Роковое место - Михаил Черненок

Зверков не дал Славе договорить:

– Перед прокурором и перед уголовным розыском моя совесть чиста. Фишкина тоже на рога с законом не лезет.

– Нас интересуют ее отношения с Германом Сухановым.

– Что еще за Герман?

– Бывший спортсмен и музыкант, – уклончиво ответил Голубев.

– Первый раз о нем слышу, – Зверков достал из пачки «Беломора» папиросу. Разминая ее в пальцах, раздраженно добавил: – Завтра мадам Фишкина приедет из Новосибирска, обратись с этим вопросом к ней. По части спортсменов, музыкантов и прочих артистов мужского пола у нее кругозор шире моего.

– Когда она уехала в Новосибирск?

– Вчера утром. Я тоже с ней ездил. Сегодня на электричке в час дня вернулся, а Настя еще на сутки там осталась.

– По каким делам ездили?

Зверков, щелкнув зажигалкой, прикурил папиросу. После глубокой затяжки стал рассказывать. С его слов, позавчера Фишкиной звонила из Новосибирска подруга и пригласила отметить свое тридцатилетие. Фишкина уговаривала Зверкова поехать на своей машине, но он категорически отказался из-за того, что «под балдой или с бодуна» за руль не садится. Торчать же на именинах трезвому, как дураку, тягостно. Пришлось воспользоваться электричкой. Вчера небольшой компанией с обеда допоздна просидели в ресторане «Садко». Переночевали у подруги, живущей недалеко от железнодорожного вокзала Новосибирск-Главный. Сегодня утром, не дав опохмелиться, Фишкина проводила Зверкова на вокзал и отправила его домой в десятичасовой электричке. Сама осталась в Новосибирске, чтобы навестить мать, у которой постоянно проживает ее семилетняя дочка. Мол, надо кое-что купить дочери к началу учебного года.

– Она действительно там осталась? – уточнил Голубев.

– Ну, если до сих пор нету дома, значит, осталась. Сказала, что завтра к концу дня приедет.

– Денег у нее с собой много было?

– Наверное, тысяч десять брала. На цветы подруге больше тысячи истратила, чайный сервиз дорогой подарила.

– Долларов не было?

– Валюту Настя про запас держит, а повседневно отечественными рублями шелестит.

– Хорошо идет бизнес?

– От покупателей не отбиться.

– И с деньгами у вас проблемы нет?

– У меня часто на бутылку не хватает. А Фишкина от избытка «бабок» дурачится… – Зверков с усмешкой указал взглядом на остекленную веранду во всю ширину вместительного дома. – Глянь, какой дворец выкупила у бывшего партайгеноссе, прихватизировавшего народное достояние. Ты можешь догадаться, на кой бес двум сожителям такой великолепный сарай?

– Не могу.

– Я – тоже. В прятки нам играть, что ли?…

– Как фамилия, имя подруги-именинницы? – стараясь не отвлекаться от сути дела, спросил Слава.

– Мусонова Тамара.

– По какому адресу живет?

– На улице Челюскинцев… – Зверков назвал номер дома и квартиры. Затянувшись папиросой, нахмурился: – Ты, опер, так дотошно прискребаешься, будто мы с Фишкиной сразу пару ящиков коньяка сперли. Руби прямо: к чему гнешь?

Голубев встретился взглядом с затуманенными водкой глазами собеседника и, тоже переходя на «ты», сказал:

– К тому, Григорий Николаевич, что пытаюсь разобраться: то ли ты мне арапа заливаешь, то ли Фишкина вокруг пальца тебя обвела?

– Уточни свои сомнения.

– По твоим словам, Анастасия Романовна хотела пробыть в Новосибирске до завтрашнего вечера, но уже сегодня она погибла в автокатастрофе недалеко от райцентра.

Зверков заметно растерялся:

– Ты, парень, это… не туфту гонишь?

– Можешь сходить в морг и убедиться.

– На такси домой ехала, что ли?

– На мотоцикле с Германом Сухановым – мимо дома.

Зверков в сердцах бросил под ноги недокуренную папиросу, торопливо набулькал из бутылки полстакана водки и махом выпил. Несколько секунд он тупо смотрел Голубеву в глаза. Потом вдруг так хлестанул кулаком по столешнице, что Слава едва успел подхватить повалившуюся к нему поллитровку. Тотчас Зверкова словно прорвало:

– Ну, стерва! Опять меня наколола! Сколько раз говорил: не играй, сука, с огнем! Доигралась…

– Не горячись, Григорий Николаевич, – спокойно сказал Голубев. – Мало ли какие обстоятельства могли заставить Анастасию Романовну поехать с Сухановым.

– Не защищай, опер, чужую бабу! Любовные уловки Насти я изучил лучше, чем таблицу умножения. Гонял шлюху пуще сидоровой козы, но с нее все – как с гуся вода. Вот неисправимая потаскуха…

Зверков, запрокинув голову, прямо из горлышка допил остававшуюся в бутылке водку и нервно стал закуривать. Сломав в пальцах две папиросы, третью кое-как прикурил. Сделав раз за разом несколько частых затяжек, с виноватой усмешкой, будто оправдываясь, заговорил спокойнее:

– Я еще на вокзале подумал, что не случайно Настя выпроваживает меня из Новосибирска. Полсотни в карман дураку сунула. Мол, приедешь домой, купи бутылочку, подлечись с похмелья. Был бы трезвый, хрен бы она меня уломала! Но башка после банкета трещала, аж белого света не видел. Вот и купился, дубина, за поллитровку… Собственно, это еще б-большой вопрос, кто кого ку-купил… Кто-то теряет, кто-то находит…

Продолжать серьезный разговор с опьяневшим Зверковым было бесполезно, и Голубев попрощался. В ответ Зверков заплетающимся языком пробормотал что-то нечленораздельное.

Утром следующего дня Голубев пошел на работу спозаранку. Несмотря на ранний час, на крыльце милиции его встретил курносый толстячок с забавной фамилией Курысько, известный в райцентре почти каждому жителю, кто затевал ремонт квартиры или какую-либо новостройку. Несколько лет назад, окончив лесной техникум, смышленый малый с помощью родственников почти за бесценок выкупил у местных властей обанкротившуюся лесопилку и на удивление быстро наладил выпуск самых разных пиломатериалов, без которых не обходится ни одна маломальская стройка. Талантливый организатор трепетно дорожил маркой своего дела. Продукция его шла нарасхват, и совсем еще недавно пухлощекий техникумовец Юрик стал уважаемым предпринимателем Юрием Сергеевичем. Почтение земляков не вскружило ему голову. В общении с друзьями и знакомыми он остался прежним компанейским парнем.

Энергично поздоровавшись с Голубевым за руку, Курысько сразу заговорил:

– Вячеслав Дмитрич, вчера вечером ко мне на лесопилку приезжал за плинтусами Дед Мороз Пухов и сказал, будто Герка Суханов с Настей Фишкиной гробанулись в автоаварии. Это в самом деле или выдумка?

– В самом деле, – подтвердил Слава.

– И как Герман залетел?

– Будто не знаешь, как автодорожные «залеты» случаются.