Тайны старых замков - Лилия Подгайская

Великое княжество Литовское,

Замок Пиленай,

Февраль 1336 года

В начале зимы в замок Растенбург, одну из множества крепостей, выросших как грибы после летнего дождя на просторах вольно раскинувшегося на Балтийском побережье крестоносного государства Тевтонского ордена, прибыли гости. Гроссмейстер Дитрих фон Альтенбург был весьма доволен. Среди прибывших были рыцари из нескольких европейских стран, и среди них хорошо известный своими подвигами на ристалище Жан де Ксавье. Рыцари уже погостили в замке Мариенбург у великого магистра, приняли участие в знаменитом орденском рыцарском турнире, который высоко ценился по уровню мастерства в Европе, а теперь пожелали посмотреть жизнь рыцарей в глубинке. И они привели с собой свои воинские отряды, что было на руку герру фон Альтенбургу, поскольку значительно увеличивало его возможности в борьбе с ненавистными жмудинами, упрямыми и воинственными язычниками.

— Жаль, что сейчас зима, и мы не можем насладиться сполна охотой, — заявил как-то с улыбкой Гуго фон Лихтенвальд, пожилой рыцарь с синими прожилками на носу. — Леса здесь знатные, и охота должна быть отменной.

— Не сожалейте об этом, герр рыцарь, — с ответной улыбкой отозвался хозяин замка. — Летом здесь непролазные топи и болота, да и злокознённые жмудины не дают нам покоя, как комары налетают, только успевай отбивайся. Малыми отрядами в лес выходить не решаемся. А вот зимой у нас раздолье — поезжай, куда хочешь по замёрзшей земле, а жмудины сидят по своим углам, в шкуры закутавшись. Дикари, что с них взять.

Гроссмейстер громко рассмеялся. Ему было очень весело в предвкушении того, что он задумал. Потеха будет редкая.

— Но я хочу вам предложить нечто лучшее, чем простая охота, — он окинул взглядом своих гостей, сидящих за щедро накрытым столом и попивающим отличное вино, которого немало хранилось в подвалах Растенбурга. — Мы отправимся охотиться на язычников и возьмём их тёпленькими прямо в их логове.

Подогретые вином гости оживились и загомонили. Когда? Как? Где это будет?

— А через нару дней и отправимся, — ответил довольный хозяин. — За это время кнехты всё подготовят. Тут неподалёку замок жмудинский стоит, Пиленай называется. Крепкий замок, но и у нас нынче сила немалая собралась. Возьмём его и потешим душу. Язычники всё равно, что звери лесные, но бабы у них сладкие.

Он снова рассмеялся в предвкушении. Любил он забавы эти. Вон сколько сёл пожгли осенью в округе. И скотом разжились неплохо, да и зерна захватили немало. Ну и душеньку потешили, само собой, за босоногими жмудинами на конях гоняясь.

Как решили, так и сделали. И рано поутру в назначенный день большой воинский отряд, похожий скорей на маленькую армию, выдвинулся из замка и взял курс на восток. И вот цель их похода предстала перед глазами крестоносцев. На удивление рыцарям из Европы, это была не дикая берлога, как они ожидали, а вполне достойный замок на невысоком холме, окружённый мощной стеной из цельных неотёсанных дубовых брёвен и обведённый глубоким широким рвом.

К осаде подошли по всем правилам. Взяли замок в кольцо, чтобы никто не ускользнул, и приступили к штурму. Осаждённые бешено сопротивлялись, кололи мечами тех, кто умудрился взгромоздиться на стену, лили на головы наступающих кипящую смолу, закидывали их камнями. Так продолжалось три дня, но потом сопротивление крепости ослабело.

— Всё, — спокойно заметил фон Альтенбург, — они выдохлись. Теперь можно и передохнуть, пока они сами не откроют ворота. Другого выхода у них всё равно нет.

И крестоносцы расположились на отдых, ожидая дальнейшего развития событий.

А в осаждённом замке принималось непростое решение. Князь Маргирис, владыка здешнего края, державший оборону замка, понял, что дальше сопротивляться они не смогут. Силы крестоносцев были велики, и напор их не ослабевал. А в замке было слишком много людей, но недостаточно тех, кто способен держать в руках оружие. Со всех сожжённых немецкими рыцарями деревень собрались сюда все, кто сумел спастись, — со своим скарбом, семьями, детьми и даже некоторые со своей скотиной. В замке буквально ступить было некуда, и запасы еды кончились очень быстро. Но сдаться врагу князь считал недостойным себя и своих людей.

— Дело наше проиграно, други мои, — зычно проговорил он, — сопротивляться дальше мы не в силах. Но и рабами этих нелюдей, крестом осенённых, нам становиться негоже. Поступим же, как наши предки поступали.

— Да, — дружно выдохнули все, кто был на княжьем дворе.

И закипела работа. Мужчины быстро собрали посреди двора костёр, и когда он запылал, стали кидать в него всё, что было ценного. Женщины носили пожитки и кидали туда же, поднимая пламя всё выше. Мужчины тем временем порешили весь скот, какой был в замке. Потом принялись за людей. Сначала старики, дети и раненые, кто не может ничего сделать сам. Потом женщины. Здесь дело задержало прощание. Каждому хотелось заглянуть в глаза своей любимой и сказать ей прощальные слова. Женщины вели себя тихо, никто не плакал и не стенал. Так было заведено у их предков, и нужно было выполнить ритуал.

Сам князь подошёл к жене. Бледная до синевы Гедре смотрела на него огромными глазами, в которых сосредоточился для него в этот миг весь мир.

— Сперва меня, Маргирис, — прошептала она, — я не смогу видеть, как умирает наш сын.

— Да, — согласно кивнул он.

— Я люблю тебя, — ещё тише прошептала женщина.

Князь обнял её, притянул к себе и крепко прижался к нежным губам в прощальном поцелуе, в котором слились и неизбывная страсть, и нерастраченная нежность, и все надежды, которым уже не суждено было сбыться. И когда женщина расслабилась в его объятиях, мужчина быстро нанёс удар прямо в сердце, оборвав дорогую жизнь. Потом повернулся к теремной девке Паулине, державшей на руках их сына, и быстро прикончил малыша, постаравшись сделать всё наиболее безболезненным образом. Саму Паулину следом порешил ударом огромного ножа верный Жингарас, который был рядом с князем с самого его детства, и никогда его не подводил. Бережно положив на землю ещё тёплые тела, они двинулись к остальным воинам, которые уже собирались вокруг костра.

Князь Маргирис окинул взглядом всех оставшихся. Здесь были только мужчины, как воины, так и те, кто пришёл сюда в поисках защиты. Но сейчас, перед лицом смерти, все были равны.

— Пора, — коротко сказал он, и недрогнувшей рукой бросил горящий факел на оставляемый им терем.

Мужчины, разбившись попарно, обернулись лицом друг к другу и на мгновенье замерли. Потом, обняв один другого левой рукой, правой одновременно нанесли удары, стараясь бить сильно и наверняка.

— Прощай, друже, — прошептал князь, взглянув в последний раз в глаза верного Жингараса.

— Прощай, князь, — ответил тот.

И два ножа впились одновременно в два открытых незащищённых тела.