Год Принцессы Букашки - Юлий Буркин

— Знаешь что, милый, — сказал он, — тебе, между прочим, вообще никто ничего не предлагал. Это меня попросили нажать, а не тебя.

— Но ты-то ведь не хочешь.

— Да? А может, это я из вежливости сказал? Может, как раз хочу? Может быть, даже очень хочу. Но, в отличие от некоторых, я — заяц тактичный и ненавязчивый.

— Ну-у, брат, так тоже нельзя, — насупился Салатный. — Ни себе, понимаешь, ни людям. Сам не жмешь и другим не даешь.

Слушая их препирательство, и без того невеселый Крот нахмурился еще сильнее:

— Хватит уже мой живот делить, — сказал он. — Нашли игрушку. Я, кстати говоря, еще и не каждому нажимать на него разрешу.

— Понял?! — повернулся Сиреневый к Салатному. — Из-за тебя он теперь и мне нажать не даст!

— Так ты ведь и не хотел.

— С чего ты взял?!

— Ты сам сказал!

— Говорю же тебе, тактичный я! Так-тич-ный! — произнес Сиреневый по слогам. — А-а! Кому я объясняю?! — махнул он лапкой презрительно. — Ты и слова-то, небось, такого не знаешь! Что с тобой разговаривать! — он отвернулся от Салатного и в сердцах так треснул Кроту кулаком в живот, что тот аж хрюкнул от неожиданности. А потом сказал:

— Вот… — и развел лапы. — Не смеюсь.

— Факт, — покивал головой Сиреневый. — Просто беда какая-то. С этим надо что-то делать.

А в это время за окном молодой рыжий кот с плутовским выражением морды обогнул черную лужу и шмыгнул к подъезду. «Ага! Вон там я еще не бывал, — глянул он, прищурившись, на светящееся Букашкино окно. — А ведь там, наверное, замечательно! Есть там, наверное, какая-нибудь красивенькая-прекрасивенькая кошечка или какая-нибудь вкусненькая-превкусненькая рыбка…»

Подумав об этом и отметив опытным взглядом, что форточка в приглянувшемся ему окне приоткрыта, котишка мечтательно облизнулся и запрыгнул на скамейку. С нее — на штакетник, с него — на окошко первого этажа, а потом — на козырек подъезда. Все это было ему знакомо, привычно и приятно. Пробираясь таким образом к Букашкиной форточке, он, подергивая в такт полосатым хвостом, вполголоса напевал «Улыбчиво-мурлывчатую песню»:

То, что кот был таким жизнерадостным, вполне объяснимо. Он ведь был хозяином этого квартала. Всё тут — и дворы, и дома, и всё, что в них находилось, включая собак и людей, принадлежало ему. Да-да-да, и люди тоже были его, хотя они об этом и не знали. Но он-то знал! Даже когда был еще совсем маленьким котенком.

— продолжал он. Стоя задними лапами на козырьке подъезда, он изо всех сил, прямо таки по-йоговски, вытянулся и заглянул в комнату. Но как раз в этот момент к окну с Сашкой на руках подошла мама. Котик тут же втянул голову в плечи и спрятался за край оконного проема. «Умный хозяин — осторожный хозяин», — подумал он при этом.

Тем временем в комоде разгоралась дискуссия.

— Надо что-то делать! — повторил Сиреневый.

— Я знаю, что, — отозвался Салатный. — Надо нашего Крота вылечить.

— Догадался! — иронично усмехнулся Сиреневый. — Коню понятно, что надо. Вопрос — как?

— Какому коню? — живо поинтересовался Крот.

— Не знаю, признался Сиреневый. — Какому-то коню. Так всегда говорят, когда непонятно.

— Ты не обращай внимания, — поябедничал Кроту Салатный. — Он часто так: скажет, а что сказал — сам не знает…

Сиреневый открыл, было, рот для достойного ответа, но его опередил Крот:

— Давайте не будем про коня, — попросил он. — Чтобы не путаться. Тем более что его тут нет. Давайте про меня, раз тут Я вместо него. Так как же меня можно вылечить?

— Действительно! — поддакнул Сиреневый.

— Ну-у… Надо тебя очень сильно насмешить, — предложил салатный.

— И чем меня можно так насмешить? — спросил Крот озабоченно.

— Анекдотами, — отозвался Салатный. — Конечно анекдотами! Вот, например. Идет по лесу лиса, смотрит, навстречу Колобок катится. Она говорит: «Колобок, Колобок, я тебя съем». А он говорит: «Я не колобок, я ёжик. Просто, я побрился только что…» Вот какой смешной анекдот, правда?

— Ага, — выдавил из себя вежливую улыбку Крот.

— Даже слишком, — глумливо заметил Сиреневый.

— Теперь, давай, ты! — потребовал Салатный, пихнув его локтем в бок.

— Сейчас, — сказал Сиреневый. — Сейчас-сейчас-сейчас… Так-так-так… Вот! Идет снова по лесу лиса, а навстречу ей снова ёжик. «Ёжик, ёжик, — говорит лиса, я тебя есть не буду, ты колючий». А он говорит: «Я не ёжик, я Колобок. Только не брился давно…»

— Да-а… — протянул Салатный. — Да-а… — Потом подумал и сказал: — Не-ет…

— Что «нет»? — поинтересовался Крот.

— Не вылечим мы тебя анекдотами, — пояснил Салатный.

Юный кот уже стоял на жестяном подоконнике, когда прямо над его ухом раздалось гортанное:

— Вор-ры! Вор-ры! — и угрожающе захлопали крылья.

Кошачья задняя лапка от испуга дернулась и, противно проскрежетав когтями по металлу, сорвалась вниз. А вместе с ней и вторая. Крепко вцепившись в деревянную оконную раму передними лапами, котишка рискованно повис над клумбой. Осторожно обернувшись, он увидел сидящего на ветке рябины плешивого ворона и закатил свои зеленые глаза.

— Какие воры, странная вы птаха? — сказал он, как мог, миролюбивее. — Это просто смешно. Где вы их видите? Ну? Если вы имеете в виду меня, то как, скажите мне на милость, я могу что-то украсть в своем собственном доме?

— Элементар-рно! — выкрикнул ворон, нахохлившись.

Кот осторожно согнул левую заднюю лапу и поставил ее на краешек. За ней — правую… Наконец, усевшись, он уже всем телом обернулся к птице и сказал:

— Ошибаетесь, милейший. Это не так просто, как вы думаете. Да, собственно, никто ничего такого и не собирался…

И, как бы обиженно, отвернулся к стеклу. Тут же позади него раздался угрожающий клекот.