Легион. Кн. 2. Неопознанная - Ками Гарсия

– Самый простой способ избавиться от кошмара – рассказать о нем кому-нибудь. Тогда твое сознание перестанет бороться с дурным сном, и тот исчезнет.

Нет, мои кошмары не собирались исчезать.

– В реальной жизни такое едва ли возможно. – Я закрыла блокнот и встала, ножки стула скрипнули по деревянному полу. – Случаются и такие битвы, которых тебе не выиграть.

Я пошла прочь, не дожидаясь ответа. Последнее, что мне было нужно, – выслушивать советы ребенка, который плачет из-за того, что папа отправил его в причудливую школу в глуши. Моя мать мертва, а отца я не видела много лет.

Мои дни наполнены страхом и чувством вины, мертвыми птицами и пропавшими девушками.

И все обещало стать еще хуже.

Но чувство вины не проходило, и наконец я отпихнула поднос и направилась к комнате новенькой. Нашлась она легко. Единственная дверь, на пробковой дощечке которой не приколото никаких записок. От этого мне стало совсем плохо, будто я пнула ногой щенка.

Я постучала, мысленно повторяя извинения, сочиненные по дороге.

– Это Кеннеди.

Через пару мгновений постучала еще раз, прислушалась. Ничего. То ли ее не было, то ли она не желала со мной разговаривать.

Я перелистала первые страницы блокнота, заполненные сразу после того, как Лукас подарил мне его. Там вместо тревожных образов ночных кошмаров были схвачены радостные мгновения. Вот наполовину законченный портрет Приста, который обматывает ружье для пейнтбола серебряной липкой лентой. Вот Алара, укладывающая бутылку со святой водой в оружейный пояс, Лукас, играющий в «Тетрис», редкая улыбка Джареда… Их специализации – области умений, в которых они тренировались, – такие же разные, как и сами эти четверо. Однако каждое умение дополняло другие: Лукас шарил по базам данных всей страны, использовал добытую информацию для выслеживания паранормальных всплесков, Прист изобретал оружие для охоты на духов, с которым легко управлялся Джаред, а когда оружие не помогало, Алара пускала в ход искусство вуду, чтобы защитить всех.

Вместе они составляли Легион, и какое-то время я считала себя одной из них.

Один рисунок отличался от остальных – мой автопортрет. Я вырвала его из альбома и приколола к доске на двери, а рядом с ним – записку.

Извини, мне очень жаль.

Кеннеди

Девушка на рисунке, одетая в военные брюки карго и черные ботинки, выглядела храброй и решительной, как человек, готовый к сражению. Я уже проиграла свою битву, но Мэгги еще могла выиграть свою.

Через несколько минут я стояла перед дверью своей комнаты и пыталась вспомнить, каково это – чувствовать себя той девушкой с рисунка. Но не смогла.

Вместе с Легионом я лицом к лицу встречалась с мстительными духами и разрушала паранормальные сущности. А теперь я одна, и у меня не хватало храбрости даже на то, чтобы встретиться с тем, что ожидало меня по другую сторону собственной двери.

Я включила свет, и реальность нахлынула на меня картина за картиной. Вырезки из газет, карты, фотографии мест преступлений, фотографии пропавших девушек заполняли стены комнаты. Снимки меловых силуэтов, окруженных черно-желтой полицейской лентой, перекрывали метеорологические схемы и фото людей, которых арестовали за странные или жестокие акты насилия.

Каждый обрывок – событие, которое потенциально могло вывести на след Андраса.

Я начала собирать заметки еще в больнице. Первую нашла, когда просматривала газету, надеясь найти упоминание о Джареде, Лукасе, Аларе и Присте. Заголовок гласил: «Молния зажгла в церкви Святых Мучеников пожар, погибли семеро».

С этого начались попытки отследить демона, и они превратились в некую манию, в наказание самой себя. Ведь это я освободила Андраса, и потому его преступления становились моими преступлениями.

Отчасти мне хотелось поделиться информацией с Лукасом. Он бы понял, как найти схему в творящемся безумии. Это его искусство я недооценивала, пока не попыталась разобраться сама. Но хотя я искала имена друзей, каждый раз читая газету, все же вздыхала с облегчением, когда не находила их.

Без меня им безопаснее.

Когда я добавила к мешанине на стене рисунок ночного кошмара, взгляд упал на изображение, похожее на нотный пюпитр.

Печать Андраса.

Это уникальная подпись демона. На запястье каждого члена Легиона имелась метка, изображавшая одну часть символа. Если они натирали запястья солью и прижимали их друг к другу, их метки воссоздавали этот символ.

Я провела пальцами по чистой коже на внутренней стороне запястья. Она напоминала, что я не принадлежу к их числу.

Именно поэтому у нас с Джаредом ничего не могло получиться.

Я оглядела стену в поисках его портрета в профиль, висевшего над картой погодных аномалий. Всмотрелась в изгиб губ и длинные ресницы, обрамлявшие светло-голубые глаза. На секунду даже дышать перестала. Я помнила, как ощутила его губы на своих губах, звук его голоса, когда Джаред шептал под дождем, отказываясь уйти.

Я помнила обещание, которое дала себе в ту ночь. И которого не сдержала.

Я найду тебя.

Вспоминал ли и он о той ночи?

Думает ли он обо мне?

Возможно, Джаред уже двигался дальше в поисках недостающего, пятого члена Легиона – того, кем я никогда не смогла бы стать.

Я стянула с ног шерстяные гольфы, которые надевала каждый день, хотя они и кусались как сумасшедшие, и от которых в комнате пахло псиной. Паутина белых шрамов расползалась по ногам, как татуировка, напоминая о моих ошибках. Пальцы скользнули по выпуклостям на коже. Я их ненавидела, но если бы ошибки можно было обменять на новое множество шрамов, я бы не задумалась ни на секунду.

Я сняла промокшую одежду и переоделась в сухое, прежде чем открыть ноутбук. Просмотрела новостные сайты в поисках признаков паранормальной активности, свидетельств того, что Андрас не бездельничает. В Легионе меня научили, что внезапные всплески убийств и насильственных преступлений – это красные флажки, за ними последуют самоубийства.

Фото тысяч ворон, усевшихся на крышах Питсбурга, заставило меня остановиться. Я кликнула по нему, и на экране выскочило знакомое сообщение: «Недоступный портал». В «Зимнем небе» студенток ограничивали в доступе к Интернету, позволяя заходить только на одобренные руководством новостные сайты и в библиотеку. Электронной почты здесь не существовало, а телефон позволялось использовать только для звонков домой или, в моем случае, тете Диане. Нельзя сказать, чтобы я собиралась ей звонить.

Мой почтовый ящик наверняка был битком набит письмами от Элль. Но даже если бы я придумала, как связаться с подругой, что бы я ей сказала? «Я выпустила в мир мстительного демона, и никто не знает, как его остановить»? Она бы меня простила, именно так и поступают лучшие подруги. Но это ведь не проваленный экзамен в середине семестра, о котором я забыла бы после хорошей порции мороженого.