Строптивая мишень - Татьяна Полякова

Она готовилась забраться в ванну, может быть, жевала лимонили смотрела на себя в зеркало… Об имени ее не спросили, кто-то вошел ивыстрелил.

— Извини, что ухожу, — сказала я, поднимаясь. Мнехотелось верить: она слышит. — Я люблю тебя, — добавила я уже вдверях и осторожно их прикрыла, подумав неожиданно для себя с усмешкой:началось.

Минут за десять я собрала кое-какие вещи и вышла к гаражу.Пошарила под передним сиденьем своей машины и извлекла Наташкино водительскоеудостоверение и техпаспорт. Хорошо, что ее привычки неизменны. То есть былинеизменны: теперь придется привыкать говорить о Наташке в прошедшем времени. Янадавила пальцами на виски, стараясь унять боль. Взглянула на часы: в доме япробыла двадцать минут. За двадцать минут жизнь стре мительно полетела подоткос.

Мне нужен был Гера, нужен кто-то, с кем я могла быпоговорить. Конечно, он еще ничего не знает. Сейчас Гера должен быть в офисе. Япожалела, что не позвонила ему из дома. Возвращаться назад я не могла и решилапозвонить из автомата. Села в Наташкину «семерку» — конечно, я предпочла бысвою машину, но это было бы глупо.

Остановившись возле автомата, я трижды набирала номер итрижды слышала короткие гудки. Я чертыхнулась и заторопилась в офис.

Металлическая дверь была не заперта, хотя плотно прикрыта,чтобы это не бросалось в глаза. Но полмиллиметра не хватило, чтобы замоксработал. Я толкнула дверь и вошла. Первым увидела Валеру: он лежал в коридоре,напротив двери в свой кабинет. Огромная лужа крови расползлась на сером ковре.Я набрала в грудь побольше воздуха и шагнула вперед.

Гера был в своем кабинете, сидел в кресле, положив руки настол, лицо чужое и отрешенное. Светлый пиджак на груди грязно-бурый. На полу,рядом со столом, — еще труп, лицом вниз. На этот раз стреляли в затылок.Мне не нужно было видеть лица, чтобы понять, кто это. У моих ног лежал АркадийЮрьевич, хороший человек и граж данин. Зря он пришел сюда. Не вовремя.

Я вздохнула и взялась за телефонную трубку — она лежала настоле рядом с рукой Геры. Набрала 02 и сообщила о трупах. Очень кратко, ибовремени у меня совсем немного. Возможно, и вовсе нет.

Повесив трубку, я заспешила к машине. Город казалсяпустынным, а все происходящее дурным сном. Я вспомнила о своих предчувствиях.Разве не этого я ждала? Ждала, не ждала… Четыре трупа, я одна и хочу выжить.Самоубийство меня никогда не прельщало, дать себя поймать или явиться в милицию— равносильно самоубийству. Я много раз размышляла, что буду делать, случисьтакое, но сейчас была растеряна, подавлена и неспособна мыслить.

Наташкин дом возник неожиданно. Я свернула в соседний двор,где была стоянка, припарковала машину и минут пять сидела с закрытыми глазами,силясь унять дрожь. А потом разревелась. В один день я не просто потеряладрузей — я осталась одна во всем мире. Было отчего зареветь белугой. Хотя слезы— вещь бесполезная, кому знать, как не мне?

— Давай-ка шевелись, — сказала я себе и вышла измашины.

Во дворе ничего подозрительного не наблюдалось. Две бабулькинесли вахту у подъезда, поздоровались и любезно сообщили, что Наташи нет дома.

— Подожду немного, — ответила я и поднялась натретий этаж. Открыла дверь и вошла, опасливо таращась по сторонам. Какоказалось — напрасно. В квартире ни кого не было. Убедившись в этом, явернулась к двери, заперла замок, накинула цепочку и прошла в спальню. В шкафулежал паспорт и немного денег, я бросила их в свою сумку. В кладовке отыскаламолоток и направилась в ванную, а там отсчитала третью плитку от раковины ипятую от пола. Размахнулась и с силой ударила. Керамический квадратикраскололся, открыв тайник в стене. Молотком орудовать было не обязательно, нотеперь это не имело значения.

Из тайника я извлекла пистолет, коробку патронов к нему идве перетянутые резинкой пачки долларов. Денег должно хватить, вряд ли всепродлится особенно долго, а там — либо в деньгах я не буду нуждаться, либо онии вовсе не понадобятся. Второе, как ни печально сознавать это, все жевероятней.

Доллары я положила в сумку вместе с патронами, а пистолет вруках повертела. Не очень верилось, что он поможет: стрелок я никакой, палилавсего-то пару раз по пивным банкам, с весьма и весьма скромными результатами,но тяжесть в руках странно успокаивала. В конце концов я убрала пистолет в сумку.Пора было уходить. Тут на меня и накатил очередной приступ страха: холод вспине и дрожь в коленях. Я кинулась к окну, не касаясь рукой занавески,осторожно выглянула. Как раз вовремя: двое парней с внушительным видомэмигрантов из преисподней выскочили из двухдверного юркого «БМВ» и ходкозашагали к подъезду, не потрудившись запереть машину. А я прижалась к стене,мгновенно покрывшись потом: нетрудно было догадаться, кто они и зачем здесь.

Я, конечно, выдающаяся посредственность, и жизнь моя вмасштабах человечества, возможно, и гроша не стоит, но умирать сегодня я нехотела. Четверг — совершенно неподходящий для этого день, впрочем, как ипятница. Если парни внизу другого мнения, значит, встречаться с ними не стоит.

Эта мысль дала мне необходимый толчок или пинок. Я метнуласьк входной двери, выскочила из квартиры и, стараясь сделать это бесшумно,захлопнула замок. Если нельзя спуститься вниз, значит, придется подниматьсянаверх. Ничего умнее в голову не приходило, и я заскользила по ступенькам,прижимаясь к стене — то ли тень, то ли привидение. Через пару секунд парнивойдут в подъезд. При этой мысли мне сделалось нехорошо, я жалко клацнулазубами и, увеличив скорость, достигла пятого этажа. Смутно помнилось, что вдевятнадцатой квартире живут мать с сыном, парнишкой лет двенадцати. Как-то разон мыл мне машину. Если его нет дома, моя песенка спета: не обнаружив меня вквартире, ребята из «БМВ» не поленятся подняться на пятый этаж. И тогда… Обэтом даже думать не хотелось.

Я жала кнопку звонка, торопливо перечисляя Господу, от какихдурных слов и поступков откажусь навеки. Дверь распахнулась. Мальчишка — явспомнила, что зовут его Денис, — посмотрел на меня несколько удивленно. Яшагнула вперед, слегка потеснив его, и осторожно закрыла дверь. Как раз в этотмомент и послышались торопливые шаги.

Денис пребывал в недоумении.

— Ты один дома? — шепотом спросила я.

— Ага.

— А чего дверь открываешь кому попало? Чему тебя вшколе учат?

— Ничему. А вам что надо?

— Твой балкон. И вот что, Денис. Если кто позвонит, неоткрывай. Притворись, что тебя нет дома. Само собой, меня ты не видел. Гдебалкон?

Я прошла в комнату, плотно закрыв дверь: мне совсем нехотелось, чтобы ребятки, припав ухом к замочной скважине, услышали наши голоса.Денис, с любопытством наблюдая за моими передвижениями, вышел следом за мной —балкон и спросил: