Земля ветеранов - Александр Шакилов

В ответ послышались отборнейшие проклятья, перемежаемые богохульством. Закончился монолог хрипами и бульканьем, когда изо рта толстяка хлынула кровь.

Чуть в стороне, забившись в угол, жалобно скулил пацан.

Больше живых, не считая крыс и самого Заура, в подвале не было.

– С-су-к-к-а-а… – слово буквально выплеснулось изо рта бандита в бронике.

Похоже, у палача не так уж много времени, чтобы поговорить с ним по душам. Заур присел на корточки рядом с умирающим грешником.

Из угла раздалось что-то вроде рычания. Палач скосил взгляд. Это пацан. Подобрался весь, сжал кулаки:

– Не надо! Не трогайте папу!

У толстяка, значит, есть сынок?.. Заур на миг задумался. Впрочем, это ничего не меняет.

Он достал Знак, сунул умирающему под нос, чтобы точно увидел. Знак этот простой, издалека узнаваемый. Что-то вроде рыцарского щита, основы с герба средневекового крестоносца. На щите – выпуклое изображение деревянной колоды, рядом с ней стоит человек в колпаке, закрывающем лицо, но с прорезями для глаз. В руках у человека здоровенный топор. И крупно сверху надпись красной запеченной эмалью: «Закон суворий, але це закон»[2]. Увесистая штука. Таскать ее с собой – не только служебная обязанность Заура, но и… А чем не верига? Опять же, можно вместо кастета использовать, проверено.

– Десять лет назад, – он перешел сразу к делу, – ты, толстый, участвовал во Всеобщей Войне Банд, верно?

В ответ толстяк довольно метко плюнул. Тыльной стороной ладони Заур вытер с лица сгусток чужой крови. Пожалуй, в иной ситуации он убедил бы грешника, что так поступать не следует, но сейчас дорога была каждая секунда.

– Вы устроили перестрелку на Крещатике, взорвали с полсотни авто, что были припаркованы рядом и проезжали мимо, – вам надо было перекрыть дорогу враждебной группировке, верно? Конкретно ты, толстый, – Заур ткнул пальцем в бронежилет, – участвовал в той бойне, я запомнил твою уродливую рожу, уж очень она примечательная. Но я не знаю, кто руководил той бандой, что устроила беспредел в самом центре города. Как звали вашего командира, где его найти? Он мне должен… Он должен понести наказание.

– Да пош-шел ты! – На багровых губах бандита расцвела мерзкая улыбка.

– Еще один такой выбрык, и я… – Заур выразительно посмотрел на мальца: – Как тебя зовут, малыш? – Не дождавшись ответа, перевел взгляд на толстяка: – Хочешь, прострелю ему ногу так, что он и шагу не сделает без такой симпатичной игрушки, как у меня? – Заур задрал брючину, продемонстрировав металлопластиковый протез.

Вообще-то, он блефовал, но…

Главное, это подействовало. Толстяк поспешно заявил, что все расскажет. Вот только голос изменил ему. Стремительно теряя силы, бандит уже не говорил, а лишь едва слышно шептал нечто невразумительное.

Просматривая сводки за истекшие сутки, Заур увидел его на видео, снятом скрытыми камерами во время уличного ограбления. И сразу узнал. Он помнил эти бородавки и обнаженные в вечном оскале зубы, они снились ему по ночам.

И вот палач нашел грешника.

Он склонился над ним, чтобы услышать ответы, которые прольют свет на мрак давней тайны:

– Что?.. Еще раз и четче.

И получил заточкой в сердце.

Ну, почти получил. Удар был выверенный, умелый. Толстяк знал, куда бить, профи, и даже потеря крови не сказалась на его навыках. Вот только Заур отбил ладонью в черной коже смертоносную сталь. Толстяк тотчас ударил вновь – Заур подставил руку. Заточка с хрустом вошла в предплечье сантиметрах в пяти от локтя и застряла.

И тут мальчишка кинулся на него, выставив перед собой нож.

Заур в одно движение отобрал довольно грозное оружие – такое лезвие проткнет в меру упитанного мужчину насквозь – и скрутил пацану руки за спиной. Тот, кстати, сопротивлялся отчаянно и едва не вырвался, да и вообще был значительно сильнее, чем казался со стороны. Что ж, первое впечатление часто бывает обманчивым, уж кому, как не Зауру об этом знать. В какой-то момент палачу даже показалось, что он борется вовсе не с ребенком, но со здоровенным мужчиной со стальными мышцами. Пришлось вырубить мальца ударом в челюсть. Похоже, сынок толстого под кайфом. Заур слышал, что некоторые наркотики могут вызвать неимоверный всплеск агрессии. Чертовы джанки!

Усмирив мальца, палач заметил у него на запястье часы. Прищурившись, прочел название: «Bregguett». Выглядят как дорогие. Небось под сотню евро стоят. Сам-то Заур время смотрел на экране планшета, зачем на себе лишнее таскать?.. В общем, украл стервец малолетний у кого-то, не иначе.

А значит, часы надо конфисковать и сдать в участок.

Закончив с сыночком, Заур вернулся к папаше.

На лице у того отразились удивление и даже страх – ведь палач смотрел на него чуть ли не с улыбкой, никак не отреагировав на ранение заточкой. А ведь ему, слуге Закона, должно быть больно, очень больно!

Заур снял перчатку с левой руки, из которой торчал заостренный кусок металла – вроде спица от велосипеда, и пошевелил искусственными пальцами. Суставы едва слышно поскрипывали, когда он так делал.

– Рука, нога… У меня таких штук много. Так что не будем терять время, верно?

Толстяк вроде бы кивнул.

– Как звали твоего командира? Где его найти?

Нет ответа.

Ясно, разговор по душам не получился. Жаль, очень жаль… Заур отщелкнул от поясного ремня сканер-планшет и, почувствовав вялое сопротивление, приложил к девайсу ладонь бандита. Экран ожил, засветился голубым. Заур убрал с него чужую руку. На светлом фоне четко проступили темные отпечатки пальцев, а через секунду планшет пискнул, и вместо папиллярных узоров появились текст и фото, на котором толстяк выглядел куда моложе, но ничуть не привлекательнее. Бегло пробежать глазами, изучить инфу: зовут так-то, год рождения, служил в Северной Африке, попал в поле зрения властей во время подавления Чернобыльского бунта под руководством Максима Краевого по прозвищу Край, такого-то года рождения, срок за…

– Край?.. – Заур оторвал взгляд от экрана.

Макс Край уже много лет не только во всеукраинском розыске, он – преступник мирового уровня, его ищет Интерпол. И этот толстый урод-грешник, промышляющий гоп-стопом в городских трущобах, – сообщник знаменитого преступника?

– Все из-за Края… – пробормотал вдруг толстяк отчетливо. – Это Край во всем виноват. Это он…

И замолчал.

Заур коснулся его горла, хотел нащупать пульс – не сумел, толстяк был уже мертв. Палач поднялся. Хорошо, что малец без сознания, а то кинулся бы к трупу, обнял, разрыдался бы. Ни к чему эти сопли.

Во всем виноват Край… Заур задумался. Что имел в виду толстяк? Неужели сам Макс Край руководил той группировкой, что устроила резню в центре столицы десять лет назад?