Время для Звезд - Роберт Хайнлайн

– Если подумать, то и я, – согласился Пэт, не уточняя, каких блондинок. Моди была единственным предметом, по поводу которого мы были скрытны друг с другом. – Но вообще-то у меня широкие взгляды. – Он пожал плечами и бодро добавил: – В любом случае, это не единственный вариант.

Это уж точно, так как из сотен находившихся там близнецов примерно треть была достаточно близка к нам по возрасту, чтобы не находиться вне рассмотрения, и из них половина, насколько я мог оценить, не подсчитывая, принадлежала к тому полу, который превращает обычное сборище в социальное собрание. Но в то же время до этих рыжих не дотягивал никто, так что я начал оглядывать толпу в целом.

Самая старая пара, которую я увидел, двое взрослых мужчин, была не старше, чем тридцать с небольшим, потом я увидел маленьких девочек-близнецов, лет так по двенадцати – за ними следовала их мамочка, но большинству было что-то около двадцати. И только я подумал, что «Генетические исследования» подбирали испытуемых по возрастным группам, как оказалось, что подошла наша очередь, и клерк спрашивает:

– Ваши фамилии, пожалуйста?

На протяжении следующих двух часов мы ходили от одного сборщика данных к другому. У нас брали отпечатки пальцев, анализ крови, мы подчеркивали «да» или «нет» в ответ на сотни идиотских вопросов, на которые и ответить-то «да» или «нет» было невозможно. Медицинское обследование было крайне подробным и включало в себя обычную тщательно спланированную дурацкую процедуру, когда полностью раздетую жертву заставляют стоять босиком на холодном полу в помещении, температура воздуха в котором градусов на пять ниже, чем надо, одновременно дергая страдальца по-всякому и задавая ему грубые интимные вопросы.

Все это мне невыносимо надоело, и я даже не засмеялся, когда Пэт прошептал, что нам следовало бы содрать одежду с врача, ткнуть его в брюхо и заставить сестричку записать, как это ему понравилось. Утешало меня только то, что Пэт хорошенько высмеял их за все эти забавы. Потом нам позволили одеться и проводили в комнату, где за письменным столом сидела довольно приятная женщина. Перед ней на столе стояло устройство, при помощи которого она изучала две наложенные друг на друга личностные характеристики. Характеристики почти совпадали, но я попытался тайком подсмотреть, чем они различаются. Только я не знал, какая из них – моя, а какая – Пэта да и вообще я не специалист в математической психологии.

Женщина улыбнулась нам и сказала:

– Садитесь, мальчики. Меня зовут доктор Арно, – она взяла со стола характеристики и пачку перфокарт. – Идеальные зеркальные близнецы, вплоть до декстрокардии[3]. Случай интересный.

Пэт попытался заглянуть в бумаги:

– Доктор, а какой у нас на этот раз I. Q.?

– Неважно. – Она положила бумаги на стол и прикрыла их, а затем взяла в руки пачку карточек. – Вы когда-нибудь имели дело с такими?

Конечно же, имели, ведь это были классические Райновские карты, зигзаги, звезды и все такое прочее. В каждом кабинете психологии есть такой комплект, а высокий результат почти всегда означает только то, что какой-нибудь умник сообразил, как надуть преподавателя. По правде говоря, Пэт тоже придумал совсем простой способ обмана, после чего наш учитель устало, без всякой злости разделил нас и заставил проходить испытание только с другими ребятами, после чего наши результаты упали до уровня среднестатистических. Так что я к этому времени был уже вполне убежден, что мы с Пэтом никакие не экстрасенсы, и Райновские карты воспринял как еще один скучный тест.

Однако я почувствовал, как Пэт насторожился.

– Слушай внимательно, – услыхал я его шепот, – и мы устроим им цирк.

Доктор Арно, естественно, ничего не услышала. Я был не уверен, что надо так делать, но в то же время знал, что если он исхитрится сигналить мне, я не удержусь и выдам липовые результаты. Однако беспокойство мое было напрасным; доктор Арно куда-то увела Пэта и вернулась без него. При помощи микрофона она была связана с другой комнатой, где сидел Пэт, однако шептать по этой линии не было ни малейшего шанса; она работала только тогда, когда ее включала доктор Арно. Она начала эксперимент сразу же.

– Мэйбл, первая серия через двадцать секунд, – сказала она в микрофон и выключила его, а затем повернулась ко мне. – Я буду класть перед Вами карты, а Вы будете смотреть на них, – сказала доктор Арно, – стараться и напрягаться не надо. Просто смотрите на них и все.

Ну я и смотрел. Продолжалось все это с некоторыми вариациями примерно с час. Иногда от меня требовалось, чтобы я принимал, иногда – чтобы передавал. Что там получалось, я не знал, так как результатов нам не сообщали.

В конце концов доктор Арно посмотрела на свои записи и сказала:

– Том, я хотела бы сделать Вам небольшой укол. Он не принесет Вам вреда, а к тому времени, как Вы пойдете домой, его действие окончится. Хорошо?

– А какой это укол? – спросил я с некоторым недоверием.

– Да не беспокойтесь, он совершенно безвредный. Я просто не хочу говорить Вам, что это такое, потому что Вы можете подсознательно изобразить ожидаемую реакцию.

– Ну… а что говорит мой брат? Ему вы тоже сделаете укол?

– Это не имеет значения, я вас спрашиваю.

Я все еще оставался в неуверенности. Наш отец не слишком одобрял уколы и все такое, разве только в этом была крайняя необходимость; как-то он устроил большой скандал из-за того, что нам сделали прививки от энцефалита.

– Вы доктор медицины? – спросил я.

– Нет, у меня степень в области биологии. А что?

– Тогда откуда вы знаете, что он безвредный, этот укол?

Она закусила губу, а потом ответила:

– Если хотите, я пошлю за доктором медицины.

– Да нет, я думаю, это не обязательно.

Тут я вспомнил, как отец рассказывал что-то такое про вакцину сонной болезни, и добавил:

– А Фонд Далеких Перспектив дает нам страховку от возможных последствий?

– Что? Конечно, я уверена, что дает. – Она взглянула на меня и добавила:

– Том, а как вышло, что мальчик вашего возраста стал таким недоверчивым?

– А? А почему вы спрашиваете об этом меня? Это же вы – психолог, мадам. И вообще, – добавил я, – если бы вы столько же раз садились на кнопки, сколько я, Вы бы тоже стали недоверчивой.

– Ммм… ну ладно. Я уже столько лет занимаюсь психологией, а все еще не могу понять, что делается с молодым поколением. Так вы дадите сделать себе укол?

– Ну, пожалуй, дам – раз уж Ф.Д.П. обеспечивает страховку. Вы только напишите, что именно вы мне вводите, и распишитесь.

На ее щеках вспыхнули красные пятна. Однако она взяла лист бумаги, что-то на нем написала, сложила, вложила в конверт и заклеила.