Как с гуся вода - Татьяна Игоревна Луганцева

class="p1">— Вы… запретите ей любить? — спросила она.

— Если понадобится, проявлю всю свою жесткость и силу воли. А сейчас, в ее тринадцать лет, еще рано об этом говорить. Вы учительница или сводница? О чем мы, собственно, беседуем? — вдруг вспылил он, нервно закуривая толстую сигару.

— Учительница…

— Вот и помните об этом!

«Знай свое место», — мысленно перевела Снежана.

— И потом: она — моя дочь. Если я почувствую, что с ней что-то не так, — приглашу на дом психолога.

«А ведь может оказаться уже поздно, — подумала Снежана. — Да и существует ли у вас, Всеволод Владимирович, какой-либо орган, которым вы смогли бы что-то почувствовать?»

— Снежана, что вы сами знаете о любви, чтобы разглагольствовать об этом с моей дочерью? — спросил он, немного успокоившись.

— Не волнуйтесь, Всеволод Владимирович, я знаю свои обязанности и имею представления о пределах подобных разговоров с девочкой-подростком.

— Я спросил о вас. — Хозяин дома растянул тонкие губы в неприветливой улыбке.

— Обо мне? — Снежана подняла бровь. — Не вы ли сами напомнили мне о моем месте и границах моей деятельности? Думаю, рассказ о моей личной жизни не поместится в эти жесткие рамки.

Всеволод Владимирович встал, обогнул стол и подошел к Снежане.

— Ну же, не сердитесь! Присаживайтесь. Я хочу с вами поговорить.

«Наконец-то соизволил предложить мне стул. Стою перед ним, как крепостная крестьянка!»

— Ну же, расскажите мне о себе, — смягчив тон, проговорил Всеволод Владимирович, пытаясь расположить к себе собеседницу.

Но вряд ли Снежана попалась бы на этот крючок. Она прекрасно знала, каков ее хозяин и на какие меры он пойдет, если что-то или кто-то не подчинится его воле. Всеволод Владимирович был весьма видным, по-своему красивым мужчиной лет сорока, с жёсткими темно-пепельными волосами, серыми глазами и плотно сжатыми губами. Он предпочитал классические мужские костюмы и белые рубашки, которые он менял так просто, словно они были одноразовыми.

— Я не хотела бы говорить о себе. К тому же вы наверняка навели обо мне справки, прежде чем взять на работу в свой дом.

Всеволод сухо рассмеялся:

— А вы умная! Ладно, не стану вас допрашивать. Все, что требуется, я действительно знаю. А чтобы вы не утверждали, что я не участвую в жизни своей дочери, скажу: я знаю, что вы для нее стали человеком особенным.

Снежана смутилась.

— Да… я…

— Не надо лишних слов. Злата с нетерпением ждет вашего прихода. Она говорит о вас только хорошее. Я желаю получше познакомиться с человеком, ставшим… м-м… другом для моей дочери. Возможно, вы и есть та жилетка, которой девочки доверяют свои секреты? Я предлагаю вам отобедать со мной. Нам накроют в саду.

— Благодарю вас, — нейтрально ответила Снежана. Нельзя не уважить хозяина дома, платившего ей такие большие деньги за частные уроки.

— Тогда по рукам! — обрадовался Всеволод Владимирович. — Жду вас в саду минут через десять. Там все приготовят.

Снежана покинула его кабинет и решила заглянуть в ванную, припудрить носик. Ей не было так уж приятно общение с этим человеком, но, с другой стороны, за полгода ее работы у Шубина она впервые была удостоена такого внимания. Возможно, за обедом ей еще удастся поговорить о Злате и выдоить из скупого на ласки и внимание сердца хозяина хоть что-то для своей ученицы.

Снежана внимательно посмотрела на себя в зеркало. Отражение показало стройную молодую женщину, подходившую под категорию девушки. Худенькая, с вьющимися волосами светло-золотистого оттенка, красиво обрамлявшими ее аккуратную головку. Светлые, большие, распахнутые навстречу миру глаза, тонкий прямой нос и нежные пухлые губы. Снежана всегда знала, что она очень привлекательная женщина, даже сексапильная. Но поведение ее отличалось строгой сдержанностью. Она была в черном брючном костюме и ярко-бирюзовом джемпере-водолазке. Вид у нее не слишком праздничный, но ведь она не рассчитывала на обед с хозяином дома.

Снежана щелкнула замком сумки, достала блеск для губ и поярче накрасила губы. Ресницы у нее были длинные, с эротическим загибом. Она провела по ним кисточкой, наложив слой туши, и ресницы затрепетали. Всё, она готова.

Садом Шубин называл большую, крытую стеклянной крышей веранду с теплыми кирпичными стенами, заставленную экзотическими растениями. Великолепный зимний сад — кусочек лета, уголок рая, тропиков посреди холодной снежной русской зимы.

Бывают в жизни каждого человека моменты, западающие в душу, запоминающиеся с небывалой яркостью на долгие годы. Со Снежаной это и случилось, хотя она никогда об этом не думала. И главное — где? Рядом с туалетом, да еще в доме Всеволода Владимировича! Она вышла оттуда и столкнулась почти лоб в лоб с мужчиной, словно бы спустившимся на грешную землю из какого-то другого мира. Она остановилась и уставилась на него во все глаза. Высокий, не меньше метра восьмидесяти. Широкие плечи, узкие бедра… от таких фигур у Снежаны, оказывается, просто сносило крышу. Правда, узнала она об этом только сейчас. Лицо вполне обычное, а глаза… тёмные, глубокие. Густые черные волосы. У Снежаны даже голова немного закружилась. Они посмотрели друг на друга так, словно окружающего мира вообще не существовало.

— Всеволод Владимирович ждет вас, — наконец прервал затянувшуюся паузу мужчина.

— Да, да… я уже иду…

— Время — деньги, он не может долго ждать. — Голос незнакомца звучал некой неземной музыкой, а его бархатные темные глаза, казалось, смеялись.

Снежана почти с ужасом ощутила, что она готова упасть к нему на грудь и сказать: «Я на все согласна!» Поразительно на нее подействовала его внешность!

— А вы кто? — неловко спросила она.

— Обслуживающий персонал, — скромно ответил мужчина и протянул ей руку, — Дункан.

— Маклауд? — машинально проговорила Снежана, имея в виду бессмертного горца из художественного фильма. Что это — сон? Чудесный сон?… Но она была не против, чтобы этот сон длился долго-долго. Вечно.

Мужчина улыбнулся так обаятельно… лучше бы он этого не делал! Ей стало совсем не по себе.

— Меня на самом деле зовут Дункан, но в России друзья называют меня Дима.

— Уже лучше, — ответила Снежана, протягивая руку. — Снежана.

— Очень приятно.

— Мне тоже, — покраснела она, чувствуя, что всю ее колотит от непонятного озноба. Что с ней происходит?

«Какой он красивый! Кто это? Откуда он? Боже мой! Такой мужчина… наверняка у него кто-то есть. Сколько сердец он, наверное, разбил! В глазах читается, что он все знает о нас, женщинах, видит нас насквозь. Он заметил и мою реакцию… Как я, наверное, смешна… Я просто ошалела от него! Но что я могу сделать? Нельзя быть таким красивым! Стоп! Никогда в жизни я так не терялась. Что он обо мне подумает? Как стыдно… но я