Война ротмистра Тоота - Владимир Свержин

— Так точно, господин ротмистр! С вашего позволения разрешите заметить, на фотографии, что стоит на вашем столе, он третий слева.

Тоот почувствовал, что бледнеет. Семь лет назад, когда хонтийцы были отброшены за свои вонючие рубежи, он приехал на побывку к родному очагу. В Харраке род Тоота знал каждый. Они жили там без малого пять столетий. Их особняк стоял у столичного тракта, в пятнадцати минутах езды от ратушной площади. Их особняк стоял…

Пепелище, открывшееся взору ротмистра Тоота, не оставляло сомнения: крейсерский бомбовоз прицельно из пике обрушил на дом тонную бомбу. Не уцелел никто и почти ничего. Среди развалин Атр нашёл семейную реликвию — меч доблестного имперского коннетабля Рэя Тоота и обгоревший семейный альбом.

На фотографии, стоявшей сейчас на столе, были изображены три поколения мужчин рода Тоотов, почти все в мундирах, при орденах и регалиях.

— Мы, Тооты, — воины, — когда-то поучал младшего брата Ориен. — Но в нашей ветви рода осталось лишь двое мужчин — ты и я. Скоро будет война, и кто-то должен выжить, а потому выбери себе мирную профессию.

Атр не мог ослушаться старшего брата, с детских лет заменившего ему отца и лить, и потому на снимке он был среди немногих в штатском. Сейчас почти все изображённые там мужчины были мертвы, другие числились пропавшими без вести. Последним оставался он, учитель истории мужской гимназии — ротмистр Тоот.

— Что вам известно о моём брате? — тихо повторил Атр, с удивлением слыша, как в груди отчаянно колотится сердце.

«Неужели он в плену? — стучало в голове. — Не может быть. Хотя почему не может? Фугасы фугасами, но всё же? Вдруг его нашли раненым или контуженым среди развалин цитадели и утащили с собой?»

— Три года назад, когда мы с ним расставались, он был жив и здоров, — тихо, словно позабыв о строгих требованиях субординации, проговорил Нил Кросс.

— Это ложь! Глупая, тупая ложь! — возмутился ротмистр. — Мой брат геройски погиб, взорвав цитадель вместе с хонтийцами, как только они туда ворвались. Могли бы лучше подготовить свой нелепый фарс! Об этом написано во всех учебниках истории!

Щёки Тоота горели, он не мог сообразить, чего желает больше: самолично застрелить негодяя или отправить на неделю в карцер.

— Как вы только осмелились!

— Господин ротмистр, вы всё ещё не узнали меня? — совсем уж не по Статуту спросил воспитуемый.

— Массаракш! Отчего это я вдруг должен вас узнать?!

— Когда-то на пустыре за уютным домом у столичного тракта я учил одного сообразительного юнца управлять бронеходом.

Атр замер на месте с занесённым стеком.

— Вахмистр Грас?!

— Так точно, господин ротмистр! Механик-водитель бронехода командира гарнизона цитадели Торната, Вал Грас!

Атр стоял с открытым ртом, не зная, что и сказать.

— Господин ротмистр, три года назад ваш брат и мой командир был жив, здоров, и, надеюсь, за это время с ним ничего не случилось.

— Это он послал вас? — пытаясь собраться с мыслями, спросил командир гарнизона.

— Так точно, вернее — никак нет! Ваш брат послал меня с заданием, которое я не по своей вине, но всё же бездарно провалил. Шанса вернуться у меня не было, полковник Тоот знал об этом. Но, отправляя меня на поверхность, от себя лично он попросил: «Если удастся выяснить, что сталось с моим братом, если вдруг он жив, расскажи ему обо мне». Вот я перед вами. Вы можете или поверить, или же прописать мне ещё пять лет весёлых забав на Голубой Змее за пользование фальшивыми документами.

— Ступайте, воспитуемый Кросс, — с трудом выдохнул ротмистр. — Передайте второму лейтенанту, что вы определены в хозяйственную секцию «Лата». Я вас вызову.

На вечерней поверке Тоот не мог думать ни о чём, кроме информации, полученной от бывшего вахмистра. Он стоял на крыльце переделанного в комендатуру блокгауза, рассеянно слушая доклады старшин секций и пытаясь найти взглядом в освещённой прожекторами толпе воспитуемого Граса.

«Брат жив. Поверить в это невозможно. Но как хочется поверить. — Тоот своими глазами видел и своими ногами обошёл руины Торнаты. Кажется, и крысы не могли выжить в этом огненном аду. — Невероятно, или всё же есть какой-то шанс? Грас что-то сказал, будто брат послал его на поверхность с заданием. Но почему? Неужели он не знает, что война победоносно завершена? Или же он полагает, что недостаточно храбро исполнил свой долг?.. Невероятно! И что такое говорил вахмистр, будто он не может вернуться?»

Вопросы короткими очередями атаковали показное спокойствие Тоота. Он слушал вполуха, что проходчики секции «Зэта» дошли до форта номер шесть третьей линии, при этом два человека убиты, один ранен. Что секция очистки «Дагма» обезвредила три фугаса, полсотни мин-скорпионов, а также подорвала самоходную баллисту, и всё это, не потеряв ни одного человека.

«А может, это всё-таки ложь? — крутилось в голове ротмистра. — Может, там наверху меня проверяют, верен ли я, чту ли Статут и повеления Неизвестных Отцов? Нет, здесь, похоже, всё не так просто. Надо приказать наблюдать за этим вахмистром, а завтра с утра устроить ему перекрестный допрос».

Тоот подумал, кому из двенадцати офицеров базы он может доверить роль ассистента в столь щекотливом деле. Он опять поймал себя на мысли, что верит в рассказ бывшего механика-водителя.

«А если он не врёт?! О Кроссе-Грасе лучше никому не знать. Надо разобраться самому, но как?» — Тоот спохватился, увидев, что штаб-ротмистр Гага уже минуты три смотрит на него, ожидая распоряжения.

— Вольно! — как-то устало выдохнул Тоот. — Воспитуемых развести по баракам, патрули — на маршруты, караулам занять посты и огневые точки.

— Слушаюсь! — выпалил штабротмистр и чётко повернулся на каблуках.

— Старшину секции «Лата» ко мне! — вспоминая о недавнем желании установить наблюдение, в спину заместителю скомандовал ротмистр.

«Надо как-то отвлечься, — подумал он, шагая по коридору, — иначе навязчивая мысль взорвёт мозг. Жив или нет, как выяснить? Что делать?»

Старшина хозяйственной секции «Лата» не слишком облегчил терзания командира гарнизона. Сказать о новичке ему было почти нечего: механик толковый, скорее балагур, чем молчун, крепкий, но не злобный. Так, один из многих.

Тоот включил экран, что делал крайне редко, только когда из столицы торжественно объявляли о новых декретах Неизвестных Отцов или передавали сводку о присвоении наград и званий, о свежих назначениях и отставках. Сейчас ничего этого не было. На экране мелькали какие-то чудовищные существа, среди которых бегал некто в странном защитном снаряжении с непонятным, но, видно, эффективным оружием.

«На давешнего горца похож, — отфиксировал Тоот. — Ох и странные фантазии у них там в горах. Надо же такое вообразить!»

Ментаграмма оставалась на редкость дикой и нелепой. Какие-то странные уродцы, похожие на людей, но всё же не люди. С ними сражается герой. Вот он отскочил, схватил нелюдя за нижнюю челюсть, быстро задрал её и рубанул по горлу ребром ладони.