От судьбы не уйдёшь - Элен Форс

Во рту еще вкус этого терпкого поцелуя, а грудь ноет после дикой ласки этого кота. Не домашнего котика, а льва. Царя зверей. Я даже его лицо не рассмотрела, только глаза, которые будто светились отдельно от тела в темноте. Закрываю глаза и все равно вижу зелень, обрамлённую темным ободком.

У бара темно, наше такси еще не приехало, хотя приложение показывало минут пять езды. Стоим только мы, слушаем доносившуюся музыку и топот танцующих. Меня пугает, что мы тут одни. Больше ни одного человека, никто даже не курит, хотя внутри, наверное, сотня туристов.

— Вик, ты что так кипишнула? — тянет Игнат, который тоже еле на ногах стоит. Ничего не отвечаю, но мне не стоится на месте, хочется убраться подальше отсюда и побыстрее. Хожу нервно из стороны в сторону, высматривая желтое такси, терзая губы. Лиза успокаивает его, но ей передалась моя нервозность. — весь вечер обломала! Так постоянно будет?

— Игнат, успокойся! — прерывает Глеб, обнимая меня и притягивая к себе, чтобы успокоить. В его объятиях мне и вправду становится лучше, от него исходит сила и тепло. Теперь никто не причинит мне вред. Я не одна.

— Мы как минимум могли подождать тачку в баре! — Игнат продолжает ворчать, но уже более спокойно. Лиза продолжает его примирительно поглаживать.

— Можешь вернуться, если тебе так хочется. — огрызаюсь я и вытягиваю у Лизы из сумки igos. Она удивленно смотрит меня, обычно я не курю, но сейчас просто сорвусь, если не заглушу внутреннее возбуждение.

Парень просто поцеловал меня, потрогал грудь. Неприятно, когда тебя тискает вот так незнакомый человек, но он же не изнасиловал? Блин, чувство такое, будто трахнул. Даже чувствую вкус ромового напитка на языке.

Судорожно затягиваюсь, отгоняя от себя его образ.

— Может Вас подвезти? — голос с акцентом раздирает тишину и растаптывает зародыш умиротворения внутри меня. Парень идёт не один, рядом с ним вышагивает еще двое парней. На лице каждого омерзительная ухмылка, они смотрят на нас как на дичь.

Чеширский кот рассматривает мою руку с сигаретой, как жмусь к Глебу, склабится, демонстративно облизывает губы. Ведёт себя так словно я ему чем-то обязана. У меня сердце начинает стучать сильнее, удары отбивают рёбра.

В свете фонаря удается рассмотреть его лицо, запечатлеть в своей памяти. Парня точно нельзя назвать смазливым, его черты ассиметричные, какие-то звериные, выразительно грубые, выражение лица очень надменное и жестокое, при всем этом он очень красив. Кошачьи глаза гипнотизируют.

Он крупнее наших парней, при каждом движении мышцы натягивают кожу, проступая сильнее. Трудно представить сколько времени он тратит на тренажёрный зал.

— Мы на такси, спасибо! — радушно говорит Игнат, который вряд ли младше этого парня, но я чувствую пропасть между ними, насколько внутренне незнакомец старше и опаснее наших спутников.

— Так ВЫ поезжайте, а девушек оставьте нам. — немного полный парень по правую руку начинает ржать, и почему-то мне кажется что он не шутит. Они хотят оставить нас с Лизой им на потеху. По мере того, как их лица расслабляются, мы напрягаемся.

Мужчины говорят на английском, но я знаю, что Незнакомец точно знает русский. Не знаю как подать друзьям сигнал, чтобы они были осторожнее и не ляпнули ничего на родном языке. Сказать им об этом, значит выдать себя, а я почему-то стесняюсь произошедшего.

— Мужики, Давайте полегче, о'кей? — Игнат выпрямляется, алкоголь делает его смелее. Я лишь молю Бога, умоляю приехать такси побыстрее. — Здесь никто не хочет проблем?

— Правильно мыслишь, если не хочешь проблем, проваливайте. Блондиночки поедут с нами. — говорит только толстый, второй смеется в нужное время, они, как группа его поддержки. Сомнений нет, Незнакомец у них главный, немного сторонится и ведёт себя нагло, смотрит на меня не моргая.

— Глебыч, походу, придётся научить парней, что с русскими не стоит связываться! Я возьму на себя жирного, а ты бери павлина черножопого.

Панический всхлип вырывается все же из моей груди, потому что я знаю — он все понимает. Хочется руками прикрыть лицо и исчезнуть, проснуться в номере и понять, что все это страшный сон. Темнота давит. Вижу, как он усмехается и поворачивается к Игнату. Не вижу его выражения лица, но слышу этот хриплый голос с нескрываемой усмешкой:

— Вытри для начала молоко с губ.

Мои друзья напрягаются, вытягиваются. Они чувствуют опасность исходящую от него. Юношеская спесь отступает.

Понимаю, что он один справился бы и с Глебом и Игнатом, он выше, чем они, и шире в плечах. Футболка с глубоким вырезом открывает поросль волос на его накаченной груди.

— Идите, куда шли! — говорю я, отходя от Глеба, подходя ближе к дикарю. Чувствую за собой вину, парни могут пострадать от его рук из-за меня. Из-за того, что я имела неосторожность танцевать и понравиться пещерному человеку.

— Пожалуйста. — с улыбкой мурлыкает он. — Попроси меня, как следует, малышка.

Проклинаю себя за моё легкомыслие — не пошла бы я одна на смотровую площадку, ничего бы не было.

— Прошу, как следует, забрать своих друзей и вернуться в бар, о'кей? — нервно затягиваюсь, трудно находиться так близко. Мужчина скользит по мне, задерживается на вновь остро торчащих сосках, которые словно специально провоцируют его. — Мы уезжаем…

Вдалеке мигают желтые фары, и я начинаю молиться, чтобы машина скорее доехала до нас.

— Ненавижу курящих девушек. — он вырывает из моих рук igos и тушит окурок о рядом стоящего Глеба, который тут же взывает от боли.

Дальше все происходит слишком быстро.

Игнат бросается на него, запрыгивает на спину, как сделала бы это девочка. Молотит по нему кулаками со всей дури. К нему подлетают рядом стоящие парни и оттаскивают нашего друга. Валят на землю и начинают пинать ногами.

Глеб воинственно становится между мной и незнакомцем, принимая боевую стойку.

Тот делает шаг, Глеб замахивается, но мужчина

с легкостью избегает удара и хватает моего спутника за горло, поднимая в воздух. Даже немею, может мне кажется?

Сколько нужно иметь силы, чтобы с такой легкостью одной рукой поднять здорового мужика, в котором килограммов восемьдесят точно есть.

— Оставь его! Ты задушишь же, отпусти… — кричу я, приходя в себя, нападая на незнакомца, молочу его, бью клатчем по голове. Слышу в ответ лишь хриплый смех, тогда висну на нем и начинаю тянуть за уши, царапать лицо, кусать шею. — Я оторву тебе что-нибудь! Отпусти их! Кому сказала, извращенец!

Машина с визгом останавливается у нашей груды перемешавшихся тел. Таксист выскакивает и жмёт на курок пистолета, крича что-то на местном диалекте. Из бара тут же выбегает охрана с дубинками, они бегут остановить весь этот беспредел и я выдыхаю, даже расслабляюсь. Сейчас все закончится.

— Помогите. — истошны кричу я охране, но когда мужчины прикладывают дубинки к Глебу и Игнату, почтительно обходя незнакомца и его друзей, понимаю, что все только началось.