Фантом. Последние штрихи - Томас Тессье

торчащей из двери? А потом он нашел бы ее труп. Или Нед…

Нед!

«Боже, надеюсь, он все это проспал», – взмолился Майкл. Было тяжело встать с дивана, но он все-таки пошел в комнату сына. Он знал, что дверь в комнату Неда всегда немного приоткрыта, но в суматохе не подумал ее закрыть или убедиться, что мальчик крепко спит.

– О нет, – прошептал он. Нед все еще стоял на месте и грустно смотрел вперед. Одной рукой он держался за свой пенис через пижамные брюки.

– Эй, почему ты не спишь? – спросил Майкл, стараясь звучать как можно спокойнее. – Тебе нужно в туалет, Нед?

– Нет.

Какой он крохотный и несчастный!

– Тогда иди в кроватку спать. Ночь-полночь.

Майкл взял мальчика на руки и отнес в кровать. Смахнул мягкие светлые волосы с его лица.

– Ты уверен, что не хочешь писать?

– Да. – Его голос задрожал, словно он вот-вот расплачется.

– Хорошо, тогда давай спать. – Майкл обнял Неда. – Ты же знаешь, что Халку нужно спать, иначе утром он не будет таким сильным.

– Я не хочу.

– Нед, все хорошо?

– Где мамочка?

Ну вот.

– Мамочка заболела, Нед. Ей пришлось уехать к врачу, но она поправится, и завтра мы с тобой к ней съездим. Хорошо?

– Но где она?

– Уехала к врачу.

– Я хочу к ней.

– Хватит, Нед. Я же сказал, что скоро мы к ней поедем. Ты же хочешь, чтобы мамочка поправилась, правда?

– Да.

– Чтобы поправиться, ей пришлось уехать в больницу. А нам с тобой надо как следует выспаться, чтобы завтра ее навестить.

– Но я хочу к ней сейчас.

– Я тоже хочу, Нед. Но сейчас самое главное, чтобы она поехала к врачу. Ты любишь мамочку, я люблю мамочку, а она любит нас. Мы любим друг друга, но мамочке нужно в больницу. Я же не плачу из-за этого, правда?

– Нет. – Как это слово в устах четырехлетнего ребенка может звучать так твердо?

– Мы же рады, что мамочка поехала к врачу и скоро поправится?

– Я хочу…

– Мне хочется лечь спать здесь с тобой, Нед. Хорошо? Можно? Потом мы проснемся и утром поедем к мамочке. Ладно? Можно мне лечь спать здесь с тобой?

– Хорошо, – наконец ответил Нед.

– Здорово. А теперь обними меня крепко-крепко.

Нед обнял Майкла за шею, но его руки очень ослабли. Майкл укутал себя и сына одеялом и прижался к мальчику. Свет за окном был серым, и он задумался, сколько времени прошло. Казалось, миновали часы с тех пор, как он увидел Линду на полу, но вполне вероятно, на самом деле пролетели минуты. Наполнявшие сознание образы были слишком яркими, надо было поскорее прогнать их сном, если получится.

Нед крепко прижался к нему – хороший знак. Майклу невыносимо было думать о том, что видел мальчик. И Линда, дорогая Линда… Что, черт возьми, с ней произошло? Да, у нее астма, но у нее никогда не было приступа, даже отдаленно напоминающего этот. Что его вызвало? Она пользовалась ингалятором три или четыре раза в день, в особенно сухую погоду немного чаще, но это все.

А теперь случилось это. Она билась в истерике и бредила. Словно обезумела, дралась, орала. Парамедики наверняка решили, что она принимает наркотики, а не только лекарство из ингалятора. С болью он вспоминал, как они посмотрели на Линду, когда ее ночная рубашка задралась выше бедер. И как они смотрели на Майкла, словно это он виноват в том, что произошло.

Майкл глубоко вздохнул. С мальчиком все хорошо. Что бы он ни видел, теперь он крепко обнимал отца и размеренно дышал во сне. «Когда взойдет солнце, это все покажется ему дурным сном», – подумал Майкл. Дети отличаются крепостью духа.

Линда должна поправиться. «В Вашингтоне у нас только дела пошли в гору. И наша совместная жизнь только начинается, – думал он, – так что она просто обязана пойти на поправку. И еще Нед. Пусть произошедшее не травмирует его, не оставит шрамов на его душе. Пусть…» Майкл заснул.

Нед находился в полудреме, но сознание еще не совсем покинуло его. В объятьях отца он чувствовал себя в безопасности. Одно из правил заключалось в том, что, если ты с одним из родителей или с обоими, с тобой ничего не произойдет. Как ему хотелось спать с ними каждую ночь, но они не разрешали. Нед не мог понять, почему. Словно им хотелось накликать беду.

Он был не в состоянии думать о том, что произошло этой ночью. Слишком устал и ослаб. Кроме того, какая разница. Может быть, мать вернется, а может, и нет. По сравнению с настоящей проблемой это казалось не таким важным. Нед знал, что произошло на самом деле. Пришел фантом и превратил его мать из человека в ревущего бешеного пса. Даже если она выживет и вернется домой, ничего не изменится. Назад дороги нет. День и ночь смешались раз и навсегда.

Это была лишь демонстрация того, на что они способны.

Если они смогли сотворить такое с твоей матерью, только представь, что они могут сделать с тобой…

1. Линнхейвен

Теперь это был и не город вовсе. Можно было ездить по старому прибрежному путепроводу каждый день и даже не заметить Линнхейвен. Те, кто все-таки заезжал в него, описывали городок как «сонный». Местные эксперты часто использовали слово «кома», а городские чиновники утверждали, что Линнхейвен находится в переходном периоде. Даже если и так, то период этот длился уже тридцать или сорок лет. Линнхейвен был не столько городом, сколько рыбацкой деревушкой, но даже рыбными промыслами здесь почти никто больше не занимался. Все больше молодых людей считали ловлю рыбы и крабов тяжелой малооплачиваемой работой и отправлялись попытать счастья куда-нибудь еще. Если у Линнхейвена и было будущее, то оно лежало в области легкой промышленности, типового жилого строительства, кондоминиумов, торговых центров и сетей ресторанов быстрого питания. Но новая эра еще не наступила. Линнхейвен оказался забытым маленьким городком, который вяло ждал, когда о нем вспомнят.

Вдоль побережья располагались другие города, больше по площади и обросшие пригородами, поэтому Линнхейвен не казался удаленным или изолированным. Но территория вдали от моря, лежавшая за низкими холмами, представляла собой неосвоенные, неприветливые леса и болота, которые тянулись на десятки километров. Линнхейвен был всего лишь одной из небольших и непритязательных остановок на пути вдоль Чесапикского залива из Аннаполиса в Норфолк.

В старые времена, до того, как Великая депрессия и скандальные происшествия привели к закрытию спа-отеля, население Линнхейвена составляло десять тысяч человек, но к настоящему