Деловые люди (с иллюстрациями) - Михаил Факиров

сама чокнется! А у тестюшки любимого в прошлом году был инфаркт, так сейчас он, бог даст, и вовсе окочурится!

Лицо майора мгновенно изменилось, он просиял, голос его стал медовым: "Дашенька, что же ты стоишь на пороге? Проходи, проходи, сейчас будем чай пить!" За чаем майор уверил Дашу Помойку, что той не надо ни о чем беспокоиться, сейчас он пойдет с ней на вокзал и сам купит ей билет на Тулу, и без всякой очереди, его на вокзале все знают и уважают. И продуктов на дорогу он ей купит. И на карманные расходы он ей денег даст, как это так, взрослая девушка и без копейки. Да разве мы не родня? Разве мы не должны помогать друг другу? А Дашенька пускай передает от него привет бабушке и дедушке.

А чтобы Даша Помойка вдруг не заупрямилась и не отказалась ехать в Тулу, майор намекнул ей, что дедушка после прошлогоднего инфаркта очень плох, да и бабушка сильно ослабела. Жаль, конечно, стариков, но два века никто не живет, а у них и дом, и в доме, и дача, и машина, и хороший счет в банке есть (он, конечно, сильно преувеличивал, но кое-что у стариков действительно было накоплено). Он сам и его жена в Тулу ехать никак не могут, и чем Мадам Вошкиной или этой хитрой лисе Зойке, так пусть уж все это лучше достанется Дашеньке, его любимой племяннице, которая этого наследства достойнее всей остальной родни. А наследство от стариков всегда получает тот, кто с ними живет. Это так и по закону, и по совести, да и по жизни всегда так бывает, он ей это как полицейский говорит.

Даша молча набивала рот бутербродами и пирожными и кивала головой в такт словам майора. Все, что говорил вновь обретенный любящий родственник, казалось ей понятным, правильным, правдоподобным и логичным. А какие физиономии будут у мамашки и сестрицы, когда они узнают, что всем имуществом стариков завладела брошенная ими Даша! Сдохнут от злости и зависти! Мамашка точно сдохнет!

Через полтора часа сияющий майор лично усадил Дашу Помойку в вагон, вручил ей здоровенный пакет с разными вкусностями, сказал ее соседям по купе "Это Дашенька, племянница моя, к дедушке с бабушкой едет", дал ей пару крупных купюр ("Дашенька, не отказывай себе ни в чем!") и вышел на перрон вальяжной походкой отдыхающего человека. А когда поезд тронулся, он не только помахал Даше рукой, но от избытка чувств даже взял "под козырек"!

Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за то, чтобы у нас никогда не было такой родни!

Интерлюдия 2. Разъяснения от автора

Вас, дорогие читатели, может удивить, что туповатая Даша Помойка смогла разработать и безупречно осуществить столь сложный план, учитывающий так много факторов. Но на самом деле здесь нет ничего удивительного.

Человек умный и интеллектуально развитый живет богатой внутренней жизнью и щедро тратит свои умственные ресурсы на множество сфер: здесь и его профессия, и его хобби (часто и не одно), и общая культура, и литература, и искусство, и история. Он также хочет быть в курсе последних новостей науки и техники и хорошо разбираться в политике, экономике, финансах, а все это в наше стремительное время меняется очень быстро. Другими словами, человек умный и интеллектуально развитый разбрасывается своими умственными ресурсами, распыляет их.

Человек туповатый вообще не живет интеллектуальной жизнью, вообще ни на что не тратит свои умственные ресурсы, вплоть до того момента, когда это ему понадобится. И вот когда это ему действительно нужно, он ВСЕ свои ресурсы концентрирует и направляет на решение всего одной, чисто житейской задачи, и даже если у него умственных ресурсов в несколько раз меньше, чем у человека умного и интеллектуально развитого, он за счет колоссальной их концентрации добивается замечательных результатов.

Кроме того, многим туповатым и ограниченным индивидам их изощренная, почти обезьянья хитрость заменяет ум, а Даша Помойка была, как и большинство шизофреников, исключительно хитра, прямо как в том старом анекдоте "Мы психи, но мы не дураки!"

Я вам даже больше скажу: Даша Помойка в этой истории не просто нашла деньги на погоню за блудными мамашкой и сестрицей! Она нашла дело всей своей жизни! Но не будем забегать вперед.

Спасибо за внимание и до новых встреч!

Глава 4. Тульский анабасис Даши Помойки

В незабвенных "Похождениях бравого солдата Швейка" Гашек пишет: "Без устали продвигаться вперед, бесстрашно идти незнакомыми краями, быть постоянно окруженным неприятелем, который ждет первого удобного случая, чтобы свернуть тебе шею, — вот что называется анабасисом. У кого голова на плечах, как у Ксенофонта или как у разбойников различных племен, которые пришли в Европу бог знает откуда, с берегов не то Каспийского, не то Азовского морей, — тот совершает в походе прямо чудеса."

Именно в таком положении очутилась Даша Помойка, когда поезд тронулся. И она тоже готова была совершать в походе чудеса. Даша Помойка незаметно осмотрела своих соседей по купе и осталась довольна увиденным. Две похожие друг на друга, пухлые, крашеные тетки с унизанными кольцами пальцами-сардельками выглядели перспективно. А тетки были настолько заинтригованы появлением импозантного майора в компании с невзрачной, бедно одетой Дашей, что даже отложили книги, приготовленные, чтобы убить время. Даша тонко чувствовала момент и держала паузу. Наконец одна из теток не выдержала и пригласила Дашу выпить чаю и перекусить, чем бог послал.

Пожирая предложенные тетками жареную курицу, сыр, крутые яйца и печенье, Даша Помойка охотно отвечала на вопросы и, дождавшись нужного момента, изложила одну из тщательно отшлифованных "выездных" версий: "Мама моя месяц назад умерла, никого у меня не осталось кроме дяди Леши и дедушки с бабушкой. А у дедушки, как он про маму узнал, инфаркт случился. Его вот только на днях из больницы выписали. А бабушка слабенькая, ей самой за дедушкой трудно ухаживать. Вот я к ним и еду, буду и работать, и за дедушкой ухаживать. Я так решила! Вы не смотрите, что я мелкая. Я сильная! И не белоручка какая! (здесь Даша показала свои руки с заработанными на дворницкой службе волдырями) А дядя Леша - вы даже не представляете, какой он хороший, какой добрый! Они с женой хотели меня удочерить, но у них своих