего не помогло. Ее кости разрушаются, в них дыры. Она уже не может вылезти из этой ямы.

Наркотики – это зло. Я нисколько не оправдываю девушку, но кто знает, не подсадил ли он ее на них! Я помню ту темную компанию в клубе. Думаю, окружение Валерия Донского не сильно изменилось.

– Расскажите точнее, в каком она состоянии? Она может ухаживать за собой?

– Может, но ей необходимо делать капельницы, чтобы хоть как-то продлить жизнь.

– И столько лет вы терпели, а теперь хотите оставить ее на краю? – вырвалось у меня, за что я получила жесткий взгляд от босса и прищуренный от Валеры.

– Я обеспечу ей полное медицинское наблюдение, но вдали от меня. Мне порекомендовали вас как специалиста, поэтому помогите мне разделить имущество по справедливости, но так, чтобы она не смогла распродать его. Пусть им распоряжаются опекуны – родители Мирославы.

– У вас, как я вижу, нет детей…

– Нет.

– Это облегчает ситуацию. Но вот состояние здоровье супруги может стать проблемой. Скажите откровенно, Валерий, почему вы хотите поделить состояние поровну и доверить его опекунам? Они могут сделать из Мирославы банкрота.

– Если опекунами будут родители, проблем не возникнет.

– У нее есть другие родственники?

– Седьмая вода на киселе. В Польше.

– Я скажу вам откровенно. Если мы получим все документы из диспансера, пришьем к делу все результаты лечения и заключения врачей, мы можем добиться назначения ежемесячной выплаты на еду и лечение. Она не будет ни в чем нуждаться, а все ваши активы будут при вас.

– Нет. Видите ли, Роман Андреевич, – говорил Валера, глядя на меня, – Мирослава десять лет назад вытащила меня из бездны, поэтому все эти годы в благодарность вытаскивал ее я…

Это взгляд в глаза. Снова до дрожи!

Чтобы скрыть озноб, спросила:

– Позвольте узнать, тогда почему бы не побыть с ней до конца? Как понимаю, организм уже не справляется…

– Дело в родителях Миры. Одна крупная ссора разбросала родных людей по разным городам. Она не хотела мириться, как бы родители не старались. Потом она подостыла, ей стало стыдно, но она не могла себя пересилить. Я хочу, чтобы последние месяцы, что ей остались, семья провела вместе и ни в чем себе не отказывала.

Я ошарашенно хлопала глазами. Такой тщательно продуманный образ мерзавца дал трещину.

– Но ты назвал ее ведьмой! – вырвалось у меня.

Роман Андреевич щелкнул меня воспитательным взглядом. Весь его вид так и говорил: “Я так и знал, что вы знакомы”

Лицо Валеры исказила гримаса невеселого шута:

– Узнаешь получше, поймешь, о чем я.

– Что-то кофе захотелось, – неожиданно хлопнул ладонями по столу Роман Андреевич, резко вставая.

Я тут же вскочила на ноги от неожиданности, понимая слова, как “посидели и хватит”.

– Лерочка, а ты пока возьми вводные у Валерия, – буквально схватил меня словами за шкирку босс и вернул на место. А потом шепнул себе под нос: – Хорошо хоть не однофамильцы.

Явно намекал на схожесть наших имен.

Мое ожившее прошлое благодарно посмотрело на уходящего мужчину, и я подозрительно сощурила глаза. Уж не подкупил ли он его?

– Ты обедала? – неожиданный вопрос резанул слух.

Вот только этого не хватало. Да мне кусок пищи в рот не полезет с ним за одним столом.

Так, Лера, соберись. Он клиент. Считай, испытание судьбы на прочность, проверка брони.

– Еще только одиннадцать, – заметила я, указав взглядом на настенные стальные часы.

– Я договорюсь, – уверенно заявил Валерий, не отрывая глаз. Подался вперед, а я невольно откинулась на спинку стула, лишь бы увеличить расстояние между нами.

– Спасибо, не стоит. Нет аппетита, – я действительно почувствовала комок в горле, который на сегодня там точно застрял.