Живи в моих снах - Елена Левашова

Кульминацией его пламенной речи был шумный лязг закрывающейся тяжелой, дубовой двери…

Дашка перевела беспомощный взгляд на сочувствующую ей Киру. Как близкая подруга, она знала о сердечных переживаниях Даши и предвидела её фиаско.

‒ Дашунь, успокойся, только не плачь… ‒ она подала стоящей как истукан подруге салфетку. ‒ Какая же он свинья! Напыщенная, избалованная! Чертов сноб!

«Ты ещё женишься на мне!» ‒ подумала Дарья, а вслух сказала:

‒ Кира, отнеси молодому человеку в випке счёт.

Даша ворочалась в постели, не в силах уснуть. Он не хочет разговаривать с ней, смотреть на неё… Испытывает брезгливость и презрение. Даже не зная её! Дурак… Неужели её чувства ‒ ошибка? Те чувства, которые расцвели почти год назад, когда она впервые увидела Мишу.

Дашка вспомнила тот жаркий летний день. Прошёл всего месяц после её возвращения из Швейцарии. В то утро родилась новая Даша ‒ с зелёными косами, ярким макияжем и обилием железных колечек на пальцах, в ушах и губах. Даша-протест. Даша-отрицание. Даша-бунтарь. Возвратившись на родину, девушка похоронила свой старый, ненавистный ей стиль швейцарского закрытого пансионата для девочек — зализанный и забитый образ. Она сменила платья на бесформенные штаны и научилась рисовать стрелки.

Отец вздыхал и хватался за сердце, но Даша была непреклонна. Крылов прекрасно знал, что в пансионате дочери не нравилось. Строгая дисциплина и высокие учебные требования изматывали её, не оставляя свободного времени.

Возвращение в Красноярск было самым счастливым днём в её жизни! Долгожданная свобода действий, передвижений, решений… Возможность реализовать мечты, давние желания.

Отец метался, стараясь выбрать для подросшей дочери лучший вуз, таскал всё время за собой… На одной из рабочих встреч с коллегами «Альянс-строй», в толпе важных чиновников и бизнесменов в дорогих костюмах Даша увидела Михаила. Вернее, Михаила Львовича, выступление которого объявил секретарь собрания.

Как ни странно, Дашу заинтересовала не только его выразительная, красивая наружность. Михаил оказался прекрасным оратором, обладающим грамотной речью и приятным тембром. Она слушала… А голос Миши, словно цветной дым или эфир, проникал в каждую клетку её сердца, каждый закоулок разума, прорастая невидимыми нитями обожания.

Дарья отчаянно почувствовала, что необходима этому человеку. Нужна, чтобы украсить его жизнь и сделать счастливым.

Это открытие смутило и испугало диковатую, выросшую в женском коллективе закрытой школы девушку. Она не пыталась заговорить или познакомиться с ним, будучи неуверенной в своих чувствах, хотя видела Мишу потом много раз. Только его голос звучал в её сердце, а глаза часто всплывали в памяти…

Михаил Колосовский, не откладывая задуманное в долгий ящик, позвонил Владимиру Крылову утром следующего дня. Тот, как будто заранее ждал звонка и ничуть не удивился: пригласил Мишу к себе в офис.

Игнорируя звонки Фила и Ангелины, Миша припарковался возле трёхэтажного офисного здания «Альянса». С неприятным вопросом хотелось покончить как можно скорее.

‒ Доброе утро, Михаил Львович! ‒ сухо поздоровался Крылов, когда Миша заглянул в кабинет. ‒ Чаю? Или сразу к делу?

‒ Владимир Николаевич, я буду краток и начну без прелюдий: боюсь, вам придётся снять вашу фирму с участия в тендере, ‒ ответил Миша, оглядывая просторный кабинет Крылова.

‒ А не то…‒ с издевкой произнёс Крылов. ‒ Ну же, молодой человек, долой сантименты, вы же не просить пришли, а угрожать? Или я не прав? — он резко встал с места, отталкивая светло-бежевое кожаное кресло.

Миша удивился такой проницательности и ответил твёрдо:

‒ Не угрожать… Я не использую незаконные методы в работе. Мы не используем. Я пришёл обличить вас. Мне стало известно, что вы дали взятку через экологический фонд, созданный для отмывания денег…

‒ Достаточно! А вы уверены, что это взятка? Можете абсолютно точно утверждать это? Или холдинг Колосовских не жертвует деньги, не помогает больницам или различным фондам?

‒ Помогает, конечно… ‒ мягко ответил Михаил. ‒ Но не таким фондам, как этот. Владимир Николаевич, давайте прекратим препираться! Я буду вынужден обратиться в прокуратуру для проверки деятельности этого фонда и его связей со всеми благотворителями.

‒ Делайте что хотите. Я такой же спонсор, как и все остальные! ‒ картинно развёл руками Крылов.

Михаил направился к выходу. Крылов посмотрел на него взглядом побеждённого соперника и сухо произнёс:

‒ Миша, постой…

Он указал на кресло возле себя. Михаил удивился. Крылов не называл его Мишей последние несколько лет.

— Владимир Николаевич, мне жаль, но… ‒ произнёс Миша, опускаясь в пахнущее кожей кресло.

‒ Я сниму «Альянс» с торгов, ‒ ответил Крылов. Миша удивлённо смотрел на него, пытаясь уловить ход мыслей. ‒ Если ты выполнишь мое условие.

‒ Что я должен сделать?

‒ Жениться на моей дочери. — усмехнувшись, ответил Крылов.

‒ Да вы с ума сошли! Мне проще обратиться к прокурору края! Должность он занимает недавно, не знает никого, осторожничает! К тому же, если верить слухам, человек он необычайно принципиальный, так что!.. ‒ воскликнул Миша и встал, намереваясь покинуть кабинет.

‒ Миша, сядь. Сядь же! Выслушай меня. ‒ Крылов тоже привстал. ‒ Моя дочь приезжала ко мне вчера вечером. Она записала на флешку ваш разговор в кафе.

В голове Михаила выстраивалась цепочка вчерашних событий: заседание фонда, кафе, встреча с мамой, ночной клуб, ночь у Ангелины…

‒ Ничего не понимаю, в каком именно кафе?

‒ В кафе «Фиона», в котором ты так неосмотрительно общался со своим помощником.

Перед глазами всплыли кадры фильма ужасов с «зелёной» ведьмой в главной роли. Казалось, брезгливое выражение его лица говорило красноречивее слов.

‒ Ничего не понимаю, как это возможно?

‒ Мы оба на крючке, ‒ сказал Крылов, а Миша вспомнил, что девчонка настаивала на разговоре с ним. ‒ Она приезжала вчера ко мне и попросила снять фирму с торгов. Рассказала о твоём разговоре с Филиппом.

‒ Она всё вам рассказала? ‒ обеспокоенно спросил Михаил.

‒ Нет, конечно. Но насколько мне известно, у неё есть компромат не только на меня в виде этой истории со взяткой, но и на тебя! Таким образом, Даша помогает тебе с тендером в обмен на свадьбу. Фиктивный брак на несколько месяцев, до её девятнадцатилетия.

‒ Не понимаю, как вы можете позволять ей манипулировать вами и другими людьми? ‒ Михаил был обескуражен. ‒ Почему не откажетесь? Маленькая девчонка возомнила себя черт знает кем!