У кошки девять свиданий - Эля Рин

“Привет! А где?”

“Давай на углу Невского и Малой Морской? Там еще напротив кафе “Север”.

Я выглянула в окно. Стемнело. Накрапывал дождь.

“Ага, знаю! Давай. Узнаешь меня по зонтику — он желтый в красный горох”.

“Хорошо. В половину восьмого”.

Я хмыкнула и покачала в руке телефон. Что, я вправду это сделала, да?

И отправила в чат девчонкам сообщение: “Эй, угадайте, кто на полшага уже ближе к Муми-Троллям! Первый пошел!”

Перед уходом из офиса все коллеги по очереди пожелали мне удачи. Торжественно и на полном серьезе, как будто я отправлялась на подвиг. Даже предлагали дежурить в окопе, то есть отслеживать по геотегу “на случай непредвиденных проблем”. Но я все же решила, что это перебор. В смысле, хватит двух подруг, которым я скинула все пароли и явки

Собрав вещи, я тщательно причесалась перед зеркалом (хотя все равно по дороге разлохматится), прицепила на ворот блузки перламутровую божью коровку (для красоты), подкрасила глаза, набралась смелости… Еще погладила на счастье грудку офисной канарейке, прошептала ей: “Пожелай мне удачи! Дебют в тиндере — это вам не шутки!” и пошла.

Заходя в метро, я вдруг поняла, что согласилась на свидание даже без предварительной переписки. Просто на волне веселого безумия про “нормального мужика” спор с подругами стал восприниматься как что-то вроде компьютерной игры. О, подходящий персонаж! О, возможность пройти первый уровень! О, суперлайк! Спасибо, заверните. А тут меня приложило обычной реальностью. С давкой перед эскалатором, мокрыми злыми людьми и набитыми вагонами.

Поэтому, хотя до места встречи было всего три станции с пересадками, я успела за это время немного поболтать с Павлом. Ну, чисто чтобы удостовериться в его орфографической привлекательности. А то вдруг он не человек, а материализовавшийся ночной кошмар школьной русички, посланный мне за грехи в написании “чя” и “щя”. Почему-то пресловутая “чящя” долго казалась мне гораздо загадочнее “чащи”, а “чяйка” над седой равниной моря дерзко теснила буревестника, белой молнии подобная. В итоге Аполлинария Иосифовна порой вздрагивала от ужаса над моими тетрадями.

Но Павел оказался не промах в запятых и буквах, отвечал по делу, и это немного успокаивало. Хоть что-то успокаивало! Потому что чем ближе к Адмиралтейской, тем безумнее мне казалось предстоящее свидание. А вдруг он захочет меня обнять при встрече? Это норм? Или мне отпрянуть? А если он принесет цветы, так с ними и ходить, да? А куда мы пойдем? Мне предложить, или он пусть думает? А вдруг он все же маньяк?

Тут очень кстати пришло сообщение от Маши.

“Инна, мы за тебя, за тебя! Помни об одинокой старости!”

И прошлогоднее фото из котокафе: я и десять хвостатых кисло смотрят в камеру, горюя о несовершенстве мира.

Идеальная моральная поддержка!

Пока я думала, что делать — ржать или придумывать достойный ответ, заряженный парой-тройкой литров отборного яда, дорога к месту встречи внезапно закончилась. И на углу Невского и Малой Морской обнаружился самый что ни на есть Павел. Высокий, симпатичный, очень похожий на свое фото в анкете. Он расхаживал туда-сюда, сунув руки в карманы серой куртки, и внимательно приглядывался к прохожим. Наверно, чтобы меня не пропустить.

— Привет!

— О, привет! — он обернулся и протянул мне руку. Уфф. Никаких объятий. И, насколько я вижу, никаких цветов. — Инна?

Я кивнула. Ура! Первый барьер пройден. Ненавижу тыкаться в незнакомцев, пытаясь опознать в них по словесному описанию никогда не виденных знакомцев.

— Ну что, пойдем?

— Куда?

— Гулять, — он пожал плечами и убрал со лба мокрую прядь. — Ты ж, вроде, писала, что любишь прогулки. Или это так, для красного словца?

Я осторожно выглянула из-под зонтика. Моросящий дождь постепенно переходил в ливень. Пробка на Невском поблескивала мокрыми боками машин. Прохожие резво прыгали по лужам, забегая в гостеприимно раскрытые двери кафе и магазинов. По воде плыли пузыри — примета из детства, значит, лить будет еще долго. Может, он так шутит? Проверяет мое чувство юмора?

— Люблю, — я спрятала нос обратно под зонт и уставилась на Павла. Очень, очень серьезного Павла. — Просто погода слишком хороша для променада.

— Так мы недалеко, — он махнул рукой. — Чуть пройдемся, нагуляем аппетит, поболтаем...

— Хорошо! — согласилась я.

Но, ей-богу, надо было отвечать “плохо”!

Перед встречей я боялась, что у нас не сложится разговора. Все прошлые романы у меня развивались естественным образом, из дружбы или общего увлечения. Когда не приходится искать темы для бесед, период узнавания уже миновал, и ты точно знаешь, какие шутки парень поймет, а какие — нет.

Тут же мы точно знали лишь одно: этот вечер проходит под виртуальной неоновой вывеской “свидание”. И что теперь? Именно свидания обсуждать? Тут в память лезли непрошеные воспоминания о самых неудачных романтических встречах. Например, про то, что, прогуливаясь по берегу речки в нежных сиреневых сумерках, не надо садиться на трухлявые бревна совсем близко от воды. В бревнах могут жить кусачие муравьи, которые увеличивают метраж отскока жертвы. Отскока прямо в объятия грязной цветущей реки и донного ила. Кстати, ил очень плохо отстирывается...

Но я зря опасалась. Общие темы нашлись почти сразу, и минут пятнадцать мы увлеченно болтали. Павел оказался меломаном, который слушает почти всё, от русского рока до зарубежного хип-хопа, и мы даже немного обсудили моих любимых Rhttps://www.last.fm/ru/music/R%C3%B6yksoppyksopp (что и говорить, группа с названием “гриб-дождевик” отлично подходила к декорациям свидания). Также он (в смысле, Павел, а не гриб) не любил авторское кино, уважал пепперони — и внутри пиццы, и отдельно, любил путешествовать, теплому морю предпочитал холодное и терпеть не мог пенку на молоке. Нормальный, короче, чувак оказался. Начитанный, умный, язык хорошо подвешен. Сейчас он получал второе образование, учился в медицинском:

— Знаешь, я б пошел на заочку, чтобы работать днем… Но у врачей она особо не предусмотрена. Приходится перебиваться: то курьером, то разовые заказы на юду. И лаборантом на полставки.

Последнюю фразу он сказал с такой интонацией, будто открывал страшную тайну. И внимательно на меня уставился из-под мокрых бровей, чтобы оценить эффект. Что, мол, скажешь?

Я неопределенно пожала плечами. Он что, ждет похвалы? Надо восхититься жертвами, кои возложил Павел на алтарь мечты о медицинской карьере?

— Сейчас лаборантом, через несколько лет врачом. Круто. Ты целеустремленный.

— Хм, — Павел закусил губу, а взгляд у него стал какой-то странный. Как будто он срочно задумался над доказательством гипотезы Пуанкаре.

Тут я не выдержала. Всё это было прекрасно. И беседа, и мечты, и гипотезы. Но лимит прочности моих ботинок исчерпался, и они уступили под напором воды. Причем уступили еще два квартала назад. Дождь усиливался, а мы все шли и шли, пятнадцать минут растянулись на вечность, и аппетит уже нагулялся такой, что я была готова в одиночку съесть какого-нибудь гигантского гуся. Жареного на вертеле. Да хоть сырого! Лишь бы горячего. Холодно-то как, а…